не удавалась!
Бесило это неимоверно. Я старалась. Да я никогда в жизни, так не старалась, как в сейчас! Свободное время я проводила в многочасовых попытках выдавить из себя хоть какое-нибудь простенькое колдунсво! Но у меня ничего не выходило, и это страшно расстраивало. Особенно мне становилось грустно когда я видела успехи других студентов. Ладно те, кто тренировались магии еще дома, но даже у Эби, знающей не больше меня, все отлично получалось! Любое задание она выполняла максимум со второго раза а потом радовалась, как ребенок.
Правда, иногда Эби перебарщивала. Например, вместо создания маленькой искорки чуть ли не взорвала весь учебный зал а вместо того, чтобы левитировать тетрадь с конспектом, подняла в воздух все столы в аудитории. Она пугалась и переживала по этому поводу, преподаватели же хвалили ее и заваливали баллами. Что до меня — я с одной стороны искренне радовалась за нее, а с другой — завидовала. Я не привыкла быть настолько хуже всех в учебе или работе.
Однако, так как с практикой у меня не выходило, я как проклятая, ночи напролет зубрила теорию. Грег Хеллвен, наш самый суровый препод, нарадоваться на меня не мог. Уверен был, что наконец-то хоть кто-то проникся важностью его предмета, что воспринимает магию, как научную дисциплину, а не просто наслаждается открывшимися возможностями.
Хотя я бы с удовольствие наслаждалась, будь такая возможность.
Грег был единственным, кто подбодрил меня насчет провалов с практикой. Посоветовал пару книжек, а не просто отмахнуля со словами «со временем научишься». Правда, суть у всех книг была очень похожая - все придет с практикой, только размазывалась эта суть на сотни страниц.
Вообще, благодаря своему изучению теории, баллы я неплохо зарабатывала и на других предметах. По крайней мере в своей группе держалась в тройке лидеров. А на ментальной магии, которую вел Вальдор, у меня даже иногда что-то получалось. Я даже думала, что чольше Фрино с такой легкостью не смог бы овладеть моим сознанием. И тем более не смог бы подловить на незнании.
Собственно, с Фрино мы особо и не пересекались эти дни. Он был страшно занят. Впечатлял преподавателей своими способностями и собирал вокруг себя свиту. Я вот понять этого не могла. Видно же, что он — мудак мудаком, даже не притворяется вежливым, а вокруг него все равно толпами вились жополизы. И первое место среди них принадлежит моему одногруппнику — белобрысому хлыщу с пафосным именем Эйнар лор Телламон. Впрочем, с последним они будто бы были знакомы еще до академии.
В первый день именно этот Эйнар, как я догадалась, рассказал Фрино о моих неудачах с водной магией. Специально что ли шпионил, падла? Эйнар тоже был надменным красавчиком и неплохо при этом учился. Очень неплохо, на самом деле — шел по баллам примерно вровень со мной, но было видно, что он как и я прилагает ради этого кучу усилий. Впрочем, Эйнар был все же не столь высокомерным хамом, как Фрино, и при желании даже вел себя очаровательно. Особенно если хотел девчонку закадрить. За неделю он это успешно провернул уже с двумя.
И было бы мне на его плевать с самой высокой колокольни, если бы не два «но».
Мелкие пакости Эйнара по наущению Фрино чертовски раздражали - это раз.
Мой Фрай оказался тем еще предателем - это два.
К собаке все мои соседи отнеслись на удивление благожелательно, так что я решила дать Фраю побольше свободы и не запирать на целый день в комнате. Решила - пусть пес гуляет по дому, да и на кухне что-то вкусненькое ему всегда перепасть может. Но если к пятерым из нашей разношерстной компании Фрай относился настороженно-нейтрально, то с Эйнором они до обидного подружились. Я бы даже могла сказать — души друг в друге не чаяли.
И сегодня, проснувшись рано утром чтобы отвести пса на прогулку, я не удивилась, обнаружив его на кухне. Пес валялся на полу, бессовестно подставляя пузо присевшему перед ним на корточки Эйнару.
— Смотри, приятель, наконец-то хозяйка пришла, — слащаво улыбнулся блондик, завидев мою кислую мину. — Как всегда с утра - красавица!
Да, Эйнар лор Телламон откровенным хамом не был. Гадости он всегда говорил вежливо и завуалированно, да еще и таким приторно-сладким тоном, что скулы сводило.
Разумеется, с утра я красавицей не выглядела. Уж точно не после трехчасового — по моим ощущениям — сна. В спортивных штанах и футболке, одолженных из гардероба Эби, с растрепанным пучком на голове и кругами под глазами я выглядела чучело-чучелом.
— В зубы хочешь? — раздраженно буркнула я, отправляясь заваривать кофе.
— Не понимаю… — задумчиво протянул Эйнар, продолжая почесывать живот балдеющему Фраю. — Ты - самое прелестное создание, что мне встречалось. В таких глазах как у тебя — топятся, за улыбку — горы сворачивают, за единственный поцелуй — драгоценностями заваливают. И личико — потомственная аристократка с Кронуса, сразу видно. Ты определенно прекрасна, Абигейл. А такая стерва.
Я только глаза закатила. Стерва, вообще-то, в моем понимании - комплимент.
— Внешность обманчива. Тебе ли не понимать этого, — я скрестила руки на груди и старательно прожгла спину Эйнара взглядом.
— Ох, — трагично воскликнул он, отвлекаясь от собаки. Посмотрел насмешливо мне прямо в глаза и проникновенно спросил. — Значит, я тебе тоже симпатичен?
— Будь ты просто шутом, может и был бы… симпатичен. Пирсинг у тебя точно миленький. Да вот, незадача, ты в душе-то гнилой, и несет от тебя почище, чем от собачьего дерьма.
— Ты просто разбиваешь мне сердце! — все так же театрально опечалился Эйнар, но было видно, что я его все-таки уязвила. Отличненько!
— А ты разбиваешь мои надежды на беспроблемное соседство. Серьезно, Эйни, что еще за детский сад? Подмена моих домашних работ, вонючие сюрпризы в постель, издевательство над моими шмотками. И долго ты собираешься продолжать творить эту фигню?
— Вот почему сразу я?! — вполне натурально возмутился Эйнар. — Первый раз слышу, что над тобой, оказывается, издеваются. Может ты вообще это придумала? Ты же бешеная. Если тебе что-то в постель подложить — сразу побежишь это что-то по морде обидчика размазывать. Притом, не разбираясь особо, кто виноват. Да и не замечал я, чтобы леди «я-все-сделала», хоть раз не получила за домашнее задание похвалу.
— Это потому что я умная, предусмотрительная и иногда даже терпеливая. А еще я — если ты вдруг забыл — староста. Которая
