со счета, поскольку точек на карте оказалось слишком много и они начали сливаться между собой.
— Это еще кто? — не поняла Мария. — Почему тревогу не трубят?
Словно уловив возмущение Марии, с улицы раздался тяжелый металлический звон. Наблюдатели на южной башне, откуда на крепость надвигалась угроза, наконец обнаружили чужаков и начали колотить в металлический рельс, подвешенный там же. Послышался топот тяжелых сапог по крепостным стенам. То тут, то там перекрикивались между собой заспанные сотрапезники, поднятые по тревоге.
— Думаете, началось? — настороженно спросил Репей.
— Пока не знаю, — вглядываясь в точки на голлографе, ответила Мария. — Буди Болотова и сажай его за пульт. Ты пойдешь со мной. Скафандр надень.
— А я? — уверенный, что Мария оставит меня на челноке, я постарался вложить в свои интонации как можно больше жалостливых ноток.
Девушка прищурилась, глядя на мою умоляющую мордашку, и приняла решение, которого я, если честно, не ожидал:
— Тоже одевайся, — скомандовала она и побежала натягивать на себя скафандр.
Уже через пять минут мы быстрым шагом продирались по главной улице кнесова куреня к южным воротам. Мы именно что продирались сквозь возбужденную толпу поднятых спозаранок сотрапезников. Вокруг царила такая неразбериха, что Мария сочла за благо взять меня за руку, а Саша Репей взял девушку под локоть. Так, плотной тройкой, мы лавировали между бегающими взад и вперед горожанами. В основном панику разводили бабы.
— Ты чаво слышала, Гордеевна? — проорала у меня над ухом какая-то дородная сотрапезница. С другой стороны улицы ей отвечала соседка, выливая в сточную канаву ночное ведро:
— Говорят, наши едуть!
— Хто говорит-то?
— Так Бориславка сегодня на вратах стоял. Он-то Сашк а малого и послал сюды. Малой говорит, мол, едуть купцы на телегах.
— Так, значит, мены начались все-таки? — влез в разговор соседок худющий старик, по всей видимости, хозяин местной таверны.
— Да Лаог его знает! — откликнулась первая сотрапезница, впопыхах выкладывая все, чем могла торговать, на прилавок, наспех сколоченный из досок и поленьев.
Ее примеру последовали и соседи. На улицу начали вываливать все добро, которое планировали продать еще месяц назад. В такой сутолоке было невозможно спокойно идти по улице, и Мария, резко сменив траекторию движения, направилась по узенькому проулку к одной из башен крепости-звезды.
— Эй, там! — окликнула она сурового бородатого стражника с тяжелым ружьем на плече. Мужчина пристально вглядывался с крепостной стены в сторону центральной улицы, хотя должен был вести наблюдение за Пустошью. Ему явно было интересно, чем именно вызван такой всплеск активности горожан в столь раннее утро. Бородатый мужик нехотя перевел взгляд на нас:
— Тебе чаво?
— Проход свободен? — не останавливаясь, спросила Мария.
— Какой проход?
— По стене крепостной пройти можно? — как для глупого, перефразировала свой вопрос девушка, с трудом скрывая раздражение — сотрапезник тормозил наше продвижение.
— А чаво там за шорох?
— Да иди ты… — с досадой буркнула под нос Мария, дергая на себя тяжелую дубовую дверь у основания сторожевой башни.
Поднявшись на крепостную стену, мы первым делом увидели того самого туго соображающего сотрапезника. Мужик хотел показать силу и покачать права, но девушка, несмотря на свое деликатное положение, лишь без лишних слов лихо вывернула огромному мужику руку в суставе. Дозорный взвыл и по мановению руки Марии направился туда, куда она его вела. Перегнув массивную тушу стражника через зубчатую стену, она свободной рукой взяла мужика за волосы и задрала его голову назад так, чтобы тот видел Пустошь.
— Твоя задача, паскуда, вести наблюдение за Пустошью, а не сплетни бабские собирать.
— Ты чаво, стерва… — прохрипел сотрапезник, чуть не переваливаясь за забор. Падение с высоты крепостной стены в глубокий ров сулило ему если не смерть, то, как минимум, серьезные увечья. Мария нажала на вывернутую кисть и слегка приподняла ее над спиной нерадивого стражника. Тот взвыл от боли и накренился еще сильнее. Теперь страж стоял лишь на одной ноге, готовый в любой момент рухнуть головой в ров.
— Понял, — прохрипел он, — понял тебя. Пусти!
Мария резко одернула уже посиневшую руку сотрапезника и рывком за волосы вернула того на прежнее место. Грузный мужик с грохотом упал на деревянный настил, держась за поврежденную кисть.
— Еще раз замечу халатность в несении дозора, прикажу Гриже высечь тебя, — сквозь зубы прорычала она. — Мы к войне готовимся, а не к параду. Те люди на тракте могут быть лишь отвлекающим маневром, а реальное нападение может произойти в любой точке огромной крепости. И ты, сволочь, можешь прозевать это нападение, пялясь не в Пустошь, а на баб крепостных.
С этими словами Мария кивнула нам с Сашей и быстрым шагом направилась вдоль крепостной стены. Мы поспешили за ней. Мимо нас прошагал еще один дозорный. Удаляясь, мы расслышали его ехидное замечание в адрес сослуживца:
— Эка она тебя уделала. И поделом. Права она.
— Да иди ты… — обиженно проскрежетал провинившийся, потирая поврежденную руку. — Сам знаю.
Мы шли очень быстро, Мария то и дело переходила на легкую трусцу. Я не поспевал за егерями, а потому бежал всю дорогу, изрядно запыхавшись к финишу.
На южной стороне крепостной стены собралось множество стражников, среди которых был и Грижа. Мария стрелой проскользнула промеж настороженных и взволнованных сотрапезников и сходу обратилась к кнесову опричнику:
— Пересчитали? Сколько их? Кто они?
Грижа нехотя передал Марии ее же визор, выделенный ею для дозорных южных врат ещё месяц назад, и коротко доложил:
— До пяти десятков их. Идут в основном пешком, налегке. Несколько обозов с бабами и детьми. Наши это, из соседнего куреня народ.
— Вооружены?
— Пустые идут, говорю же.
— Как, вообще нет стволов?
— Ни единого не видел.
Мария прильнула к визору и внимательно посмотрела в направлении уходящего вдаль тракта. Убедившись в верности доклада, девушка сурово посмотрела на Грижу:
— Кто распорядился ворота отворить?
— Я.
— Запереть немедленно!
— Так наши же… — возмутился было Грижа, но столкнулся с холодным взглядом Марии:
— Запереть.
Сталь в голосе Марии заставила некогда бравого вояку вполне ощутимо вздрогнуть — он почему-то явно ее боялся. Немного попятившись, Грижа кивнул кому-то из толпы. Косматый сотрапезник, видимо, начальник стражи южных ворот, тут же отдал громогласный приказ: «Запереть ворота!»
Мария одобрительно кивнула, убедившись в том, что южные врата закрыты и надежно подперты изнутри массивными бревнами. Затем она вновь обратилась к Гриже:
— Рассредоточить стражников по крепостной стене. Фланги и тылы должны быть прикрыты равномерно. На южных воротах оставить лишь дежурный караул. Зажечь факелы, расчехлить котлы, начать кипятить смолу, быть готовыми к обороне!
Грижа поднял руку, и собравшиеся у южных ворот зеваки бросились выполнять приказ. Уже через минуту на крепостной стене стало заметно свободнее. Мария попросила Грижу провести нас на самую высокую точку ближайшей башни.
— Хромает у тебя в армии дисциплинка, — укорила Грижу девушка. Она вновь прильнула к окуляру визора, когда мы оказались на самой высокой смотровой площадке левой башни.
— Так ведь мы первый раз так воюем, — попытался оправдаться сотрапезник. — Все напуганы.
— И ты напуган?
— Только дурак не будет бояться, когда такое творится, — признался Грижа. — Сроду такого не бывало, чтобы на мены никто не явился. Даже когда с Соррибором воевали, люди с нейтральных куреньев к нам торговать приходили. А тут… — опричник смачно сплюнул и как-то по-детски шмыгнул носом. — Кто знает, что у них там в Пустоши творится? Ни один и наших разведчиков не вернулся.
Пока Грижа говорил, я внимательно следил за действиями Марии. Мне показалось, девушка вздрогнула. Она быстро изменила настройки визора и тут же прильнула к нему вновь. Просканировав местность в направлении тракта и ближайшие к нему рощи, отдала визор Гриже:
— На, взгляни, кого ты мог к нам впустить.
Грижа посмотрел на толпу людей, размеренно топавшую в нашем направлении версты за две, и медленно опустил визор.
— Началось, — только и выдохнул он.
— Поднимай гарнизон. Веди меня в ставку к кнесу и вызывай гонцов.
Мария развернулась и первой спустилась обратно на крепостную стену. Грижа, Репей и я последовали за ней.
— Посыльные-то зачем? — еле поспевая за Марией, прохрипел опричник.
— Боровский не дурак, чтобы вот так в лоб атаковать мощную крепость, — не оборачиваясь, крикнула Мария. — Сперва он прибегнет к хитростям.
