— А как Джейсон?
— Врачи сказали, жить будет, — отстраненно ответила, а у самой тупая боль в области сердца от переживаний. Пересказала все то, что сказал мне доктор. Рыжеволосый кивнул. Мы снова замолчали.
Но молчали мы об одном. Мы дома. Мы выжили. И пока… пока непонятно, что мы чувствуем. Ни радости, ни эйфории. Все ровно, словно весь разноцветный спектр эмоций выцвел до серого цвета. Не так представлялось возвращение к цивилизации. Люди, снующие туда-сюда, даже раздражать начали. Все казалось таким громким и чужим. Вот до чего жизнь робинзонов довела.
— Как кофе хочется, а денег нет, — спустя время с досадой в голосе проговорил Люк.
— О, да! С молоком и с сахаром, — поддержала друга с легкой улыбкой.
— И еды нормальной, а не это вот все, — махнул неопределенно рукой.
Но я прекрасно поняла его. Наша еда на острове была даже получше больничной.
— Бургер бы с картошкой фри, — мечтательно протянула.
— И тыквенный пирог, — сказал Люк.
Мы еще долго перечисляли что съедим, когда доберемся до кредитных карт и налички. Настроение немного начало улучшаться, а усталость брать свое.
— Ладно, хорошо сидим, надо поспать пару часов, — сказал мужчина и, взяв на руки сонного Крекера, собрался уходить.
— Подожди, — тронула того за руку и прикусила губу.
Друг сел обратно и вопросительно посмотрел на меня.
— Люк, — начала несмело и прочистила горло.
— Вот допустим, чисто гипотетически. У девушки есть жених. Но некоторое время они провели отдельно. Она за это время встретила другого парня. И у них был секс.
— Гипотетический секс? — серьезно уточнил рыжеволосый, и я прищурилась, но ничего не ответила на эту шпильку.
— Так вот, она не хочет обижать жениха, но и быть с ним уже не может. Точно знает, потому что этот второй запал в самую душу и как бы она ни пинала его оттуда, он не выходит. Так что ей делать? Ну, чисто гипотетически.
И затаила дыхание в ожидании ответа.
— Гипотетически ей нужно встретиться с женихом и прямо сказать ему в лицо, что она нашла другого и не тянуть с этим. Жених должен понять, а девушка не будет терзаться. Это будет правильно. Хоть и больно.
Я сидела и размышляла над словами друга. Он прав, абсолютно прав. Как бы я ни поступила, в любом случае боль неизбежна.
— Спасибо, Люк. Теперь можно идти спать.
Я была на полпути к палате, когда Люк меня окрикнул.
— Стелла! — повернулась к нему, на его лице сияла огромная улыбка, — чисто гипотетически я рад за девушку, второй парень ей подходит.
Мое лицо осветила такая же широкая улыбка, как у друга, не смотря на разбитую губу. Посмеиваясь, зашла в палату к Джейсону. Он все так же спал, восстанавливался после тяжело операции. Врач говорил, что МакЛин, скорее всего, ближайшие два дня не придет в себя.
Села на кресло, которое подтянула к кровати и подогнула под себя ноги. Люк прав. Мне нужно поскорее все прояснить, не могу когда душа не на месте. Пока не поговорю с Питером, не успокоюсь. Он заслуживает правды… Тем более я не появилась на свадьбе! Как представлю его одинокого, как он пытался что-то объяснить гостям, так в дрожь бросает. Решение принято.
***
Дом встретил меня темнотой и тишиной. И оно неудивительно, сейчас глубокая ночь. И было так странно… Я прожила здесь столько лет, но мне все кажется таким чужим и незнакомым. Словно не мое это все и жизнь вместо меня проживал кто-то другой.
Днем, после того, как я поговорила с врачом Джейсона, решила слетать домой. К Питеру. Но сперва пришлось ругаться с местными властями, они не хотели меня выпускать. Я главный свидетель и все такое. Хорошо, что Люк — юрист. Очень хороший юрист должна сказать. Через час я уже была в аэропорту.
Мне нельзя было оставаться. Мне нужно во всем разобраться. Думала, что в самолете обо всем помозгую, но как только откинула кресло, сразу же уснула. Провалилась в сон без сновидений и весь полет проспала. Тело, уставшее за все время выживания, требовало своего. До сих пор не могу поверить, что все закончилось! Может, нас там мучают, и я себе это все фантазирую? Но синяки от щипков говорят об обратном. Мы живы, мы выбрались. Можно жить дальше.
Не включая свет, решила пройти дальше по дому, завтра все проснутся и поговорим. Но не смогла сделать и нескольких шагов, зацепила тумбу с вазой и та упала на пол. Разбилась так громко, особенно в этой звенящей тишине, что казалось, где-то взорвалась бомба.
— О, да ладно, — с досадой проговорила.
Наверху послышался шум, загорелся свет и торопливые шаги, я думала у меня есть еще пара часов перед встречей с женихом.
Глаза уже успели привыкнуть к полумраку, и я различила огромную фигуру жениха на краю лестнице. В руке он держал биту.
— Привет, Питер, — проговорила и сделала глубокий вдох.
— Стелла? — в его голосе столько неверия, я улыбнулась краешком губ и, нащупав на стене выключатель, зажгла свет. Раньше, его голос вызывал во мне оклик, а сейчас ничего.
— Она самая.
— Что… — мужчина растерялся, а я так и осталась на месте, щурилась от яркого света. Зато из-за спины Локхарта выбежала ко мне Сидни и сжала в объятиях.
— Сестрёнка! — закричала она, — Боже, как я рада, что ты в порядке! Ты где была? Что стряслось? Почему не отвечала на звонки и смс?
Завалила меня вопросами старшая Девенпорт. Я поморщилась от боли в ребрах, но объятий не разорвала. Так скучала по Сид! На глаза слезы набежали. Думала, что больше никогда не увижу…
— У меня телефон остался в отеле.
Что было чистой правдой. Вчера в больницу привезли наши вещи. Но я телефон так и не нашла, позвонив в отель, они сказали, что он остался у них. Времени ждать курьера не было. Боялась, что струшу.
— Ты такая безответственная, а еще на меня жалуешься! Как так можно? Мы тут с ума сходили! А она даже не позвонила! — заголосила сестрица и отошла на меня, обиженно сопя.
— Что у тебя с лицом? — Питер все же подошел ко мне и аккуратно взял меня за подбородок, поворачивая из стороны в сторону, прошелся пальцами по синякам от руки мучителя. И в его прикосновении не было никакого сексуального подтекста, просто врачебный интерес.
Сидни ахнула. Да, видок у меня тот еще. Словно я подалась в бои без правил и из меня быстренько выбили эту дурь.
— Стелла, что с тобой приключилось? — спросил мужчина, заглядывая в глаза, ища там ответов. И я начала говорить.
Сид и Питер не перебивали меня, в нужных местах охали и ахали. А я рассказывала так, словно и не со мной все это происходило. Как-то со стороны. Странные ощущения. Мне кажется, я до сих пор в шоке. Психолог, беседовавший с нами, сказал, что это нормальная реакция. Понадобится время, чтобы мы научились жить со всем этим.
