как будут говорить, что дочь Ёлкина сидела на пороге дома, а родной отец не впустил. Люди, которые считали, что она лгунья, начнут задаваться вопросами. И рано или поздно ответы найдутся и они очень не понравятся ее отцу, но взбудоражат общественность.
Она слышит щелчок. Неподалеку разъезжаются откатные ворота и на дорогу выезжает черное элитно авто. Машина останавливается напротив. Стекло на задней двери слегка опускаются, не показывая лица.
— Садись. Поговорим.
Виталина улыбается, нарочно медленно поднимается, оттряхивает седалищное место. Так же медленно обходит машину и садится назад.
— Доброе утро, папочка.
И в эти слова она вкладывает всю свою ненависть.
В машине играет тихо музыка. Дочь с отцом сидят отвернувшись друг от друга. Мужчина зол. Девушка напряжена. Они смотрят на разные стороны дороги. У них разные взгляды на жизнь. И этот именно тот случай, когда фраза “и разошлись, они как в море корабли” была бы самым идеальным завершением их семейных отношений.
— Почему ты мне лгал, что мама умерла при родах? — Один самых важных вопросов слетает из уст девушки.
Она не видит, но отец вздрагивает и стискивает кулаки.
— Она умерла для меня, когда попыталась уйти к другому.
— Ты бил ее.
— Она заигрывала с другими.
— Ты принимаешь доброту за кокетство.
— Ты ничего не знаешь! — Взревел отец и развернулся к дочери, глаза сверкали яростью.
А вот Виталина была спокойна. Она с достоинством выдержала взгляд отца.
— Чего я не знаю отец? Твой тотальный контроль? Твой гнев? Твои собственнические наклонности? Твой талант к угрозам? Или умение воплощать слова в реальность? Что именно я не знаю?
Девушка нарушает зрительный контакт, горько усмехается и отворачивается.
— Единственно, чего я не знаю — это твою любовь, отец.
Хочется разреветься. Выйти из машины на ходу, но она упрямо сидит и чувствует сжигающий взгляд отца. А у него флэшбеки в голове точно такого же разговора около двадцати четырех лет назад. Виталина безумно похожа на мать. Внешностью, характером, этим чертовым упрямством.
— Она любила тебя, а ты убил своим чёрствым отношением.
— Откуда тебе знать, ты была младенцем. Я любил Анну. Всегда и до сих пор. — На последних словах его голос потух, затих, но Ви это услышала. Мурашки по кожи.
— Ты убиваешь все, что любишь, — шепчет девушка. — Твоя любовь ненормальна и разрушительна. Посмотри, что она сделала с нашей семьей. Я ненавижу тебя, презираю, мне очень жаль, что я твоя дочь.
Мужчина ухмыляется. Он уже слышал подобные слова. И ему нечего сказать. Виталина тяжело вздыхает.
— Предлагаю порвать наши семенные узы раз и навсегда. Я заберу Богдана, и мы покинем страну. Захочешь видеть внука, препятствовать не буду.
— Нет.
Виталина ухмыляется.
— Ну да, будет странно, если я заберу ТВОЕГО сына. — Девушка выделила это слово голосом. — Зачем ты так сделал? Зачем присвоил себе то, что никогда не будет принадлежать тебе? Зачем ты портишь жизнь еще одному ребенку? Богдан еще ребенок, мой ребенок, отец. Не твой. Никогда им не будет, сколько бы ты не называл его своим, и не выводил в свет.
— Он мой, — снова взревел мужчина.
— Нет, — спокойный ответ. — И ты прекрасно это знаешь. Ты видишь в Богдане меня, видишь в нем Анну, не так ли? Можешь не отвечать, по твоему взгляду вижу, что я права. Ты никогда не будешь счастливым, не таким способом. Отнимая счастья у других. Давай позовем мальчика и попросим выбрать его с кем он хочет остаться. С тобой со своим ненастоящим отцом или со мной с чужим человеком, с так называемой сестрой. — В глазах отца пробежала тень страха. — И ты прекрасно знаешь, что мальчик пойдет за мной, потому что твоя любовь убивает все чувства.
— Останови машину! — Рявкнул отец.
Автомобиль остановился.
— Убирайся!
Девушка открыла машину, снова посмотрела на отца.
— Я сделаю все невозможное, что бы отнять у тебя своего ребенка. И это не моя гордыня говорит или задетые чувства. Это тебе говорит сердце матери. Я уничтожу тебя в отместку за маму, за мою растоптанную жизнь, ради счастья своего ребенка.
Она вышла с горящим решительным взглядом, который до ужаса напугал взрослого мужчину, бизнесмена, держащего конкурентов в страхе. Он ошибался, говоря, что Виталина похожа на свою мать. Она намного сильнее, уверенней и опасней.
Рыжеволосая была довольна собой. Она не испугалась, не дрогнула и позволила отцу подавить ее волю. Девушка выключила диктофон, который успела незаметно включить, когда села в машину. Довольная собой, вызвала такси и поехала в квартиру бармена.
Ей было необходимо поговорить с Мирославом, рассказать все. Встретиться с Делией и продумать следующий шаг.
Где-то в глубине души, ей было жаль отца. Всю жизнь любить одну женщину, какой-то больной любовью и убивать своими чувствами каждого, кто был рядом. Она никогда не поймет его. Ей и не хотелось. Уверенность, что она заберет своего сына, улетит в Америку и вычеркнет всю жизнь, прожитую в этом городе, была на все тысячу процентов.
Такси остановилось около подъезда. Виталина расплатилась и вышла. Решила не дожидаться личной встречи с Делией и послала ей аудиозапись диктофона. Написав в сообщении “нам нужно срочно все обсудить”.
Девушка сделала несколько шагов в направлении к подъезду, как услышала резкий звук шин. Она успела только обернуться, как ее схватили за руки. Не успела даже пискнуть, как почувствовала боль в районе шеи. Тело моментально начало обмякать. Телефон выпал из рук. Расфокусированный взгляд не мог хоть за что-нибудь зацепиться. Она почувствовала, как ее грубо усадили на сиденье и последнее, что поймал мутный взгляд, прежде чем отключиться, это закрывающуюся дверь автомобиля. В голове промелькнуло, что ей конец. Она умирает. В голове всплыл силуэт Мирослава и фантомные объятья ее сына. А затем Виталина провалилась во мрак.
Глава 22. Сумасшедшая
Тело ломило. Голова шла кругом. Взгляд расфокусированный, мутный. Виталина приходит в себя медленно. Она ничего не помнит после разговора с отцом. Не понимает где находится.
Она пытается встать, но ее что-то сдерживает. Паника накатывает горячей лавой по всему телу. Пытается кричать, но голос не слушается, хрипит, безжалостно раздирая горло.
А затем яркие вспышки воспоминаний. Такси, дорога до подъезда, незнакомые люди, боль в районе шеи. С колоссальным усилием берет панику под контроль. Моргает быстро — быстро, до пятен, а затем распахивает и замирает.
Серые стены. На окне решетка, за ним ночь. Взгляд падает на тело. И снова паника. Она лежит привязанная к кровати, так сильно, что тело занемело. “Психушка” первая и правильная мысль мелькает
