прогнила изнутри в попытках удержать власть и влияние. Очнитесь — вы уже в шаге от того, чтобы стать историей!
— И ты станешь прекрасным дополнением к ней. Твоя показательная казнь будет транслироваться на все Псарни, все дома ветвей, и каждый член Конгрегации увидит, как умирает тварь, осквернившая святой дом! — брызжа слюной, заорал Севастьян
В этот момент открылась дверь, а на пороге рядом с испуганным служащим появился Дарден собственной персоной.
— Добрый вечер, господа. Не отвлекаю? — хладнокровно поинтересовался он.
Впервые я увидела его в костюме. Серый, из дорогой ткани, идеально скроенный, он прекрасно гармонировал с рыжими волосами и невозмутимостью на лице вампира. Дарден мельком глянул меня, а потом сосредоточился на Севастьяне.
— От лица клана Соррент выражаю протест против заключения нашей подопечной, Дарьи Волковой. Вы не имели права удерживать её против воли, — заговорил он, вытаскивая из папки документ и кладя его на стол.
В перевёрнутом состоянии я плохо понимала, что там написано, но печать клана Соррент стояла, как и официальная подпись Хозяйки. Значит Елизавета в городе и нашла время, чтобы заняться моим вопросом.
Борис внимательно изучил документ, судорога прошлась по его лицу, и он гневно уставился на Дардена, а потом скомкал бумагу и запульнул ею в вампира, от чего тот легко увернулся, и вытащил новый документ.
— Она наша! На ней символ Коперника, вампирша никуда не уйдёт, пока не состоится Суд! Любой, кто смеет нам мешать, будет обвинён в нарушении договора и судим по всей строгости закона! — пригрозил он.
— Да, господин Соррент, эта девушка не в вашей юрисдикции, — спокойно добавил Севастьян, внимательно глядя на вампира. Вспышка гнева схлынула, оставляя какое-то поразительное спокойствие на лице главы Конгрегации, словно мы находимся на светском приёме, где вышло досадное недоразумение, нежели настоящее противостояние между ответственностью Конгрегации и клана Соррент. — К тому же, разве не ваш клан двадцать с лишним лет назад вынес приговор Кириллу Соррент и Аделине Веллер за их преступную связь? Происходящее лишь завершает тот приказ.
На что Дарден вполне злобно усмехнулся, вытаскивая другой документ.
— Я освежу вам память. Вот тот самый приказ. Как видите, в нём нет ни слова об их ребёнке. Соответственно, так как Дарья по крови является вампиром, на что есть медицинские свидетельства, — Дарден вытащил ещё один документ, присовокупляя к остальным на столе. — Она не может быть судима вашей организацией до тех пор, пока не нарушит установленные договором законы.
— Она напала на охотника Птолемея, — быстро заявил Борис, пока Севастьян изучал приложенные документы. — Она охотилась с дикими. Она стала причиной смерти дубравы Арду!
— Доказательства? Свидетельские показания Птолемея? А как вам проведённое испытание на кровь? — как волшебник, Дарден вытащил ещё один документ. — Сами посмотрите, в ней нет дикости. Она не переступала черту. Нет улик, указывающих её виновность в гибели дубравы Арду. А вот доказательством того, что её насильно удерживал в человеческом обличии ваш сотрудник, является вся её жизнь, включая татуировку ниже спины. По какому праву её обучали как охотницу? Она — вампир.
— Полукровка. На неё не распространяются эти правила, — вяло возразил Севастьян, утрачивая интерес к перепалке. — А вашими документами можно подтереться. Они ничтожны. Дело Дарьи Волковой рассмотрит Суд Конгрегации…
— Нет, ею займётся Потентат Шестиугольника. Если вы не откажетесь от своих претензий, мы можем подключить к вопросу Офортоса…
Я наблюдала за их перебранкой со всё возрастающим интересом. Всё равно что наблюдать теннисный матч — удары ракеток, мячик перелетает через поле, яростные вздохи и выдохи, летит пот, солнце печёт и всё раскаляется. Но, в то же время, я чувствовала, что Севастьян отступает. Это было видно по тому, как горячился Борис, яростно отстаивая права Конгрегации на меня. Нет, этот раунд за вампирами.
— Хорошо, — резко воскликнул Севастьян. — Она может идти. Если захочет.
Тут уж впору было нам обоим удивляться.
— Я верю, что охотница Дарья Волкова, воспитанная в традициях нашего общества, нашей семьи, поклявшейся истреблять нечисть и защищать простых людей, поступит правильно и позволит нам, как её настоящей семье, решить её судьбу, — продолжил Севастьян, немигающе глядя на меня.
Как он смотрел! По-змеиному вкрадчиво, злобно, с остервенением, вкладывая весь свой религиозный пыл и ненависть к вампирам. Будь я букашкой — такой взгляд вполне мог меня убить. Это игра на нервах, и я вновь глупо хихикнула, поражаясь абсурдности его слов.
— Ни за что, — твёрдо ответила я, вставая из-за стола. — Но я запомню ваши слова, Севастьян Борняк. Вашу двуличность, ваши бессмысленные жестокость и косность — я не забуду никогда. Впрочем, знаете, мне вот любопытно, откуда это? Я не верю в вашу религиозность. Так зачем так отчаянно желать моей смерти? Что я вам сделала?
Севастьян не ответил. Он как-то разом весь закрылся, спрятался в раковину, и далее говорил его заместитель, отдавая приказ служащему немедленно вывести нас за пределы здания.
— Мы будем ждать твоего проступка, Дарья. Даже самого маленького хватит, чтобы уничтожить тебя! — вдогонку крикнул Севастьян и за нами закрылась дверь.
* * *
Мы молча покинули здание Конгрегации. Также молча спустились по лестнице и вышли за пределы территории охотников к припаркованной машине Дардена.
За время моего очередного заточения, дождь закончился и даже выглянуло мрачное осеннее солнце, вызолачивая крыши, окна и стены высотных зданий. Небо, поддёрнутое серебристой дымкой, переливалось оттенками синевы в розовых и рыжих всполохах. Гулял прохладный ветерок, за редкими облаками прятался серый полумесяц.
Мы неспешно катились в плотном потоке машин. Будний день подходил к концу, люди разъезжались по домам после работы, так что скоро мы окончательно встали в пробку. Запах бензина и выхлопных газов, какая-то чудовищная волна вони проникала отовсюду, и я задержала дыхание, пытаясь успокоиться.
— Давай выйдем, — сказала я, нарушая тягостное молчание. — Я не могу здесь находиться.
Также молча Дарден вырулил на боковую улочку, где оставил машину на платной парковке. Мы оказались в исторической части города среди высоких пятиэтажек из кирпича, за которыми скрывались более высотные дома. Не дожидаясь его, я выскользнула из автомобиля и забежала в первый попавшийся на глаза бар, где заказала себе пиво.
Уместившись у окна, сдула пену и задумчиво глотнула. Горько. А должно быть сладко. Я должна радоваться, что опять избежала смерти, но почему у меня такое чувство, будто я что-то потеряла? Будто опять проиграла?
Дарден опустился напротив. Ему принесли бокал вина почти чёрного цвета, и он сделал несколько глотков, поглядывая на меня таким отрешённым взглядом, будто и не был здесь.
— Скажешь спасибо Грегу. Он понял, что у тебя
