Я свернула с дороги, остановила машину возле кустов и выскочила на улицу. Меня занесло. Он сам начал, а я не смогла вовремя остановиться. Теперь не представляла, как посмотреть на него. Знала, что увижу только разочарование.
Блеф припарковался сразу за мной, и вышел из машины.
– Ты что, грохнула его? – напал он с обвинением. Догадливый какой.
– Он на заднем сидении, – проронила я. – Кажется, меня сейчас стошнит.
Блеф рывком открыл заднюю дверцу, осмотрел Лоу и грязно выругался. Мне больше поплохело, когда он достал нож и поднял его руку.
– Что ты делаешь? – ужаснулась я.
– Замок на кейсе открывается по отпечатку пальца, – пояснил он.
– А ты не можешь просто принести кейс? Зачем же отрезать палец? Господи!
– Он все еще бьет током, – огрызнулся Блеф. Бессердечный сухарь. И ни капли уважения к убитому. Я разозлилась. Подошла к нему с целью вырвать нож, пока он не сделал еще хуже. Почему у меня все еще оставалась крохотная надежда, что я смогу как-то исправить ошибку? Не знаю. Но Блеф этим своим ножиком мог обрубить ее на корню.
– У тебя есть идея лучше? – набросился на меня Блеф, когда я попыталась выдернуть у него нож. Даже ведьма вышла из машины, чтобы позлорадствовать. – Он был нашей зацепкой. Этот урод знал, кто заказчик. Тебе лишь надо было остаться со мной, а не геройствовать.
– Я говорила, что вы недооцениваете людей. Посмотри, что он сделал с Юлой.
Я открыла его дверцу, показывая, что тот практически парализован.
Блеф глянул на брата и зашипел:
– Вот почему бабы не становятся охотниками! Теперь ты видишь?
– Эй! – позвала Ашанти глядя куда-то над машиной. – Вы так и продолжите собачиться, или, наконец, вставите камень в грудь здоровяка? Потому что Смерть уже присосалась к нему.
Мы все уставились на нее, даже Юла высунул голову из машины.
– Что? Только мне в голову пришла эта гениальнейшая мысль? – спросила ведьма насмешливо. – Он уж точно лучше справиться с ролью охотника, чем девчонка.
Я пропустила ее издевку мимо ушей только потому, что та самая надежда расцвела.
– Это все исправит, – прошептала я, уставившись на Блефа с Юлой. Последнее слово за ним.
– Или обернется для нас такой же проблемой, – буркнул Блеф, кивнув на меня. – У них конкретно прочищены мозги.
– Нам нужны его мозги. Последний шанс, и я его не упущу, – он кивнул на Лоу, старательно избегая моего взгляда.
Блеф недовольно покачал головой, но все же пошел за чемоданом.
– Ведьма! – позвал Юла. – Я дал слово, что не трону тебя. Но сейчас твоя помощь не помешает. Если захочешь и ему помочь принять сердце, то плюс сто очков к твоему опыту. И Блеф будет должен тебе желание.
– Эй! – возмутился тот, впрочем, на этом все возражения ограничились.
Ашанти фыркнула, но призадумалась. И пошла к Лоу.
Стоп! Он сказал «и ему»? Выходит, она уже помогала принять сердце раньше? Мне.
Я не знала, куда себя приткнуть. Не хотела мешать, и не собиралась ничего пропускать. Блеф обошел машину, безжалостно перебросил лимонное деревце с заднего места в багажник и сел рядом с телом. Я почему-то подумала, что мистеру Харлоу это не понравится, когда он очнется. Это дерево было так бережно пристегнуто. Я обошла машину, открыла багажную дверцу и подобрала горшок. А ведьма тем временем уселась прямо на земле возле машины, взяв Лоу за руку.
– Это опыт, – со вздохом произнесла она, будто саму себя уговаривала. – Смерть следовала за нами всю дорогу, но он живучий гад. Борется.
– Это нам на руку, – высказался Юла и медленно повернулся так, чтобы видеть происходящее на заднем сидении. Я поймала себя на том, что мысленно зову его, а он не откликается, продолжая делать вид, что меня нет. Это ведь то, чего я добивалась, верно? Что ж теперь так горько?
– Погнали, – произнес Блеф и открыл чемодан с помощью пальца Лоу. Я затаила дыхание, впервые увидев каменные сердца.
Три кроваво-красных неограненных камня переливались и светились, будто внутри каждого находилась целая вселенная, какая-то своя низведенная жизнь.
– Они живые, – восхитилась я. А рука потянулась к груди, потому что я чувствовала связь. Мое сердце откликнулось, признало свои родные частички. Все они когда-то были одним целым, но даже сейчас не забыли об этом. Магия!
– Да, – ответил Блеф. – Какое отдать нашему парню?
Я полностью залезла в багажник джипа, чтобы поближе рассмотреть сердца и потянулась рукой к правому, который был ближе к Лоу. Мне казалось, ему больше всего подошло бы оно.
– Не думаю, что имею право решать, но мне кажется, что это, – произнесла я и погладила камень пальцем. Улыбнулась, когда микроток защекотал кожу, вызвав при этом волну восхищения и радости. От нее распирало, как от экстази.
– Отдадим это право тебе, раз уж ты его жизнь забрала, – напомнил Блеф.
– Я не хотела, – в который раз повторила я. – Мне жаль.
– Это его судьба, – вмешалась Ашанти. – Не о чем здесь жалеть. Нужно только перестать ныть и принять все как есть.
В ее словах было больше смысла, они предназначались не только Лоу, но и мне. Я не хотела спорить сейчас, тем более, Блеф и не дал мне такой радости. Он ввел меня в шок и ступор, когда одним рывком вонзил свой клинок в сердце бедного мужчины и сделал надрез. Я поморщилась и закрыла рот ладонью. Но глаз все равно не могла отвести. Блеф с ловкостью мясника вырвал сердце и положил в чемодан на место каменного. А то, волшебное и рубиновое, без замедления поместил в грудную клетку Лоу. И все в движениях Блефа было так легко и непринужденно, будто ему это ничего не стоило, ровно как поменять сломанную деталь механизма.
Крови было много. Хуже этого зрелища было только понимание, что на его месте была я. И это руки Юлы вкладывали камень в мою грудь.
Я посмотрела на него, почувствовав, что теперь и он зовет меня, изучает, оценивает мою реакцию. Не хотела его задеть, просто сказала, не подумав о том, что наговорила раньше.
– Ты как? Контролируешь свою жажду?
– Я не хочу его крови, – ответил он сухо. А смысл вложил совсем другой. «Я хочу только твою».
Я покачала головой и сосредоточилась на «новорожденном» охотнике. Приложила пальцы к его шее, пытаясь нащупать пульс.
– Как долго ждать? Он еще не ожил.
– Без помощи у него маловато шансов, – заворчала Ашанти. – Смерть уже меня недолюбливает. Хорошее начало карьеры, ничего не скажешь.
Она поморщилась, словно ей уже было больно, крепче сжала мужскую ладонь и начала что-то неразборчиво шептать. Ее вены не покраснели, и огонь в ней не разгорелся. Но все же с каждой секундой ее качало сильнее, и слова то и дело прерывались на стоны боли. Ашанти сильно зажмурилась, ее голос стал ниже, грубее, когда она с особым упрямством начала повторять заклинание. Жуткая особа. Одним словом – ведьма.
