извне. А мне стало страшно. Резким всплеском паники. Впервые за всё время. Страшно до такой степени, что я судорожно хватала ртом воздух и не могла надышаться. Оказывается, это было так естественно иметь возможность общаться с Нейлом каждый день и вдруг потерять её. Пусть ненадолго, но потерять связь и ощутить такую пустоту, от которой хочется биться головой о стены. И страх. Безумный страх, что он снова ускользнет от меня, как в том прошлом, где жила без него.
У. Соболева и В. Орлова. Не люби меня
Он ушел из моей комнаты ближе к обеду, провел со мной ночь, провел со мной утро. В моей маленькой кровати, в моей келье, где нет такой роскоши, как в его спальне.
Как будто воскрешая меня к жизни, как будто давая мне возродиться из пепла снова. Одаривая своими дикими ласками…от которых я кричала так громко, что он сам закрывал мне рот ладонью и смеялся.
– Банахиры придут сюда проверить не завелся любовник у бывших?
– Завелся…– смеялась я и гладила его волосы, целовала глаза и скулы. Не могла насытится таким любимым, таким невероятным и всецело моим.
Наверное, это была самая счастливая ночь в моей жизни. Самая счастливая и самая печальная, потому что Вахид прощался. Он должен был уехать… и я знала зачем, только не смела спросить. Не смела упрашивать не уходить. Теперь я боялась спугнуть то хрупкое что, между нами, снова возникло. Мне оставалось только молиться, чтобы с ним ничего не случилось. Произносить свои человеческие молитвы, стоять на коленях и креститься, просить Бога уберечь моего мужчину, вернуть его целым ко мне и живым.
Слышала его удаляющиеся шаги, слышала, как он идет по коридору и сердце не выдержало. Бросилась следом, побежала, чтобы в последний раз обнять, чтобы втянуть его запах и прошептать его имя. Бежала, чтобы понять…все это мне не приснилось. Все это правда. Все это сегодня было между нами… и Вахид пусть не сказал мне прямым текстом, что любит, но он дал мне это понять. И эти его слова были важнее и дороже любых признаний.
Бросилась по ступенькам, по узкому коридору и…так и застыла, потому что Вахиду преградила дорогу Гульнара. Я отпрянула в темноту комнат и не смогла уйти. Мне нужно было знать, что она ему скажет… а еще больше я хотела знать, что скажет ей он. Стоит перед ним в умопомрачительном платье из коричневой шерсти, так выгодно подчеркивающем ее пышное тело, в шубе с роскошным капюшоном, ее волосы змеятся по плечам, и она вся сияет. И… пока еще не понимаю, почему ее лицо не искажено от боли и гнева. Ведь император провел эту ночь вне особняка, и она знает об этом.
– Мой повелитель….прости мою дерзость. Но я должна была увидеть тебя перед отъездом.
– Это не просто дерзость это высшая наглость…Нара. Знай свое место!
– Простите…позвольте сказать…
– Нет, это ты дай мне сказать. С сегодняшнего дня ты уезжаешь в горы. Больше нет нужды, чтобы ты здесь оставалась.
Сердце кольнуло радостью, руки сжались и даже пальцы погорячели от предвкушения. Да. Я не сама невинность, я не сама доброта. Я хотела, чтоб ей было так же больно, как и мне. Я хотела, чтобы она страдала. Чтобы плакала и… чтобы знала – Вахид ее не любит и никогда не любил. Он мой!
– Но как же так? Ведь… ведь все стало налаживаться, ведь ты впустил меня к себе. Чем я обидела тебя? Чем разозлила, мой любимый император?
– Я не обязан отчитываться перед тобой. Твое пребывание в этом особняке подошло к концу. Ты можешь забрать дочерей и до их совершеннолетия находится в Горном ручье. К твоему приезду там все будет готово.
– Ты изгоняешь меня? Вахид? За что?
– Не хочу слышать истерики. Мне сейчас не до них. Прощай, Нара. У тебя есть время до вечера собраться.
– Это она да…Ты снова был у нее! Я рано обрадовалась, что ты изгнал ее…рано. Зачем она здесь если ты все равно проводишь с ней ночи?
– Как ты смеешь? – голос Вахида раздался так величественно и зычно, что даже я вздрогнула.
– Мой повелитель… я не могу ехать так далеко от вас. Я жду от вас ребенка…и звезды обещают, что это будет мальчик. И ничто больше не имеет значения… если вы пожелаете то изгоните меня и пусть ваш наследник родится вдали от дома и от ваших глаз.
Если бы мне сейчас вонзили в сердце нож, мне было бы не так больно. Я бы не сползла по стенке на пол и не закрыла голову руками…
– Ребенка?
– Да… та самая первая ночь. Когда вы позвали меня, когда вам было так плохо и вы утешились в моих объятиях, она была особенной. Она соединила наши души и наши тела. Я ощутила это единство, эту наполненность вашим семенем, которое проросло внутри меня.
Кусаю губы до крови и чуть ли не вою от боли от каждого ее слова.
– Что говорит доктор?
– Срок очень маленький. Я ходила к Фиэре…нашей знахарке и она сказала…
– Хватит. Пусть тебя переселят обратно в твои покои. До родов будешь находиться в особняке. Если родится девочка уедешь вместе с ней в Горный ручей.
– А если родится мальчик, мой повелитель?
– Останешься здесь и будешь растить наследника, как и положено по нашим законам. Останешься с теми же привилегиями. Обещаю.
Я сидела на полу и смотрела в одну точку…Новость о ее беременности свела меня с ума. Он все же был с ней. Пусть не все эти ночи…но был. Одну. Самую первую. И этого хватило чтобы она забеременела…чтобы в ее чреве появился ЕГО ребенок. Еще один. И если это мальчик – она никогда не покинет этот особняк. А значит всегда будет угрозой моему счастью.
Меня снова сильно затошнило, закружилась голова и я поползла по стене, падая на пол. Так плохо мне было только тогда, когда я только переехала в эту часть особняка. В эту пристройку. Хотя, мне было плохо все эти дни. Очень плохо. До того момента пока император не пришел ко мне и я не забыла о головокружениях и тошноте.
– Лана! – ко мне выбежала Ари, склонилась надо мной, всматриваясь в мое лицо. – Врача! Немедленно врача!
Пока ко мне сбегались прислуга, няньки и врачи Ари подложила мне под голову подушку. Потом меня унесли в мою комнату, положили на постель и ко мне пришла врач. Она осмотрела мое лицо, горло,
