Он сжал ее руку:
— Самолет вызывает у тебя тревогу?
Она криво усмехнулась.
— Только взлет и посадка. А тебя? Полагаю, мало что может напугать человека, хладнокровно орудующего взрывчаткой?
Брик сощурил глаза.
— Я бы этого не сказал, — сухо возразил он.
Она удивленно посмотрела на него.
— Расскажу тебе об этом в другой раз.
Вроде он ждет этого без особого удовольствия, подумала она, а словно старается освободиться от тревоги. Что-то дрогнуло в ней от этих слов, снова разбудив какую-то смутную тревогу.
— Ты уже решил, когда мы объявим?
— Объявим что?
— Нашу помолвку.
— О… — Брик отвел глаза и покачал головой. — Я даже не подумал об этом. Полагал, мы решим это позже.
— Ну, поскольку нам предстоит провести в воздухе полтора часа, лучшего времени для этого не найти.
— Сейчас? — В его голосе чувствовался испуг.
Лиза заколебалась, и складка между ее бровями отразила ее смятение.
— Ты не хочешь обсудить это?
— Нет, нет. Согласен, — поспешил Брик заверить ее и заерзал на своем сиденье. Нервный узел под ложечкой опять дал о себе знать. Он отпустил ее руку и разгладил брюки на своих коленях. Перспектива провести весь полет за обсуждением свадебных планов ему не улыбалась. У него даже ладони вспотели. Он досчитал до двадцати пяти и глубоко вдохнул.
Откинув волосы назад, Лиза положила руку на его предплечье. Ее ласковое прикосновение согрело сердце Брика.
— Нужно подумать о массе вещей. Например: где мы будем жить, когда сочетаемся браком, какую свадьбу закатим, — проговорила она. — Но пора решить, сообщим ли мы о своем намерении или пока подождем.
Когда она смотрела на него с такой любовью в глазах, он готов был жениться хоть сию минуту. Может, это отчасти решает его проблему, подумал он: сосредоточиться на ней, на том, как много она для него значит, а не на жутких воспоминаниях о втором браке отца? В порыве самозабвенной любви, он наклонился и поцеловал ее.
— Незачем откладывать. Мы и так ждали достаточно долго.
Заметно тронутая, Лиза улыбнулась дрожащими губами.
— Ты даже представить себе не можешь, как ты меня обрадовал, — прошептала она.
Брик старался сохранить это славное ощущение до конца полета, но иногда его снова обуревал страх. Не такой сильный, как прежде, но все же периодически возвращался. Ему стоило больших усилий скрывать такие моменты от Лизы. Он жевал таблетки и прибегал к своей технике самоуспокоения. Когда самолет подрулил к аэропорту, он ощущал и облегчение, и изнеможение.
Чувствуй, что что-то не так, Лиза испытывала все возраставшее беспокойство.
— Ты хорошо себя чувствуешь? — Ее беспокойство передалось голосом.
— Отлично, просто прекрасно, — ответил он, хрустя очередной таблеткой.
Лиза нахмурилась. Любящий ее мужчина наконец-то сделал ей предложение, но она не могла понять, чувствует ли он себя счастливым или попавшим в ловушку. Это было плохим знаком, но она не хотела настаивать на разговоре, который был ему явно не по душе. У нее сдавило грудь при мысли, что Брик поступил так только потому, что она того пожелала. Подавив тревожные мысли, она тихо проговорила:
— Брик, ты вроде не очень уверен в себе. Ты уже жалеешь, что сделал мне предложение? Если да, лучше так прямо и скажи.
— И вовсе не жалею. Просто… — Он как-то виновато отвел глаза и выругался про себя.
Лизе показалось, что у нее что-то оборвалось внутри. Ей следовало бы знать, что все слишком хорошо, чтобы быть правдой. На протяжении всего полета он словно выливал на нее попеременно ушаты горячей и холодной воды.
— Что просто? — спросила она, чувствуя, как страх захлестывает ее.
Он огляделся с отчаянным видом.
— Я не могу говорить об этом сейчас.
Ею овладели с новой силой досада и неуверенность. Ощущение катастрофы было настолько сильным, что она уже не могла совладать с приливом собственных чувств, а тем более с его эмоциями. Ее сердце разрывалось на части. Не дожидаясь, когда экипаж даст разрешение покинуть самолет, она встала и протиснулась мимо него.
— Ты куда? — Он попытался схватить ее за руку, но она отмахнулась от него.
— Хочу выбраться отсюда, — с отчаянием пробормотала она и поспешила по проходу.
Стюард бросил на нее неодобрительный взгляд.
— Мисс, мы не получили разрешения на выпуск пассажиров. Вы…
— Меня тошнит, — выдавила сквозь зубы Лиза и не солгала. Ее действительно выворачивало наизнанку от обиды. Она чувствовала себя израненной и обесчещенной, и ей необходимо было удалиться от всего и всех, в первую очередь от Брика. Услышав за спиной его шаги, она умоляюще сказала стюарду: — Пожалуйста, выпустите меня.
Стюард не замедлил открыть дверь, и Лиза побежала по рукаву на выход. Смахивая заливающие её лицо слезы, она не обращала внимания на пялившихся на нее людей и на то, что сзади ее звал Брик. Она надеялась только найти способ, как пережить эту катастрофу. Ощущение собственной глупости было сравнимо лишь с испытываемой ею невероятной болью и разочарованием.
В погоне за ней Брик попеременно ругал толпу и самого себя. Следовало сказать ей все прошедшей ночью, но самомнение помешало ему: он понадеялся, что сможет утаить это от нее, пока не перестанет стесняться. Издали он заметил, как она протиснулась в дверь, ведущую на автостоянку. Он растолкал двух стариков, проскочил в ту же дверь и быстро оглядел стоянку. Она уже открывала дверцу машины.
— Лиза! — крикнул он.
Она бросила на него полный отчаяния и безумия взгляд, который потряс его до мозга костей, потом скользнула за руль и захлопнула дверцу.
Чертыхаясь, Брик побежал через линию ожидавших такси. Взвыл клаксон, завизжали тормоза. Выскочив на тротуар, он бежал, не спуская глаз с машины Лизы. Она подала задом к обочине, едва не сбив парковочный счетчик.
Ее машина резко рванула со стоянки, оставив на асфальте черные полосы сожженной резины. Брик почувствовал родство с несчастными протекторами, принявшими на себя ее гнев и неистовство, и ударил ногой по бордюрному камню. Это продолжается уже достаточно долго. Лизе следует знать, что ее ожидает, если она осмелится взять его в мужья. Ощущая тяжесть в сердце он направился к своей машине. Багаж придется получить потом.
Минут через десять он оставил машину на автостоянке у ее дома и забарабанил со всей мочи в ее дверь:
— Лиза! Открой! Нам нужно поговорить.
Не получая ответа, он продолжал стучать.
— Я должен кое-что объяснить тебе.
Он заметил, что поблизости начали собираться люди, с любопытством взиравшие на него.
