целей. Вполне себе удобная, правда производство вроде польское, ну да какая разница, и так всем понятно, что у нас хорошо делают и придумывают только боевых големов и смертоносные заклинания. Большие широкие окна-стеклопакеты, стол для еды, тумбочка, на стене телевизор. Всё-таки был толк от либералов после развала Союза, хоть что-то смогли сделать как надо. А то помню бабушка рассказывала, что раньше палаты были общие, и только после девяносто третьего продавили в думе закон, который обязал государство выделить деньги на переустройство больниц.
- Одежда. – говорит старая гоблинша, входя без стука и отвлекая меня от мыслей.
Я осматриваю оставленный у входа большой пакет – там две стопки. Одна вся изорванная, грязная, в ней я сюда и поступил видимо. Во второй камуфляж без знаков различия. Ещё и бельё нижнее, тоже армейское – цвета хаки, трусы и футболка, пара чёрных носок. На дне пакета две пары обуви – армейские ботинки и мои потрёпанные берцы. Отдельно, завёрнуты в пластиковый конверт, лежат документы – три книжечки. Военный билет, два паспорта. Покопавшись в кармане своей куртки, нахожу немного денег – не украли, и то дело. Зайдём позавтракать нормально перед домом, а то там шаром покати в холодильнике.
Открываю и смотрю второй паспорт – там фото моей демонессы, а ниже данные, наконец вижу её имя – «Яная Горкина». Прописка оказывается у неё в моей квартире. Надеюсь, хоть на долю не имеет права претендовать.
- Женили без меня, называется. – озадачено бурчу себе под нос.
Поначалу сомневаюсь, но потом всё-таки одеваюсь в камуфляж. Сейчас четвертый или третий день после военного положения, и наверняка будут постоянно документы проверять на улице. Зато удобно.
- Разрешите? – спрашивает осторожный женский голос.
- Да, конечно, проходите Света. – говорю через дверь, узнавая голос вчерашней гномки.
- Всё готово, внизу вас ожидает машина с суккубой, передадим, как и договорились – с рук на руки. – говорит она улыбаясь. – Подумали насчёт работы у нас?
- Я зайду к вам, как только буду готов. – отвечаю уклончиво.
- Хорошо, возьмите это, позвоните перед визитом. – говорит девушка и протягивает мне маленький прямоугольник картона, на котором указн её телефон и имя. – Только не тяните.
-Спасибо, постараюсь. – говорю я, и взяв пакет со старой одеждой, иду к выходу.
Мы проходим длинный коридор, на посту сообщаю, что выписался. Идём к лифту, и пока его ожидаем, спрашиваю гномку:
- А ошейник на демоне…
- Его можете снять, под вашу ответственность. – говорит она, не дослушав мой вопрос. – Он завязан на вас и никакой ключ вам не нужен.
Вот как. То есть они даже не сняли с неё блокиратор, и сейчас представить боюсь, что чувствует несчастная девушка. А ведь мы уже спускаемся на лифте, и я её совершенно не чувствую, как и она меня. Ей, наверное, ничего и не объясняли, сидит в неведении и ничего не может понять.
Мы проходим через турникеты на входе, и оказываемся на свежем воздухе. Я накидываю новенькую куртку. На крыльце курят больные, сглатываю, тоже давно не курил, но очень хочется. В голове прикидываю – вроде даже хватит денег на сигареты. Ну или в тайничке дома должны быть, если федералы при обыске не ликвидировали всё. А обыск точно был, как пить дать.
Мы спускаемся с крыльца, и проходим по территории больницы, которая состоит из четырёх корпусов. Выйдя через очередную проходную, оказываемся на неширокой улице. Сразу замечаю через дорогу совместный патруль – два полицейских с автоматами и военный. Город до сих пор отходит от прорыва тварей.
На обочине стоит неприметная серая газель, боковые окна как в скорой помощи – затемнены. Мы подходим к ней, и вышедший федерал в форме, сержант, открывает боковую дверь. Там второй боец, уже с автоматом, выводит из машины Янаю, которая сейчас смотрит безучастно в землю и ни на что не реагирует. На ней похожий на мой камуфляж, и даже ботинки есть – непонятно как на неё это одели. Висит одежда на худой девушке как на вешалке. Подойдя ближе, понимаю, что это маскировка – она спадает и ботинок больше нет, а на остриженной голове вижу рожки, которых сразу и не заметил. На шее у неё тонкий стальной обруч.
- Можем вас подкинуть, нам по пути немного, не до дома, конечно, но половину дороги сократите. – говорит гномка.
- Не надо, мы прогуляемся. – говорю ей, а сам внимательно смотрю на демонессу.
Услышав мой голос, она вздрагивает, поднимает на меня глаза и смотрит не верящими глазами, с ярко-красной радужкой. Гномка молча пожимает плечами, и запрыгивает в машину. Двери закрываются, газель заводится и уезжает.
Я подхожу к девушке, и осматриваю – выглядит она осунувшейся. И так была худая, но сейчас кажется, что ещё больше сбросила вес. В глазах только ожидание непонятно чего. Хотя нет, понятно. Я осторожно тяну руки к ошейнику, и стоит до него дотронуться, как сталь превращается в какой-то мягкий материал. Я резко срываю его с шеи девушки, она «охает» и падает на колени передо мной.
-У-у-ух. – выдыхаю я.
Меня накрывает. Зрение сначала подёргивается и наваливается тьма, а потом всё проясняется, и теперь я снова вижу всё предельно чётко. Сила наполняет меня, а резерв расширяется. Накатывает слабость и чувство лёгкости одновременно.
- Не-е-ет… - выдыхаю я, когда понимаю, что суккуба валится на меня, обнимая.
Когда она дотрагивается, ничего не происходит, а вот когда мои ладони ложатся на её. Как будто удар током, и новая вспышка непонятной эйфории и слабости. Меня переполняют эмоции, чувство свободы и силы. Мы вместе лежим прямо на асфальте.
- Я н-е-е-е ду-у-умала ч-ч-что св-я-язь д-в-у-уусторо-н-няя-я.- ревёт она, и вздрагивает на мне, всхлипывая. – Тебя забрали, и я думала, что всё, ничего не чувствовала, ы-ы-ы, а сейчас ты пришё-ё-ёл…
А мне хорошо. Не знаю, что и как я сделал тогда в клинике, но знаю, что теперь у меня появился ещё один самый дорогой разумный в этом мире. Очень странное чувство родства и единения. Ничего не хочется, просто есть желание дальше так вот лежать с ней и чувствовать ЭТО. И ведь она скорее всего испытывает похожие эмоции. А ведь есть ещё эльфийка, и я не знаю, что со всем этим делать.
- Наркоманы долбанные, разлеглись, а ну пошли вон, сейчас милицию позову! – кричит на нас проходящий мимо
