от злых грабителей. Потом он спас ей жизнь, отправив в нокаут бандита, целившегося в нее.
Сейчас их губы были также близко, как и на балу, когда прозвучал последний аккорд.
— Что если нам продолжить с того места, где мы остановились в полночь? — Эрик тоже вспомнил тот момент.
Только один поцелуй. Что она теряет?
Синди подставила губы и потянулась к нему.
Вначале Эрик едва коснулся ее губ коротким осторожным поцелуем. Это напомнило ей украдкой сорванный поцелуй в пустом школьном классе. Она так многого ждала и так мало получила, что на лице Синди отразилось разочарование. Эрик тихо рассмеялся.
Одной рукой он обнял ее и прижал к себе. Другой рукой он взял ее затылок, приблизил ее лицо к своему и накрыл своими губами ее губы. Это был совсем другой поцелуй, требовательный, жаркий, настойчивый. Он проникал в каждую клеточку ее тела, обжигал ее и требовал ответа.
Синди плавилась в его руках. Ее тело отзывалось нежностью на его нежность и страстью на его страсть. Опустошенная, она вырвалась из объятий Эрика, оттолкнула его и выбежала из угла.
— Что не так? — опешил он.
Она не могла говорить. Мысли путались. Ее губы пылали.
— Тебе не понравилось?
— Ты хорошо целуешься, — пробормотала Синди. Не то, чтобы ей было с чем сравнивать. Тот школьный поцелуй, конечно, не в счет.
— Тогда почему ты бежишь от меня?
— Я не бегу, просто отодвигаюсь. Ты мешаешь мне думать. Я же на работе.
Он снова рассмеялся.
— Прекрати, — возмутилась она. — Ты все время смеешься надо мной.
— Не все время, а только когда ты смешная, — поправил ее Эрик. — На балу ты тоже была на работе?
— И да и нет.
— Почему ты убежала?
— Я получила сообщение, что в порту накрыли партию наркотиков.
— И ты поехала прямо с бала в наркопритон. У тебя интересная жизнь.
Он сел на кровать и показал на место рядом с собой. Синди с опаской посмотрела на него.
— Ты будешь опять мешаешь мне думать?
— Давай я немного помешаю, а потом мы подумаем вместе.
Его предложение показалось заманчивым. Она подошла к кровати. Он прислонился спиной к стене и поднял руку. Синди нырнула и устроилась головой на его плече. Он обнял ее.
— Как ты понял, что это я была на балу? Я же без платья и макияжа.
— Даже если тебя отдадут на растерзание всем стилистам мира, я тебя узнаю.
— Как?
— По ощущению твоего тела в моих руках, — шепнул он ей на ухо. — Тогда ты была само совершенство.
— А сейчас?
— Сейчас ты самое совершенное несовершенство.
И он снова завладел ее губами.
— Мне кажется, я люблю тебя, — сказал Эрик.
Синди задержала дыхание. Она ждала этих слов, надеялась их услышать, но когда они прозвучали, она вдруг испугалась.
— Мой психолог говорит, что это может быть не любовь, — торопливо начала объяснять она. — Врачи, полицейские и другие люди, которые спасают жизни, часто сталкиваются с такими ситуациями. Когда люди в опасности, они принимают чувство благодарности за влюбленность.
— Ты хочешь сказать, что я влюбился в тебя, потому что ты меня спасла? — Брови Эрика взлетели на максимальную высоту.
— Ты и правда влюбился?
— Все время о тебе думаю.
— О какой мне? О той, что в банке, о дочери Хадсона или о девушке на балу?
— Обо всех сразу. — Он снова поцеловал ее.
— Это тебя не пугает?
— Почему любовь должна пугать?
— Потому что любить значит доверять.
Он посмотрел на нее понимающим взглядом. — Поэтому ты бежишь? Ты боишься довериться?
Синди отстранилась. — Мать доверилась отцу, и их отношения дали трещину. Она доверилась куратору, и погибла.
— Но ведь ты доверяешь своему напарнику?
— Виктор — это другое.
— Почему?
— Мы работаем вместе много лет. Мы были вместе в таких передрягах, о которых даже рассказывать страшно.
— Когда мы с тобой будем вместе много лет и пройдем не одну передрягу, ты сможешь мне доверять? — спросил Эрик, заглядывая ей в глаза.
— Не знаю. — Синди опустила взгляд. — Я не могу обещать.
Эрик отодвинулся и развернулся к ней. Они сидели на узкой кровати друг напротив друга.
— Можно прожить всю жизнь и не знать любви, — сказал он. — Есть такие люди, которые говорят «сначала ты полюби меня, а я подумаю, отвечать ли тебе». Они хорошо торгуются, но получают только то, что можно купить за деньги. Многие предпочитают этот тип отношений. Я видел такие пары среди моих друзей и друзей моих родителей. Если не знать другого, то можно подумать, что все так живут.
Он взял ее руку в свою. — Мне повезло. Мои родители не такие. Я хочу, чтобы у меня было как у них. Чтобы и двадцать и тридцать лет спустя любить друг друга и заботиться друг о друге. Когда я спросил отца, как у них получилось, он сказал «я нашел женщину, которой не были нужны мои деньги. Тогда я стал думать, что еще у меня есть, что я мог бы ей дать».
— Мне не нужны твои деньги, — сказала Синди.
— Это я понял. Что я могу тебе дать? Что для тебя важнее всего?
— Чтобы я могла тебе доверять, — не задумываясь, ответила Синди.
— Все начинается с первого шага. Любовь — это когда ты кладешь свое сердце на ладонь и предлагаешь другому человеку. Тот человек может посмеяться над твоей любовью. Он может сделать твоему сердцу больно. Но если ты не вынешь сердце из груди, никто не узнает, что оно там есть.
Глава 32
— Что слышно? — Барри Хадсон зашел на кухню, где Мария ставила на стол новые блюда, а Виктор поглощал их одно за одним. Тони и Роза сидели рядом.
— Ничего, — ответил тот. — Где ваша жена?
— Уехала с девочками к сестре. Почему вы спрашиваете?
— Не доверяю я ей, — ответил Виктор, косясь на Хадсона. — Не могу представить, что она ничего не знала о контрабанде наркотиков.
— Какие у вас доказательства?
— Никаких, кроме нюха.
Хадсон смотрел на внешне спокойного Виктора, который внимательно смотрел на тарелку с пирожными.
— Вы, я вижу, никуда не торопитесь. — В голосе Хадсона была слышна ярость.
— У меня по расписанию ужин.
— Пока вы здесь прохлаждаетесь, там бандиты убивают мою дочь!
— До завтра они ее не убьют, так что на десерт время есть.
Хадсон схватился за сердце и начал хватать ртом воздух. Виктор вскочил с места, усадил Хадсона на стул и достал из кармана нитроглицерин. Тот отвел руку.
— Не надо, это не сердечный приступ. Я просто не могу подобрать слова.
— Ну не
