Книга Дюжина и Ледяной лес - Ашлин Фаулер

– Попытка не пытка. – Виктория похлопала гоблина по плечу. – В доверительной беседе информацию добываешь быстрее и без лишней возни.

– Фокус не удался, верно? – Моргрен уставился на Дюжину и ухмыльнулся еще шире. – И потом, я не прочь повозиться.

Глава 39

Дюжина переводила ошеломленный взгляд с наставницы на гоблинов. Испуг и взвинченность Виктории испарились. Она выпрямилась, расправила плечи и вновь сделалась прежней, лишь самую малость грязнее обычного. Казалось, она ничуть не удивилась при виде гоблина-колдуна, а, напротив, обрадовалась встрече с ним.

Стиснув предплечье воспитанницы, Виктория потащила ее на плац. Изумление Дюжины нарастало. В сгустившихся сумерках заимка предстала перед ней знакомой и чужой одновременно. Зеленое пламя факелов озаряло зловещим светом сотни суетящихся гоблинов. С краю восьмиугольной площадки зияла яма – проход в очередной тоннель. Гоблины исчезали в нем и появлялись, груженные ящиками, которые они несли в дом совета.

– Что вы натворили? – крикнула Дюжина, пытаясь высвободиться. – Где все Охотники?

Наставница мгновенно заломила ей руку за спину. От боли в укушенном плече в глазах Дюжины потемнело.

– Не вздумай брыкаться, – прошипела Виктория. – Не усложняй себе жизнь. К твоему сведению, – добавила она, сильнее сдавив ее запястье, – я слегка разочарована. Сколько раз вам было говорено: никогда не теряйте бдительности. А ты позволила застать себя врасплох.

Дюжина не оставляла попыток вырваться, чем только усугубила болевой прием. Впрочем, сопротивляться не было смысла. Виктория являла собою краеугольный камень заимки. Они с Силвер… При мысли о старейшине девочку словно молнией ударило. В памяти всплыла сцена из прошлого: Силвер с Викторией бок о бок атакуют нежить, синхронно нанося удар за ударом… как вдруг Виктория спотыкается и нечаянно толкает Силвер.

Нечаянно ли?

У Дюжины перехватило дыхание. Грудь сдавил тугой обруч.

– Силвер… – прохрипела она. – Ты нарочно… нарочно?..

Виктория чуть ослабила хватку:

– Силвер значила для меня очень много. – Наставница вздохнула, в голосе зазвучали суровые ноты. – Но с возрастом старушка размякла, потеряла нюх. Она бы не потерпела новой эры заимки. Я же, напротив, увидела шанс и воспользовалась им. Зато Силвер умерла, как и мечтала, в бою.

Дюжиной давно овладело странное оцепенение, однако слова Виктории пробудили в ней гнев – пламенный и горький, как пепел.

– Умерла, как мечтала? Преданная ближайшей соратницей?

– Ну хорошо, немного не так, как мечтала, – созналась Виктория.

Разъяренная, Дюжина рванулась что было сил. Она лягалась, пиналась, не обращая внимания на боль. Леденящий кровь звук вынудил ее замереть. Моргрен наблюдал за ними и хохотал во всю глотку. Он согнулся пополам, и сфера изумрудного пламени у него на ладони вспыхнула ярче. Его каркающий смех прокатился по плацу, другие гоблины вторили ему в унисон. Воздух наполнился жутким карканьем.

– Ну, Виктория, ну, уморила, – веселился Моргрен. – Это о ней ты прожужжала мне все уши? Точно?

– Точнее некуда, – отрезала Виктория и вывернула руку девочки так, что та завопила от боли.

Моргрен утер слезы, выпрямился. Лицо приняло суровое выражение. Дюжина содрогнулась под его изучающим взглядом. Глаза гоблина отливали фиолетовым, длинные темные волосы были стянуты в конский хвост. Он возвышался над своими соплеменниками на целую голову и носил пышные одежды – длинный, подбитый мехом плащ спускался с его плеч.

– Смотрю, ты так ничего от нее и не добилась, – пробормотал он, косясь на Викторию. – Крепкий орешек. Думаю, мне удастся… развязать ей язык. Нужно выяснить, где сейчас Хранитель, пока он не нагрянул и не спутал нам все планы.

От его ухмылки по спине Дюжины пробежал холодок. Однако ее лицо оставалось непроницаемым, подбородок воинственно вздернут. Нельзя допустить, чтобы Моргрен почуял ее страх.

– Хм, а она с норовом, – осклабился гоблин. – Многообещающе. – Его ухмылка превратилась в волчий оскал. – Надеюсь, ты не сразу проявишь сговорчивость, рекрут. Я успел заскучать по допросам, хотелось бы растянуть удовольствие.

Моргрен достал из кармана нож – уродливый, с коротким, но острым как бритва лезвием. Чтобы скрыть дрожь в руках, девочка сжала кулаки.

– Семейная реликвия, – сообщил гоблин, поглаживая рукоять. – Мы зовем его Скальп. Сколько выдающихся личностей он освежевал. Даже обидно тратить его на букашку вроде тебя, но… – Он передернул плечами и коснулся ледяным острием ее щеки. У Дюжины перехватило дыхание. – Не напрасно же я его наточил, – шепнул Моргрен, глаза алчно поблескивали в предвкушении.

– Хватит. – Виктория рывком привлекла девочку к себе. – Я добьюсь от нее ответов. Кстати, не забудь про ее товарищей. Надо подстраховаться, обрушить тоннели.

– Сперва выгрузим ящики. – Моргрен сердито глянул на копошившихся позади него гоблинов.

– Нет, сейчас! – настаивала Виктория. – Хранитель наверняка где-то поблизости. Если он заявится сюда, нам конец.

– «Наверняка» – не повод для столь радикальных мер. – Моргрен нацелился острием ножа в глаз пленницы. – Ей известно, где он. Уступи мне допрос. Я все из нее вытрясу.

– Нет, – спокойно возразила Виктория. – Она нужна мне в целости и по возможности в сохранности.

Моргрен с ухмылкой кивнул и рявкнул куда-то в сторону:

– Где Морок?

К нему подскочил запыхавшийся гоблин:

– Ждем с минуты на минуту, повелитель.

– Вот и славно. Дерзай, Виктория. Морок займется ею чуть позже, – милостиво разрешил Моргрен.

Неопределенно хмыкнув, Виктория поволокла девочку к дому совета.

– Нет! – Дюжина сопротивлялась уже в полную силу. Ах, если бы у нее были топоры! – Как ты посмела, предательница! Что вы сделали с Охотниками?

Кулак наставницы врезался ей в висок, из глаз посыпались искры. Ноги подкосились. Виктория потащила обмякшую пленницу вверх по лестнице, ведущей к Большому залу.

Глава 40

Когда взгляд прояснился, девочка обнаружила, что сидит привязанная к креслу в центре сводчатого зала. Одни гоблины складировали ящики вдоль стен. Другие, взгромоздившись на грубо сколоченные леса, кривыми ножами выковыривали из потолка лунные камни. Зеленое мерцание факелов придавало помещению сходство с подводным царством.

Прерывисто дыша, Дюжина уставилась на Викторию, сидящую напротив. Наставница казалась воплощением собранности и спокойствия среди учиненного ею же хаоса.

– Я доверяла тебе, – прошептала Дюжина, не в силах справиться с потрясением. – Равнялась на тебя. Мечтала стать такой же, как ты. – При мысли об этом ее затошнило.

– Просто мы с тобой одной породы, – улыбнулась Виктория.

Дюжина яростно, до ломоты в висках замотала головой:

– Где все Охотники? Где рекруты? Что с ними сделали?

Наставница недобро сощурилась:

– Охотники, которые вечно жаловались на тебя и не сумели разглядеть твой потенциал? Рекруты, презиравшие тебя?

Рот словно наполнился песком. Глаза защипало.

Виктория поджала губы:

– Они живы. По крайней мере, пока. Морок выяснит, кто из них согласится примкнуть к нам. Ну а от несогласных мы… избавимся. – По ее лицу скользнула тень улыбки. – Тысячелетняя история, сотни отраженных атак, и вот заимка наконец покорилась. Мне. – Улыбка стала шире, однако взгляд наставницы оставался мертвым. – Охотники так опасались вторжения извне, что не заметили врага прямо у себя под носом. Расправиться с ними оказалось проще, чем с иными противниками на охоте.

– Что ты сделала? – дрогнувшим голосом повторила Дюжина. Веревки больно впивались в запястья и лодыжки. Пальцы постепенно немели, приходилось постоянно шевелить ими, чтобы восстановить кровоток.

– Подсыпала сонное