Книга Нечаянный подарок богов - Яна Рыбкина

Я дернулась. Каст не отпустил. И тут терпение лопнуло. Любовь там или не любовь, а чувство собственного достоинства никто не отменял. Ну, и все остальное сыграло свою роль: и напряжение последних дней, и неизвестность, и неуверенность в будущем…

— Отвали от меня! — взвизгнула я, резко разворачиваясь всем телом и одновременно ударяя пяткой по лошадиному боку.

Такой подлянки ни лошадь, ни мужчина от меня не ожидали. Кобыла испуганно всхрапнула и попыталась встать на дыбы. С двумя седоками ей это не удалось, но равновесие было нарушено.

«Только б шею не свернуть!» — взмолилась неизвестно кому.

В следующий миг я неуклюже — хоть и знала, чем обернется мой бунт и пыталась смягчить падение — свалилась на землю. Обрадованная уменьшением досадной ноши, кобыла снова сделала попытку встать на дыбы, и на этот раз у нее получилось. Через секунду на земле оказался и Каст. Лошадь скакнула в сторону с явным намерением сбежать, но была остановлена властной рукой.

— Что творите, Шасторетовы дети? — рявкнул вовремя подоспевший Родогар, сверля нас с Кастом свирепым взглядом.

Отрядники заметили неладное и придержали коней, готовые в любой момент вмешаться, если потребуется.

— Я с ним не поеду, — как можно тверже заявила я, хотя внутри все дрожало от напряжения. Еще бы! Вот так, откровенно, выступить одной против пятерых мужчин, явно не обремененных джентельменским воспитанием…

«Да ты сумасшедшая!» — припечатал внутренний голос.

Глава 12

Между тем поняв, что ничего серьезного не происходит, отрядники заметно расслабились. На лицах мужчин появилось совершенно одинаковое снисходительное выражение, яснее ясного говорящего об их отношении к слабому полу. Невысказанный девиз «Все бабы — дуры» так и витал в воздухе.

— Дурная девка. Ты ее с собой потащил, ты и разбирайся, — поддел Родогар О-Рэлли.

— А лучше вообще оставь здесь. От баб одни проблемы, — скривившись, вполголоса высказался Иламир.

А я, обрадованная их спокойной реакцией на свой фортель, уже подумала, что раз уж взялась отстаивать свои права, стоит заодно прояснить свое будущее. И уже открыла рот задать терзающий меня вопрос, как…

— Она едет с нами, — громом с ясного неба раздался голос О-Рэлли.

Дракон не пытался ни на кого давить, он просто поставил нас перед фактом.

Лицо успокоившегося после недавней вспышки Кугара вновь исказилось от ярости. Отрядники мгновенно растеряли все благодушие и встревоженно покосились на командира. Было видно, что тот из последних сил сдерживается, чтобы не начать крушить все и всех вокруг. Конь, почувствовав эмоции всадника, начал бить копытом землю и сердито всхрапывать.

Я благоразумно решила отложить выяснение до лучших времен. Отступив на шаг, принялась оглядывать окрестности в поисках убежища, в котором можно спрятаться от гнева Кугара и не заметила — позже рассказали — как сзади подкрался Юзилан. Быстрое, неуловимое взглядом движение и я погрузилась в темноту.

Темнота. Шорохи. Холод. Запах тлена. Страх вперемешку с бессильной яростью.

Страх был хуже всего, потому что за него было стыдно, но избавиться не получалось. Как и от кандалов — невероятно тяжелых, сковывающих движения, волю и магию…

Сколько это длится? Кажется, уже вечность. Здесь нет ничего, что дало бы представление о том, день снаружи или ночь, зима или лето… Редкие визиты странного человека, не похожего на виденных ранее, приносят облегчение: «Не забыли!» Человек чего-то требует визгливым голосом, ломает кости, режет плоть… но это все ерунда. Боль проходит быстро. Единственное, что действительно имеет значение — едва уловимые, почти забытые запахи солнца, дождя, ветра, травы, которые он принес на своей одежде. И когда человек уходит из горла помимо воли рвется горестный вой…

— А-а-а!

Я закричала и проснулась. Сердце трепыхалось в груди, как рыбешка в сачке. Ощущение безграничного горя рвало душу.

«Что это было?» — едва обретя способность мыслить, подумала я.

Таких снов мне раньше не снилось — слишком реальный, слишком подробный, слишком последовательный, буквальный… Кошмары, которые преследовали раньше, по сравнению с этим были просто бормотанием уставшего от потрясений сознания.

— Очухалась, наконец, — отвлек от раздумий недовольный и немного встревоженный голос Кугара.

Командир сидел по другую сторону костра и с явным неудовольствием косился то на меня, то на содержимое плошки, которую держал в руках.

Остальные тоже были тут. Сидели вокруг костра и щурились на огонь, как сытые коты.

— Прости. Я должен был это сделать, — глядя на меня со спокойной серьезностью, сказал Юзилан.

Почему-то я поверила ему сразу — если говорит, что должен был, то так оно и есть — и не смогла возмутиться. Пожалуй, в той ситуации у парня действительно не было другого выхода. Еще чуть-чуть и дело кончилось бы дракой… или, скорее, избиением младенцев. Вряд ли Кугар стал бы срывать зло на отрядниках, когда у него были под рукой две доступные мишени. Но и простить его тоже не могла: он напал подло, со спины.

— Много мы проехали? — спросила я, чтобы сменить тему.

Кажется, Юзилан меня понял. Он тяжело вздохнул и уставился на сложенные на коленях руки.

— Двадцать сано, — сказал он после долгого молчания, когда я подумала, что он вовсе не ответит.

— Это много или мало? — уточнила на всякий случай.

Однако ответил мне Иламир.

— Если б не некоторые, — ехидно ухмыляясь, сказал он. — Мы бы сано семьдесят или восемьдесят сделали. А так — считай, с места не сдвинулись.

Если он хотел меня задеть, то сильно просчитался. Не в моем характере вестись на такие провокации, поэтому я просто пожала плечами и отвернулась. И оказалась нос к носу с Кастом. Вот уж кого хотелось видеть меньше всего!

— Оно того стоило? — спокойно спросил он. — Второй лошади не появилось.

«Чтоб тебе провалиться» — от души пожелала про себя мужчине, одновременно любуясь его ресничками. Длинные, пушистые, чуть загнутые кверху… мне безумно хотелось провести по ним пальцем, чтобы убедиться, что их мягкость не кажущаяся, а реальная.

Прошло несколько минут, прежде чем я опомнилась.

«Все. Тупик. Приплыли», — подумала я, поспешно отворачиваясь к костру.

Будущее казалось совершенно безрадостным. Хоть вешайся.

— Держи, — услышала я и ощутила чувствительный тычок в бок. Скосила глаза и увидела Родогара, протягивающего мне плошку с дымящимся варевом. Лицо у великана было суровое — явно осуждает за недавний концерт — но не злое. Есть не хотелось, но отказываться не стала, чтобы не обидеть единственного человека, который хорошо ко мне относился.

— Спасибо, — буркнула под нос и взяла плошку.

Родогар кивнул.

Не знаю, то ли мое присутствие на них повлияло,