что у нее может случиться сердечный приступ, если он не обратит внимания, Макл наконец повернулся лицом к основной массе нападавших, и Оливия запоздало вспомнила, что нужно оглянуться назад. Казалось, приспешники крысы не видели в ней большой угрозы, потому что пара позади нее, казалось, больше стремилась обойти Макла, чтобы застать врасплох.
Ах, черт. Несмотря на ее отвращение к смертельному насилию, даже она знала, что сейчас не время для колебаний. Макл был хорош, но как его партнер, она должна была помочь. Притворившись, что она является частью реалистичной видеоигры, она глубоко вздохнула и подняла пистолет, который дал ей Макл. Она выстрелила человеку-ящерице в сустав ноги. Он рухнул с криком, который не прекращался, и она в ужасе уставилась на корчащееся существо.
Крутанувшись и подпрыгнув, Макл позаботился о резком шуме, а затем нашел время пожурить ее.
— Я пытаюсь здесь работать, варварша. Мы не играем с нашей добычей во время битвы. Мы приберегаем это на тот случай, когда у нас будет время для пыток.
Играть? Пытка? Он, бл*ть, был серьезен?
Да, он был серьезен. Он подмигнул, прежде чем нырнуть в сторону, чтобы избежать выпада оставшихся охранников. Наблюдая, как он подпрыгивает вверх-вниз — бьет, пинает и раздает тумаки — все время улыбаясь и давая комментарии, Оливия не могла не подытожить про себя загадку, известную как Макл. Во-первых, Макл знал свое дело. Черт возьми, этот мужчина мог драться и сделать так, чтобы это выглядело без усилий с его стороны. Он двигался как танцор, его тело было гибким и текучим, всегда в движении. Точно так же, как его рот. Он никогда не затыкался. Она никогда в жизни не слышала такой насмешки. Если бы не серьезность момента, она, возможно, хихикнула бы над некоторыми из его более диких заявлений. Но самым хреновым было ее осознание того, что ему было весело. Не просто весело, а просто потрясающе. Шансы были против него, покрытый кровью и столкнувшийся лицом к лицу с возможной смертью, Макл был во всей своей красе. Она не знала, бежать ли ей, пока он отвлекал их, помочь ему или поаплодировать. Он явно не нуждался в ее помощи. Не с одним охранником и крысой, которых осталось одолеть.
Инстинкт заставил ее пригнуться, и тоже в самый последний момент. Сабля просвистела над ее головой. Пока она собиралась, прибыло подкрепление. Развернувшись, она нырнула на землю. Тела столпились у двери, низкорослые фигуры размахивали лазерными пистолетами. Дерьмо.
Оливия быстро прицелилась и выстрелила, целясь им в запястья в надежде выбить их оружие. Однако эти новоприбывшие были одеты в бронежилеты, и они поглощали выстрелы. О-о-о.
Они бросились, и она попыталась вырваться, но поскользнулась в крови мертвой ящерицы на полу. Она едва успела пискнуть, прежде чем один головорез схватил ее за волосы и дернул.
— Ой! — Вновь прибывший остановил ее полет и поставил на колени.
В этот момент Макл повернулся, наклон его тела обнажил лицо крысы с остекленевшими глазами и очень мертвым, его план устроить засаду ужасно провалился. Вроде как их план. Вновь прибывшие не были учтены ни в одном уравнении, о котором они думали или с которым сталкивались раньше. Бл*ть. Они не рассчитывали на то, что слава погубит их. Насколько высока была эта чертова награда?
— Отойди от нее, — вежливо спросил Макл, вытирая клинок о труп.
— Сдавайся, или мы причиним вред женщине, — потребовал хриплый голос.
Оливия не смогла сдержать вздрагивания, когда кулак в ее волосах скрутился. Ледяной взгляд Макла сузился. Большая ошибка. Кто-то бросил вызов ее наемнику. Теперь он никогда не отступит.
— У меня другой план. — Макл опустил руки, чтобы они свободно лежали по бокам, лезвиями вниз.
Привыкшая к его методам, Оливия знала, что лучше не позволять его расслабленной позе одурачить ее. Он был готов сражаться. Для нее. Как горячо.
— Отпусти мою женщину, и я позволю тебе уйти. Живым. Это выгодная сделка. Я бы согласился на это.
В отличие от предыдущего момента, когда он произнес очень похожие слова, в нем не было и тени веселья. Серьезное выражение лица превратило глаза Макла в ледяные крошки. Он никогда не выглядел более привлекательным.
Инопланетянин, державший ее, усилил хватку и встряхнул ее. Она не смогла сдержать крика боли, который вырвался наружу.
— Не играй с нами, наемник. — Оливия прикусила губу, но слезы боли навернулись у нее на глаза, когда они дернули ее голову назад, подставляя шею острию меча.
— Тебе действительно не следовало этого делать.
Ледяное спокойствие. Смертельно серьезен. Зловещий. Так очень зловеще. Оливия вздрогнула от тона Макла. Кто-то был на грани смерти. «Я просто надеюсь, что это не я».
Огни в заведении замерцали. Руки, державшие ее, немного расслабились, но только на мгновение. Они снова напряглись быстрее и болезненнее, чем раньше.
— Кто-то боится темноты? — насмехался Макл.
А потом свет погас, но больше не загорелся.
Глава 11
Ярость, дикая, неистовая буря гнева охватила Макла, когда он увидел, что Оливии угрожают. Он видел страх в ее широко раскрытых глазах и дрожь на губах, и ему это ни капельки не понравилось.
Он винил себя в ее затруднительном положении. Сосредоточенный на том, чтобы покрасоваться и повеселиться с приспешниками грызуна, он не уделил достаточно пристального внимания тому, что происходило у него за спиной. Оливия в настоящее время расплачивается за его оплошность.
Но самое неприемлемое из всего, он не мог справиться с морщинами боли, окружавшими ее рот и глаза, когда те, кто держал ее в заложниках, причиняли боль его нежному варвару. Как они смеют прикасаться к ней!
Когда свет замерцал, Макл обратил внимание на положение каждого в комнате, поэтому, когда в комнате стало совсем темно, просто еще одно продолжительное затемнение на планете, известной ими, он был готов. Он бросился внутрь прежде, чем кто-либо успел среагировать. Он использовал свою скорость и, надеялся, элемент неожиданности, чтобы достичь своей цели.
Тренируясь в темноте — много раз, когда его двоюродным братьям казалось забавным бросать его в кишащие паукообразными шахты, граничащие с владениями его отца, — Макл полагался на свои обостренные чувства, чтобы направлять его. Размахивая клинками, он не позволял себе колебаться или беспокоиться об Оливии. Он не мог, не тогда, когда малейшая пауза могла означать ее гибель.
Вдох слева от него. Замах кулаком, и он соединился с острым концом своего кинжала. Удар справа от него, и он замахнулся ногой, громкий удар дал ему возможность вонзить нож. Шорох ткани, и он начал раскачиваться, но остановился на середине
