он отстранился и вновь сел на прежнее место, смотря на меня все также безразлично. – Пойми правильно все, что будет мною произнесено. Как сказал твой друг, я действительно одной ногой нахожусь в могиле, а умирать, не очистив от греха душу, мне не хочется. Поэтому просто прости.
– Глупости! Это ты меня прости, за все прости! – прошептала я, сдерживая слезы.
Сделав небольшую паузу, он продолжил, все также смотря куда-то в пустоту:
– Прости за то, что играл твоими чувствами, что заставил страдать, переживать. Прости за всю ту ложь, которой оплел тебя как паук. Да, это у меня всегда хорошо получалось.
– О чем ты говоришь? Конечно, я тебя за все прощаю, только мне немного не ясно за что именно! Да это и не важно!
– Важно! – крикнул Сэм и от этого меня всю передернуло. Немного подождав и успокоившись, он уже тихо и без эмоций продолжил: – Прости и за то, что я тебя никогда не любил…
Услышав это, я не поверила своим ушам и попросила повторить. Второй раз он сказал это уже немного веселее, будто насмехаясь надо мной, отчего мне стало еще хуже.
– Извини, Мэри, что говорю тебе это именно сейчас и при таких обстоятельствах, но мне действительно жаль, что все так сложилось, ведь ты хороший человек, но море, как и я, переменчиво. Отойдя от темы, могу добавить: жаль, что буду повешен, а так хотелось быть убитым врагом либо поглощенным морем…
– Или мне кажется, или ты это говорил слишком спокойно, слишком безразлично. И это очень странно, ведь я знаю, что ты меня любишь!
– Нет, Мэри, ты знаешь только то, что ты меня любишь, но не наоборот. Я вообще не понимаю, как можно быть такой наивной, мечтать о какой-то свадьбе? Да если бы мы спокойно высадились на берег, то воспользовавшись тобой, я уплыл бы в открытое море и больше бы тебя никогда не видел! К сожалению, не все что красиво выглядит, внутри также красиво.
– Что? А как же тот факт, что ради моего спасения ты пожертвовал своей свободой! Все это ради любви!
– И до сих пор об этом жалею: лучше бы потонула ты со своей безответной любовью! И мне было бы проще, и тебе легче! Но нет, полез! А если бы на твоем месте был кто-либо еще, я все равно поступил бы также, потому что моя совесть не позволила бы мне бросить человека умирать так медленно и мучительно.
– Так ты меня спас просто из человеческой солидарности?
– По сути, да!
Развернувшись и вылетев пулей из тюрьмы, я почувствовала, как холодный ветер остудил мое лицо, вспыхнувшее в одно мгновение. Мои ноги подкосились сами собой, тело ослабело, и если бы меня не поддержал в тот момент Артур, то я упала бы прямо на ступеньки.
– Надо вернуться, еще раз обо всем с ним поговорить. Потому что так нельзя, так не может быть. Это все как-то неправильно!
– Мэри, оставь! Не унижайся, он только этого и ждет! Тебе просто надо поехать домой, выпить горячего чая и забыть об этом предателе! Этот Линк тебя не стоит, поверь мне!
– Да. Наверное, ты прав… Поехали домой, я сегодня слишком устала.
В ту тюрьму, как мне не хотелось, я попасть так и не смогла больше. Может, это было даже к лучшему, потому что во второй раз я бы не смогла услышать, что какой-то корабль был для него всем, а я всего лишь развлечением.
Казнь состоялась, как и было положено, через неделю. На площади, где стояла виселица, собралось много народа, который не понимал, кого казнят и за что казнят. Люди пришли просто ради развлечения посмотреть на смерть. Толпа не знает милости или сострадания, толпа не думает, толпа не чувствует, но нет ничего более грозного и беспощадного, чем разъяренная толпа. И вот, я тоже оказалась среди многих. Только я-то знаю, кого осудили, я-то чувствую, что пока он жив, я живу вместе с ним. То, что будет дальше, мне было известно. Вся моя семья и их друзья наблюдали за действом с балкона ближайшего здания, сделанного специально для этого. Только мы с Артуром стояли среди толпы, подойдя почти вплотную к виселице, от чего она казалась еще больше и страшнее.
Вот и началось. Пару солдат повели Линка, который не отрываясь смотрел в землю. Увидев Сэма, на этот раз гладко выбритого, но все такого же худого, я опять, уже, наверное, в последний раз, ощутила этот восторг и неописуемую радость от его появления, мое сердце бешено заколотилось. И ни разочарование, ни обида не могли заглушить моих чувств к нему.
Толпа загудела, отчего мне стало не по себе, захотелось утихомирить их всех, закричать, чтобы не осуждали того, о ком ничего не знают. Казалось, время замедлилось, но душа все быстрее и быстрее начала разрываться на куски, в горле появился комок, во рту пересохло, меня бросило в жар. Когда на шею Сэма начали накидывать петлю, я почувствовала, что мне становится плохо. Я молила бога, чтобы потерять сознание и не видеть всего этого, но нет, мое здоровье на этот раз, к сожалению, меня не подводило, а от действа я хоть и хотела, но не могла отвести глаз. Зачитав приговор, глашатай Линку дал право на последнее слово, которым он воспользовался. Говоря медленно и выразительно, он, часто останавливая свой взгляд на мне, что еще больше приносило мне страдание.
– Многие сюда пришли просто поглазеть на умирающего человека, и почти никто не знает, за что именно меня казнят. Да, с зачитанным приговором я согласен целиком и полностью, но умирать за это мне не хочется. В чем я действительно виновен и за что заслуживаю смерти, надеясь на прощение, так это за то, что предал и обманул самого замечательного человека, которого когда-либо встречал. Я вижу, что этот человек сейчас находится здесь и переживает не меньше меня, а может даже и больше, но пусть он знает, что мне очень жаль, что не оправдал его надежд. Любовью всей моей жизни всегда было море, а никого из смертных полюбить я так и не смог. Уходя, я могу лишь поблагодарить бога, что хоть кто-то будет лить по мне слезы и помнить хотя бы часть моего никчемного существования. И в довершении сказанного хочу сказать, что у меня есть хоть небольшое, но все же преимущество перед вами всеми: я умру молодым и свободным.
Сжимая со всей силы руки в кулаки и чувствуя,
