гибель всех устраивала обе группы. Одни прятали в воду следы воровства и хищения, вторые убивали внучку адмирала. И Вы им всю малину обломали. Более того, теперь и мы знаем о них, в столице уже идут аресты. Еще раз благодарю, можете идти!
— Слушаюсь! — Питер отдал честь, развернулся и вышел из кабинета.
Выйдя из штаба, он увидел, что на плацу никого не было, мажоры и их родители улетели. А на посадочной площадке стояли – бандитский транспорт и борт Службы Имперской Безопасности. Питер развернулся и направился обратно в кабинет начальника заставы. Тот, вместе с подполковником, не без удивления, посмотрели на него.
— Господин подполковник! Разрешите взять транспорт Изгоев для служебных нужд Поста!
Полковник просмотрел на майора, тот только пожал плечами.
— Хорошо, я не возражаю, только возьмите его на баланс.
— Благодарю! Разрешите идти?
— Идите! Экий Вы хозяйственный, капитан!
Питер сходил в столовую на ужин. Он был уязвлен тем, что неверно оценил обстановку, но его утешало, что времени для анализа ситуации было мало, а действовал он правильно. Там он встретился с Кортесом и узнал, что люди отобраны согласно его указаниям. Рассказав лейтенанту, что они летят на пост на транспорте изгоев, они попрощались и капитан отправился спать.
В восемь утра, после завтрака, загрузив в транспорт: снаряжение, продукты питания, сварочные аппараты и разместившись сами, отряд приготовился к старту. За штурвал сел сам Питер, который прекрасно сумел овладеть управлением такого вида аппаратов еще в училище. Через четыре часа полета, сначала над лесом, а потом над унылым солончаком, вдали показался Пост, стоявший на узком перешейке между горами и берегом моря. Сделав над ним круг, транспорт пошел на посадку.
Пост представлял собой выровненную площадку на невысоком холме. Его окружал хлипкий деревянный забор. На самой территории стояло несколько больших, выцветших на солнце, армейских палаток. В одном углу стоял дощатый туалет типа скворечник, а в другом стояла вышка. Никого из солдат не было видно, ни у ворот, ни на вышке, вообще нигде. В центре стоял флагшток с рваным имперским, так же выцветшим, флагом.
— Оружие к бою! — скомандовал Питер членам отряда.
Сев в центре площадки поста, и открыв аппарель, солдаты с автоматами высыпали на площадку, заняв круговую оборону. Из палатки вышел, почесывая пузо, толстяк с погонами старшего сержанта. В развалку, он подошел к лейтенанту Крузу, которого знал и, не обращая внимание на Питера, лениво спросил:
— Чего так долго не было? У нас жрачка почти закончилась!
Питер, стоящий рядом, ни слова не говоря, зарядил ему кулаком в ухо. Толстяк заорал на весь пост:
— Ты чего творишь, урод?!
Питер молча, ударом кулака в выступ подбородка, сбил его с ног, и принялся, так же молча, пинать ногами. Из палаток начали выползать остальные солдаты гарнизона, молча наблюдая за экзекуцией. Выбив пыль из нарушителя дисциплины, Питер рявкнул на весь пост:
— Встать! Смирно, сукин сын! Доложиться по всей форме!
Толстяк, размазывая: слезы, сопли и кровь по лицу, вскочил и вытянувшись просипел:
— Старший сержант Сайрус! Исполняю обязанности временного командира Поста!
— Что ты исполняешь?! Какие обязанности?! — продолжал орать Питер. — Где часовые?! Где караульные?! Где субординация и дисциплина?! Ты, говнюк, разжалован мною в рядовые! Всем строиться!
Обалдевшие солдаты выбежали из палаток и стали строиться на плацу, под направленными на них прицелами автоматов солдат из отряда капитана. Их было два десятка.
— Равняйсь! Смирно! Вольно! — Питер стал расхаживать перед строем. — Слушайте меня внимательно: упыри, отбросы армейской службы, позорище имперской армии! Я — капитан Питер Райс, ваш новый командир! На полигоне под столицей, такие же придурки, пытались вести себя также! Знаете, что с ними стало?! Троих я пристрелил, а остальных не успел, мне помешали, о чем я до сих пор жалею! Это — лейтенант Круз, мой заместитель! Все сержанты и ефрейторы, разжалованы в рядовые за несоблюдение всех видов Уставов! Развели бардак! Я вас, подлецов, научу службу и дисциплину любить! Гадить строем будете у меня ходить, и штаны по команде снимать будете! Никакой гауптвахты тут не будет! Малейшее неповиновение командиру, пристрелю, как бешеную собаку! И хоронить не буду, сброшу с транспорта в Старом Порту, пусть собаки порадуются! Всем разойтись и привести себя в порядок: побриться, форму выгладить, обувь вычистить! Повторный сбор через час! Разойтись!
Перепуганные солдаты бросились наводить лоск. К Питеру подошел лейтенант.
— Я не верил тому, что про Вас говорили, но вижу, что это было явным преуменьшением!
— Или мы сразу наведем здесь порядок, или они нам сядут на голову! Тут жёсткость не повредит! Нужно разместить наших людей, а у этих отобрать оружие, временно!
— Верно, разрешите исполнять?
— Разрешаю! — и лейтенант, взяв с собой пять человек, направился в оружейную палатку. Через час, на плацу стояли уже совсем другие солдаты. В опрятной одежде, выбритые, в начищеной обуви. Питер одобрительно прошелся вдоль строя и сказал:
— Молодцы! Можете, когда захотите! Слушайте меня внимательно. С завтрашнего дня, мы начинаем строительство укреплений! Таких, что ни один таракан с контрабандой мимо не проскочит! Это позволит нам собирать легальные таможенные сборы, из которых часть будем получать мы, в виде премий!
— Господин капитан, а как будут делиться деньги? — выкрикнул кто-то из строя. Рядом стояли и внимательно слушали люди из, прибывшего с Питером, отряда.
