собственной жизнью, то не был посторонним, а по такой мелочи боишься высказаться. А, я знаю, как тебя разговорить. Сядем за стол, я налью тебе пару рюмочек, ты и расхрабришься.
– Скорее, пару бутылочек. Несколько рюмок Комбат даже не заметит, – вставил пару слов Николай. – Но если он решит в твою пользу, это уже не будет иметь смысла.
– Интересно, почему?
– Выпившим людям нельзя работать с колюще-режущим инструментом.
– Он и не будет работать, только выскажет свое мнение. Корчевать будешь ты. Я тебе на всякий случай не стану наливать.
– Ни фига себе! Ты видишь, Комбат, как они над нами издеваются! Это же шантаж! Ладно, я уберу дурацкий пень, сажай здесь свои огурчики-помидорчики.
– Конечно, они в первую очередь мои. Я же их поливаю, убираю, закатываю. А вы ими только закусываете.
– Ах, оставьте вашу иронию. Думаешь, выкорчевать здоровенный пень легче, чем засадить всякой петрушкой-картошкой половину участка?
– Я так и знала, что дело в твоей элементарной лени. Ладно, как выкорчуете – идите за стол…
Когда они заканчивали работу, в дом заскочил сын Николая, четырнадцатилетний подросток. Рублев, заметивший его краем глаза, спросил:
– А почему ты, Коля, не привлекаешь мальчишку к совместной работе. Пора уже.
– Это не ко мне. Я однажды попытался, так он разнылся. Мол, все ребята приезжают на дачу отдыхать, только его заставляют вкалывать как каторжного. Жена его сразу пожалела, сказала мне не мучить ребенка.
Закончив работу, мужчины сели за стол. Тут же стоял телевизор, принимавший большинство московских программ. Когда Борис с Николаем выпили по второй, сын щелкнул кнопкой пульта. Под истошную музыку на экране появился молодой человек с постной физиономией гомосексуалиста. Он жизнерадостно оскалился и завопил:
– И здравствуйте всем, кто нас смотрит и получает заряд лучшего в мире юмора. С вами Эммануил Тульский и «Ба-бу-бы-шоу»! Жизнь – говно, но мы для вас превратим это говно в конфетку.
Услышав столь нелицеприятное определение жизни с экрана телевизора, Комбат с отвращением поморщился. Хотя Борис давно убедился, что российская демократия имела странную привычку заходить слишком далеко исключительно в ненужных направлениях, отдельные вещи продолжали его шокировать.
Тем временем на сцену вывалились два молодых армянина и разыграли сценку встречи парочки геев. Юмор как таковой в сценке отсутствовал, зато она изобиловала пошлостью, которую большая часть собравшихся в зале людей принимала на «ура». Армян сменил парень лет двадцати пяти, сообщивший, что лучше забить косячок, чем пользоваться услугами Аэрофлота. Ведь косячок стоит намного дешевле, а «улетаешь» от него гораздо быстрее. Потом вышли сразу трое, посвятивших свое выступление половым органам, некачественным средствам защиты и венерическим заболеваниям.
– Переключите на другой канал, – сказал Рублев.
– Нет, – запротестовал подросток. – Это же прикольно.
– Прикольным было армянское радио, существовавшее в СССР. А в этом армян-TV нет ничего, кроме пошлости, – вмешался Круглов.
– Почему армян-TV? – взялся уточнять Борис. – Насколько я успел заметить, большинство выступающих – русские.
– Я читал в «Комсомолке», что это шоу делается на деньги проживающих в Москве армян. Они же занимаются его раскруткой, – ответил Николай, забрав у сына пульт и переключив телевизор на другую программу.
– Это уже интересно, – после короткой паузы сказал Рублев.
– Что именно?
– Я тоже кое-что читал насчет двух других популярных среди молодежи юмористических шоу. Их тоже делают армяне. Если бы я был воинствующим русофилом, то сказал бы, что мы имеем дело с идеологической диверсией.
– Да, ведь радикалам свойственно в своих интересах преувеличивать угрозу.
– А здесь ты ошибаешься. Я неоднократно слышал, как деятели культуры беспощадно критиковали «Аншлаг» за низкопробный юмор и пошлость. Но по сравнению с этими, с позволения сказать, юмористическими шоу «Аншлаг» – просто кладезь сатирической мудрости. И заметь, все три шоу затеяны армянами, представителями интеллектуальной и остроумной нации. Выходит, что на наше телевидение попали самые глупые из армян? Или дело в другом? Я сомневаюсь, что юноша, которого приучат бездумно хихикать над тем, что Жириновский принимает слабительное утром седьмого ноября, поскольку он срать хотел на большевиков, затем станет вторым Королевым или Алферовым. Ведь отупение не происходит локально, в каких-то центрах смеха оно захватывает весь мозг. Налицо умышленные действия, направленные на превращение нашей молодежи в тупых зомби.
– Ну, Борис, ты преувеличиваешь!
– Возможно. Но посмотри на список богатейших людей России, прикинь, в чьих руках капиталы. Им нужны наши рабочие руки, и больше ничего. Головы они найдут среди своих. Вот такое «юмористическое» шоу.
– Нет, у тебя все получается слишком просто.
– Как все гениальное, – грустно улыбнулся Комбат.
– Слышишь, – повернулся Николай к сыну. – Если еще раз увижу, что ты смотришь это поганое «Ба-бу-бы-шоу», вообще запрещу подходить к телевизору.
Мальчик с надеждой взглянул на мать. Но та, обычно принимавшая сторону ребенка, на этот раз промолчала.
* * *
После разговора с Туманяном Иртыш начал действовать. Владимир Ашотович хотел, чтобы Иртыш нашел еще четырех надежных человек. У Иртыша были на примете двое – Кожух и Спрайт. Обоих он знал по Чечне, оба имели хорошую подготовку и очень любили деньги. Иртыш хотел задействовать еще одного человечка, но того посадили за вооруженное ограбление.
Договориться с Кожухом не составило труда. Он сидел на мели. Спрайт маленько поупирался. Он с дружками шустрил в районе Тишинского рынка, сшибал на жизнь копейку. Но Иртышу повезло. Буквально на следующий день после разговора на команду Спрайта наехали местные ребята. В результате двое бойцов Спрайта исчезли навсегда, четверо очутились в больнице с ножевыми и пулевыми ранениями, а остальные отделались синяками и шишками. Спрайт подумал-подумал и согласился на предложение Иртыша, приведя с собой Мокрицу и Шумахера. Требование главного инженера было выполнено.
Первое время боевики не сильно напрягались. Сначала они уломали двоих работяг из Рязани и троих украинцев. Затем наступило двухнедельное затишье. Однажды, когда заводской охранник мирно дремал в своей будочке, у проходной остановился новенький «БМВ». Из него вышли трое: двое крепких молодых ребят и мужчина в возрасте. Один из парней постучал в окошко кулаком:
– Эй, земеля, не спи, замерзнешь.
Охранник с опаской посмотрел на него. Он знал, что визит незнакомцев может доставить им кучу
