из невысоких скал Моел-Геста, которая, по сути, послужила стороной низкого длинного дома. Материалом для строительства стали грубо уложенные один на другой, с глубокими нишами для узких прямоугольных окон, упавшие сверху галечные камни. В целом внешний вид дома разочаровал Оуэна, однако внутреннее убранство произвело самое благоприятное впечатление. Помещение было разделено на две части, и в ту, что просторнее, гостя сразу проводили. Прежде чем из внутренних комнат появилась зардевшаяся от смущения Нест (девушка увидела молодого сквайра в окно и поспешила внести кое-какие изменения в костюм), он успел осмотреться и заметить различные особенности обстановки. Под окном, из которого открывался великолепный вид на залив, стоял дубовый, до блеска отполированный старинный темный комод с множеством ящиков и отделений. Возле дальней стены, вошедший с яркого солнца Оуэн сначала ничего не разглядел, но, когда глаза привыкли к полумраку, заметил скрытые на валлийский манер две дубовые кровати[38]. По сути, так выглядели спальные места. Посреди комнаты стояла прялка, как будто за ней только что работали, а вокруг толстой печной трубы висели свиные окорока, куски ягнятины и рыба – все в процессе копчения для запасов на зиму.
Первым увидел гостя, поднимавшегося к дому, мистер Притчард, чинивший на берегу сети, вернулся и оказал гостю сердечный и почтительный прием. И лишь после этого дочь скромно, с опущенным взором и внушенным разговорами и советами отца сознанием важности момента, решилась присоединиться к обществу. В глазах молодого сквайра сдержанность и смущение придали ей особое очарование.
День выдался слишком солнечным и жарким – совершенно неподходящим, чтобы сразу отправиться стрелять чирков, так что Оуэн с радостью принял приглашение разделить семейную трапезу, впрочем – не слишком настойчивое. Овечий сыр – очень сухой и жесткий, овсяные лепешки, вымоченные и обжаренные куски сушеной ягнятины, восхитительное масло и свежая пахта с настоянным на ягодах рябины местным ликером – вот из чего состоял скромный обед. За столом царила такая теплая, домашняя, гостеприимная атмосфера, что Оуэн наконец-то оттаял душой и сердцем. Действительно, в те дни валлийские сквайры отличались от простых крестьян скорее широтой и суровым изобилием образа жизни, чем тонкостью кухни.
В наши дни в Ллине валлийское дворянство ничуть не уступает саксонским соседям в дорогой элегантности жизни, но в то время (когда во всем Нортумберленде работала лишь одна мастерская по изготовлению оловянной посуды) ничто в образе жизни Эллиса Притчарда не покоробило нежных чувств сквайра.
За столом молодые люди говорили мало, зато отец рассуждал обо всем на свете, явно не обращая внимания на пламенные взгляды и рассеянную манеру гостя. Глубже осознавая собственные чувства, Оуэн все скромнее их выражал, так что вечером, вернувшись с охоты, приветствовал Нест с особой застенчивостью.
Таким стал первый посвященный Нест день, хотя поначалу молодой человек считал необходимым маскировать истинную цель своих посещений. В это счастливое время любви и прошлое, и будущее утратило значение.
Со своей стороны, Эллис Притчард прибег ко всем мыслимым житейским уловкам, а его дочь – к женским хитростям, чтобы наполнить визиты радостью и привлекательностью. На самом же деле бедного молодого человека радовало само проявление доброжелательности, столь редкое в его одинокой жизни. Он покидал родной дом, где пренебрежение рождало осторожность в выражении желаний; где теплые слова слышались исключительно в адрес других; где его присутствие или отсутствие оставалось незамеченным. А в Тай-Глассе все, включая маленькую дворняжку, громким лаем требовавшую внимания и ласки, радовались его приходу. Рассказ о прошедшем дне всякий раз встречал искренний интерес Эллиса. Когда же он переходил к Нест, неизменно занятой прялкой или маслобойкой, то яркий румянец, пристальный взгляд и постепенное приятие все более смелых ласк дарили безмерное очарование. Эллис Притчард был арендатором поместья Бодуэн, а потому обладал множеством серьезных причин держать визиты молодого сквайра в тайне. Сам же Оуэн, не желая нарушать солнечный покой безмятежных счастливых дней домашними неприятностями, с готовностью использовал все ухищрения, предложенные Эллисом, для частых прогулок в сторону его дома. Молодой человек, конечно, понимал – больше того, с радостью ожидал логического завершения взаимного довольства. Он не сомневался, что отец мечтает о браке дочери с наследником Бодуэна. Так что, когда Нест спрятала лицо в изгибе его шеи, к тому же крепко обвив ее руками, и прошептала на ухо слова любви, Оуэн с искренней радостью принял привязанность. Даже при том что не отличался высочайшими принципами, он ни разу не попытался получить Нест на иных принципах, кроме брака. Произнося торжественную клятву у алтаря, он мечтал о вечной любви и вечном единстве сердец.
В то время и в том месте организовать тайный брак не составляло особого труда. Одним ветреным осенним днем Эллис Притчард отвез молодых на лодке вокруг мыса Пентрин в Лландутрвин и там собственными глазами увидел, как дочь превратилась в будущую леди Бодуэн.
Часто ли нам приходилось наблюдать, как легкомысленные кокетливые непоседливые девушки, выйдя замуж, сразу остепеняются? Достигнув главной жизненной цели, вокруг которой вращались все капризы и причуды, они воплощают в жизнь прекрасную сказку об Ундине[39]. Счастье семейной жизни наделяет их новым светом, а место прежних суетных попыток привлечь внимание и восхищение занимает несравненная мягкость и нежность души. Нечто подобное произошло и с Нест Притчард. Если поначалу она стремилась привлечь молодого сквайра Гриффитса, то вскоре – задолго до свадьбы – возникла любовь более глубокая, чем ей доводилось испытывать прежде. А сейчас, когда он стал ей супругом, родилось желание любыми способами сгладить то несчастное существование, которое, как подсказывала женская интуиция, Оуэн вел дома. Приветствия были неизменно окрашены деликатным выражением любви, а внимание к вкусам мужа постоянно проявлялось в манере одеваться, проводить время, даже думать.
Неудивительно, что молодой сквайр Гриффитс представлял день свадьбы с благодарностью, редко возникающей в неравных браках. Неудивительно, что сердце взволнованно билось всякий раз, когда он поднимался по извилистой тропинке и издалека видел, что, несмотря на порывистый ветер, Нест уже стоит на крыльце, чтобы его встретить, а в маленьком окне, словно маяк во тьме, мерцает заботливо зажженная свеча.
Сердитые речи и недобрые поступки домашних мгновенно стирались из сознания. Оуэн думал о принадлежавшей ему любви, об обещании новой любви, которая должна была вскоре возникнуть, и едва ли не улыбался, думая о жалких попытках разрушить его мир.
Прошло еще несколько месяцев, и рано утром, получив в Бодуэне тайное и срочное сообщение, молодой отец торопливо вошел в Тай-Гласс и услышал тоненький писк. Бледная, слабая, но счастливая новоиспеченная мать протянула супругу младенца и показалась еще
