сейфа — он не вонял только благодаря герметичным упаковкам от заказанного когда-то ужина, в которые Алиса напихала все скоропортящиеся объедки, накопившиеся за время плена в лапах Майиной матушки.
Устроившись на переднем сиденье, гостья из другого измерения пристегнула ремень и уведомила, что нужно притормозить у баков. Марина завела машину, взялась двумя руками за руль, но с места не трогалась.
— Май. Она у меня, — глядя прямо перед собой, проговорила чужая подруга.
— Кто у тебя?
— Варя, — сжимая руль так, что побелели костяшки пальцев, объявила Марина. — Она сбежала к нам с Димой. Никуда он не уезжал, сидит, её караулит. Эта дрянь грозится покончить с собой, если я её сдам. А я же никогда не смогу себе этого простить! У неё хватит ума выполнить! Она же без царя в голове совсем! Майя, я не знаю, что делать. Помоги мне с ней поговорить. Она совсем ничего не слушает…
Ну и задачки!
Похожая на сурового хомячка приземистая Варвара на будущую звезду эстрады тянула не особо. Она неплохо преуспела в своих начинаниях: при росте не больше полутора метров, весила Варя, наверное, уже килограммов семьдесят. Она действительно рассчитывала, что этого не заметят взрослые?
— Принесла? — встретила сестру суровым взглядом Варя. — О, Майец, здорова! Тебя привели прочищать мне мозги?
— Вроде того, — хмыкнула Алиса, рассматривая полную девочку.
Она выглядела очень довольной и весёлой. Пухлые щёки возвышались над буйосетой холмами.
— Гляди! — горделиво сказала Варя, и задрала худи, демонстрируя отвисший белый живот. — Если они все отвяжутся, через полтора года я покорю всю Россию, и не только Россию! У меня прекрасные природные данные! А на неправильном питании я, может, даже сто двадцать наберу к восемнадцати годам! Это же верный успех!
— Варвара, твою мать! — рассвирепела Маринка. — Нельзя нажрать успех! Ты вообще кретинка, что ли⁈ Ты не понимаешь, что этого недостаточно⁈ Что у мамы неприятности⁈ Не понимаешь⁈
— А нечего было меня по врачам тягать! Паникёры. Вы все прекрасно знаете, что я мечтаю петь. Вы меня сами отдали в музыкальную школу. Только с одним голосом человек сейчас никому на фиг не нужен. Требуются внешние данные.
— Уродуй себя, сколько влезет, через полтора года! Не нарушая закон! — перешла на крик Марина.
— Ты что, не понимаешь, что я никак не успею располнеть достаточно, если начну в восемнадцать, что ли⁈ — разозлилась и её сестрица, упирая руки в бока и садясь на диване. — Ты видишь, сколько весят звёзды⁈ Дане Мадлен девятнадцати нет, ты правда думаешь, что она такой стала за полгода⁈ Она — на всех каналах!
— Слышь ты, Дана Мадлен! Мать опека раком поставила! Над Тарасом в школе все стебутся! Тебя полиция ищет!
— Вот и спрячь меня, значит, хорошенько. Худеть я ни за что не буду. Купила продукты?
— Я не буду кормить запрещёнкой несовершеннолетнюю сестру! Сколько раз я должна это объяснить, чтобы до тебя дошло⁈
— Это моё тело! Почему я не могу делать то, что мне хочется⁈ Мне уже шестнадцать! Это бредовые, тупорылые законы! С хера ли я должна давиться стандартными наборами⁈ Я офигела, когда попробовала нормальную еду. Это издевательство над детьми, а не законы!
— Всё, Варя, я звоню матери.
— Мама заставит меня вес сбрасывать! Вы мне жизнь испортите! Не смей! Слышишь! Я вскроюсь! Вот тебе крест!
— Да что за…
Алиса только глазами хлопала. Она не имела и малейшего представления о том, как тут может помочь её вмешательство.
— Пойдём, я тебе плечи разомну, — потянул её за локоть вечный жених Дима. — Это я посоветовал тебя привезти, думал, они уймутся. Осечка. Извини, что подставил. Она или орёт, или плачет. У меня тут уже крыша ехать начала.
— Майя, без твоих только фокусов, — быстро повернулась Марина и выразительно указала взглядом на Димку.
Алиса обречённо кивнула.
Пришлось провести в гостях всю ночь и большую часть следующего дня. Марина с завидной периодичностью вступала с сестрой в перепалки, из которых Варька выходила безоговорочным победителем, а Марину следовало успокаивать час-полтора.
Вечный жених Дима всё порывался убедить сдать Варвару матери.
— А если она и правда что-то себе сделает? — причитала Марина, сверкая опухшими глазищами. — Она же больная! Бо-льна-я!
— Ну так нам её полтора года прятать что ли? — не сдержался Дима. — Или ты думаешь, что в один прекрасный день она проснётся и тренировочной трусцой побежит признавать свои ошибки?
Лицо Марины сморщилось, из глаз брызнула новая порция слёз.
Алиса извинилась и спряталась в пищеблоке: выпить чаю и отдохнуть немного в сравнительной тишине (стены были тонкие, и завывания Майиной подружки слышались и на кухне).
Из этого дома скорби и ругани Алиса вырвалась только к вечеру, но к мегере не поехала. Завалилась в квартиру Майи и уснула, морально выпотрошенная.
Не то чтобы скандалистка и шантажистка Варя была ей симпатична, но в логике девочке не откажешь. Местные звёзды эстрады вбивали в голову стойкую ассоциацию между успехом и жировыми отложениями, а лишать детей вообще всяких вкусов до совершеннолетия Алиса и сама считала изуверством. Так какие претензии к ребёнку?
Но о своих соображениях она благоразумно помалкивала.
И надеялась, что Марине хватит ума и храбрости подключить к битве с сестрой их мать. Не то поедет мозгами точно, да и свадьба в конце лета опять не состоится…
Во вторник утром гостья из другого измерения забрала вещи из дома Маиной матушки и весь оставшийся день провела на кухне, готовя праздничный ужин к приезду Паши. Это было глупо, потому что ел он немного, а посидеть за столом было нельзя, да и стола как такового толком не имелось. Но она не могла остановиться, и в результате подготовила фуршет. Свои шедевры расставила на блюдах по шкафчикам кухни, а на «парту» водрузила разделочную доску с мраморными разводами — нашла такую в супермаркете и решила, что она похожа на тарелку. Потому набрала целых пять штук.
Ещё она расставила на своём шведском столе и «партах» свечи.
Получилось очень красиво и, очевидно, максимально необыкновенно для здешних реалий.
Только бы он не убежал в страхе или, чего доброго, отвращении. Но почему-то казалось, что именно Паша так не сделает. Вроде бы, она успела достаточно его узнать. Но всё-таки не могла не нервничать.
Алисе думалось, что без электрического света эта вакханалия не
