Перед домом на Тамаринд-Гроув уже не было «Гольфа». «БМВ» Читама по-прежнему стоял перед гаражом, но в доме не горел свет, хотя уже стемнело, и уличные фонари окружало ярко-оранжевое сияние. Скорее всего, Читама куда-то увезла очаровательная Нелл. И возможно, в доме никого нет.
Для большей уверенности я выяснила в справочной службе номер читамовского телефона. Он прозвонил четыре раза, затем включился автоответчик: «Извините, сейчас я не могу ответить на ваш звонок…» И так далее. Конечно, это не доказательство, что дом пуст, но, по моему представлению, вряд ли Читам мог игнорировать телефон в том состоянии стресса, в котором находился.
Соблазн был слишком велик. Через несколько минут я уже переоделась из делового костюма в спортивный и кроссовки «Рибок» из сумки, которую забрала из багажника моей искалеченной «Новы». На всякий случай я прихватила и латексные перчатки. Еще я вытащила из сумочки швейцарский армейский нож, мощный карманный фонарь, старую кредитную карту, набор ювелирных инструментов, которые могут служить отмычками, и миниатюрную камеру. Все, без чего не обойтись девушке. Убедившись, что улица пуста, я выскользнула из фургона и ступила на извилистую тропинку, огибавшую дома Мартина Читама. К счастью, хотя кнопка звонка на фасаде указывала на наличие сигнализации, Читам предпочел не тратиться на инфракрасные лучи безопасности, рекомендуемые фирмой «Мортенсен и Брэнниган».
Задний двор был обнесен оградой высотой в семь футов, темноту усиливали и густые кусты, которые отбрасывали причудливые тени на мощеный участок с неизбежной кирпичной конструкцией для приготовления барбекю. В дверях, ведущих во внутренний дворик, не заметно было света, и я осторожно зажгла фонарь. Сквозь стекло я заглянула в окно столовой со странно старомодным интерьером. Выключив фонарь, я медленно направилась ко входу на кухню. Дверь была массивная, тяжелая, вполне во вкусе человека, который серьезно заботится о своей безопасности. Поэтому я удивилась, заметив, что верхняя часть кухонного окна открыта. Я прошла мимо двери и осмотрела окно. Оно было открыто всего на пару дюймов, и хотя было слишком маленьким, чтобы через него пролезть, у меня появился шанс.
Я направила свет фонаря внутрь и увидела обычную, соснового дерева кухню со множеством бытовых приборов, вазу с фруктами, сетку с овощами, сушильную доску, полную грязной посуды, полку с кулинарными книгами, подставку для ножей и целую батарею банок и бутылок. Все это больше напоминало прилавок на распродаже товаров для автотуристов, чем кухню.
Дверь, ведущая из кухни в коридор, была распахнута, и я чуть подвинулась, чтобы свет фонаря попал в ее проем. В скрещении луча фонаря и проникающих из передних окон уличных огней я увидела тело женщины, медленно и непрерывно вращающееся вокруг своей оси.
17
В следующую минуту я уже сидела на корточках, с такой силой прижавшись спиной к стене, что ощущала затылком каждую шероховатость кирпичной кладки. Я не знала, как попала сюда. Фонарь не горел, но картинка с болтающимся трупом по-прежнему заполняла все пространство перед моими глазами. Я зажмурилась, однако висящее в пространстве тело не исчезло. Считайте меня бездушной, но я была возмущена. Я не занимаюсь трупами. Я занимаюсь промышленным шпионажем, мошенничествами и должностными преступлениями. Мое желание свернуться в крошечный комок было почти непреодолимым. Я понимала, что следует убраться отсюда подобру-поздорову и вызвать полицию, но не могла пошевелить и пальцем. Похоже, дело можно будет скоро закрыть. Днем сюда приехала женщина по имени Нелл; теперь в доме был труп женщины, а ее машина исчезла. Для меня это означало, что Читаму предъявят обвинение уже в убийстве, а не в мошенничестве. В любом случае адвокатом ему теперь быть не скоро. Зато Ломакс, напротив, почти наверняка выйдет сухим из воды и в один прекрасный день возьмется за старое. Ему достаточно будет только все отрицать и свалить вину на Читама.
Я с трудом поднялась на ноги. Хорошо бы Ричард был рядом! Не потому, что от него какая-то польза, — но пусть бы он отговорил меня от того, что я намеревалась сделать. Я знала: это безумие, знала, что совершаю глупость, которую Билл ни в коем случае не одобрил бы. Но я зашла слишком далеко и уже не могла остановиться. Если в доме есть какие-то доказательства, относящиеся к моему делу, я хотела увидеть их прежде, чем их зарегистрирует полиция. Как несколько раз говорил Ричард, я профессиональный сыщик, у меня здоровое любопытство, я люблю совать нос повсюду.
Я перевела дух и оглядела кухонное окно, избегая смотреть на дверной проем, ведущий в прихожую. Если я доберусь до окна, то смогу просунуть руку в открытую часть и отпереть боковую секцию окна— достаточно большую, чтобы пробраться в дом. К сожалению, подоконник был неширокий, на него не встанешь, а лестницы под рукой не оказалось. Единственным подходящим для моей цели материалом представлялись кирпичи от аккуратно сложенного барбекю. Они не были скреплены раствором, просто поставлены друг на друга, как детские кубики.
Со вздохом я начала перетаскивать кирпичи, чтобы построить нечто вроде платформы под окном. Хорошо, что на мне были перчатки, без них я исцарапала бы себе руки. Вскоре мне удалось соорудить самодельные ступеньки и просунуть руку в незапертое окно. Кончики пальцев едва скользнули по задвижке. Я вытащила армейский нож, который выглядит так, словно предназначен единственно для выковыривания бойскаутов из лошадиных копыт. Кончик из него чуть-чуть загнут вниз, и нож почти наверняка имеет какое-нибудь особое название, например, «открыватель кольца летного шлема».
Лезвием мне удалось поддеть задвижку и вытянуть ее вверх. Я открыла створку окна на себя, наступила в кухонную раковину и закрыла за собой окно. На столе я нашла полотенце и аккуратно вытерла подоконник и раковину, чтобы удалить все явные следы моего вторжения. Мне совершенно не хотелось быть обвиненной в убийстве. На самом деле я просто оттягивала момент, когда придется смотреть на болтающееся тело Нелл. Должно быть, ее повесили на перилах, подумала я, отважившись наконец подойти к открытой двери.
Я вышла в прихожую, стиснула зубы и включила фонарик. Тело по-прежнему вяло крутилось от слабого сквозняка. Собрав всю волю в кулак, я начала осматривать труп снизу вверх. Коричневая туфля-лодочка, такая же, как та, которая пару часов назад у меня на глазах появилась из «Гольфа», валялась на простом берберском ковре цвета овсянки, словно ее небрежно скинули. Вторая находилась на левой ноге трупа. Лодыжки стягивал совершенно неуместный в данном случае шелковый шарф из «Либертиз». Шарф был завязан скользящим узлом и врезался в тело. На женщине были чулки цвета темного загара. На мой взгляд, шелковые. Я рассмотрела под раздувшейся юбкой подвязки. Белья я не заметила. Запах заставил меня порадоваться этому. Я медленно перевела глаза вверх, на шелковую блузку, подхваченную на талии плетеным кожаным пояском с золотой пряжкой. Стройные ноги были чуть согнуты в коленях — их удерживал другой шарф, привязанный к поясу.
Запястья были связаны еще одним шарфом спереди, ладошка к ладошке в невинном жесте героини Дорис Дей из фильма середины 1950-х годов. Преступник вновь использовал скользящий узел. Это смахивало на изощренную сексуальную фантазию из жесткого порнофильма. Я старалась не слишком приглядываться к шее, но было ясно, что женщину повесили на веревке из шелковых шарфов. Я закрыла глаза, с усилием сглотнула и заставила себя взглянуть в лицо трупа.
