в лабе всё, что возможно. И вообще, мои мозги и твои мышцы с магией — нам надо держаться вместе, сможем вообще серьезные дела делать. Будешь делать то, что я говорю, получишь власть, богатство и вообще всё, что захочешь!
Лаборант невесть с чего уже возомнил себя то ли преступным авторитетом, который делает серьёзные дела, то ли Архонтом, раздающим власть и богатство. Чтобы что-то раздавать, надо что-то иметь, и его бредовые фантазии звучали смешно, однако были более чем на руку Хайтаму. Ведь если прямо сейчас удастся добыть нужные сведения о структуре Синдиката, его высокопоставленных членах, то можно не затягивать всё до бесконечности. Конечно, дело не в ограблении лаборатории, не за этим он тут. Хайтам сомневался, что главный алхимик синдиката — это человек, который занят исключительно производством. Выпускаемая тут продукция идёт не только на продажу, сами преступники прекрасно ею пользуются. А поскольку тут не мелкая банда уголовников, а большая и чётко организованная структура, то в такой структуре непременно должны быть отчёты: что, кому, куда и сколько пошло. А у кого быть таким сведениям, как не у главного алхимика? Ну, понятно, что он не лично раздаёт продукты своего производства, но информация по их использованию должна стекаться именно к нему. Или расходиться от него. А скорее и то и то. Он должен быть не только производственником, но и в каком-то смысле чиновником. В общем, что-то наверняка можно найти.
А значит что? Если хорошенько пошарить в закромах, как предлагает эта лабораторная крыса, то можно форсировать все события. Искать он будет, разумеется, не какое-то барахло (хотя пополнить запасы моры всегда неплохо, ведь все дела Хайтама и его друзей на самоокупаемости), а нужные документы. А вот лаборант как раз пусть собирает всё, до чего дотянуться загребущие руки, тем проще будет инсценировать банальное ограбление от польстившихся на мору дураков. Уже второй раз Аль Хайтам в своей голове решил судьбу лаборанта и теперь уже наоборот: «Я помогу ему выскользнуть отсюда с товаром», — подумал он. Возьму свою половину, припрячу надёжно, и разделимся. А дальше судьба проверит удачу его «подельника». Сможет сбежать с деньгами и спрятаться — повезло, нет — ну, по крайней мере у того будет шанс. Вслух же сказал:
— Я в деле.
В любом случае часть погони тот отвлечёт на себя. В своей способности выскочить из этой ситуации он не сомневался. Вся эта «преступная жизнь» Хайтаму порядком поднадоела, и пора было с этим подзатянувшимся спектаклем заканчивать.
— Отлично, но только сначала несколько сумок тут возьмём, пригодятся. Давай ключи и вперёд за мной.
Хайтам без колебаний протянул связку и двинул за лаборантом. Если что — назад отнять легче лёгкого. Перед ним мелькало переплетение коридоров и дверей. Дорогу он запомнит, а вот искать самому что-либо было бы сложно. Нет, как удачно всё складывается!
— Как тебя зовут?
— Моти. Я Моти.
— А как ты протрезвел так быстро? — решил он на всякий случай прояснить пусть не самый важный, но тем не менее интересный вопрос.
— А, так тоже наша продукция. Ну, знаешь, иногда бывают ситуации, когда надо кого-то одурманить быстро. Ну типа подсели люди в кабаке к тому, кого надо, например вырубить и увести, но дело такое, что шуметь и привлекать внимание нельзя, а наоборот — всё требуется провести тихо и аккуратно. Ну вот, подкидываешь клиенту в бухло одну капсулу с алхимией, которые мы тут производим в числе прочего, ну и можешь там с ним о погоде поговорить, пару минут, а потом его так развозит, как с нескольких бутылок креплёного пойла. Ну, потом берешь его под руки, он и не соображает ничего, а окружающие видят только нализавшегося в сопли и его друзей, которые выводят того, чтобы отвести домой. Отводят они его, понятно, скорее всего не домой, ну если только дома не надо что-то найти, а в укромное местечко. Ну а там по ситуации: если его просто надо было похитить — это одно, а если срочно требуется допросить — то шиш ты его допросишь, пока он в невмендосе. Тут уже приходит на помощь другая алхимия, — лаборант на ходу достал из кармана небольшую коробочку и потряс ею, внутри что-то пошумело от тряски. — Глотаешь такую пилюлю и отпускает так же быстро. Но эта пилюля и на обычный алкоголь действует, отрезвляет моментом! Вот и носим с собой на всякий случай, мало ли что… Ну выпили там лишку, а срочно начальство требует. Проглотил такую: минута и ты как огурчик! Не в смысле зелёный и с пупырышками, а трезвый.
— Ого. Вот это фокус. А те пилюли, что опьяняют сразу — вы не пробовали?
— Скажешь тоже — не пробовали. Мы — учёные! Ну, почти. Мы всё должны попробовать! Конечно, пробовали! Только это, блин, там от них постэффект такой, что, когда отпускает, ощущения как при абстинентном синдроме! Тоже в общем-то как огурчик, но в этом случае уже как раз зелёный и с пупырышками. Тело как будто тебя песчаный скорпион пожевал, а башка болит, как будто по ней дубиной вдарили. В общем, не на каждый день такая штука, это если уж совсем выпить нечего, можно такой закинуться. Короче, лучше просто алкоголя найти или самим выгнать.
Какое-то время спустя они стояли перед полуовальной аркой двери. Немного подождав — видимо, решится на грабёж собственной, откровенно бандитской и очень серьёзной, конторы было не так и просто, — лаборант, тем не менее, приложил пластинку к замку и без малейшего звука металлические створки разъехались в стороны.
Внутри было…чудесно. Хайтам очень любил бывать в лабораториях, а эта превосходила все ожидания. Бесчисленные колбы и реторты, наполненные разноцветными жидкостями, шкафчики, в которых, несомненно, много интересного, переплетение прозрачных трубок, занятные механизмы и инструменты — всё радовало глаз. Вон явно артефактный микроскоп, от
