нижнего зала “Кружки”.
Почему-то находиться с демоном в толпе моих коллег и знакомых для меня было как-то неспокойно. Словно я постоянно ожидала, что он решит выкинуть какую-нибудь ехидную глупость, из-за которой вся моя репутация, которую я выстраивала годами, может разом сгореть и превратиться в пепел. И это даже притом, что раньше за ним не было замечено ничего подобного. Например, на балу в замке Ле’Куинда верхом его своеволия оказался наш пламенный танец, при всём своём скрытом противоборстве неспособный раскрыть моего инкогнито. А сейчас Раам и вовсе послушно выполнял всё, что я ему говорила, словно совсем не собирался искать для нас каких-либо новых неприятностей.
И всё-таки мне почему-то ужасно хотелось, чтобы вокруг нас сейчас не было никаких других людей. Чтобы никто не мог услышать наши разговоры, увидеть скрытую тьму в демоническом хитром взгляде или заметить наши двусмысленные, пронзительно страстные прикосновения друг к другу, от которых со временем всё сложнее становилось держаться подальше.
А может… Может, дело было в том, что мне непреодолимо хотелось снова остаться с Раамом наедине? Просто потому, что этот ехидный, надменный, грубоватый и совершенно несносный демон без лишних требований и ожиданий принимал меня такой, какой я была на самом деле. Свободолюбивой, авантюрной и острой на язык неприрученной кошкой, которая ластилась к нему лишь потому, что он развлекал её весёлыми играми. И которая почему-то чувствовала себя невероятно уютно и безмятежно в его непредсказуемой, тёмной компании.
Второй этаж “Кружки с усами” встретил нас с Раамом погружённым во мрак коридором, испещрённым множеством дверей, которые вели в небольшие комнатки для ночлега. Здесь было довольно тихо, ведь большая часть гостей всё ещё веселилась в нижнем зале таверны, однако в одном из номеров недвусмысленно громко поскрипывала кровать, а в другой даже через дверь доносились тихие всхлипывающие рыдания, смешанные со звоном стеклянной бутылки. Услышав звуки чужого соития, демон ненадолго замер и предвкушающе искривил уголок губы, кивком головы предлагая мне вмешаться в чужое веселье и то ли его испортить, то ли, наоборот, приумножить, однако я смерила его глубоким осуждающим взглядом и к его неудовольствию потянула мужчину дальше за собой, к двери в конце этого длинного прохода, что закрывала собой выход на небольшой балкончик, выдававшийся во внутренний двор.
Впрочем, здесь наш с Раамом путь не заканчивался. На этом балконе была небольшая лестница, которая вела ещё немного выше, на чердак питейного заведения, заканчиваясь достаточно высокой дверью, в которую даже я могла бы пройти не пригибаясь. Немного пошарившись пальцами по декоративным деревянным планкам, я нащупала ту из них, что прилегала к стене недостаточно плотно, аккуратно поддела её и достала из-под неё небольшой ключ, который, что было вполне ожидаемо, идеально подошёл к расположенной перед нами запертой двери.
И который наконец-то после долгих недель отсутствия открыл мне проход в мой скромный, но всё-таки единственный и нежно любимый дом.
Квартирка встретила меня неприветливой темнотой, как будто была обижена на меня за столь длительное отсутствие в своей и без того достаточно одинокой жизни. Однако стоило мне ступить в знакомое даже на ощупь помещение и начать зажигать одну газовую лампу за другой, как комната совершенно неожиданно начала преображаться, стремительно заполняясь цветами и насыщаясь той самой непринуждённой и самобытной атмосферой, за которую я её прежде всего и ценила.
В самом центре комнаты расположился огромный бахромистый ковёр, густые красно-жёлтые тона которого вперемежку со сдержанным белым цветом резко контрастировали с изношенными деревянными досками под ним. Простая двуспальная кровать вдалеке, под широким круглым окном, выходившим на одну из тихих улиц Подбрюшья, была заправлена пёстрым набором разномастных полотен и одеял. Рядом с ней стояла небольшая печка, которая использовалась по назначению исключительно в зимнее время, а сейчас скорее собирала на себе пыль и мелкие безделушки. Напротив кровати находилась ванна на ножках, для уединения закрытая от остального помещения плотной голубоватой ширмой. А в отдельной нише в углу располагался даже редкий в Подбрюшье туалет, точно так же спрятанный сейчас за непрозрачной занавеской.
Около одной из наклонных стен квартирки, которые на самом деле представляли собой скаты тавернской крыши, стояло что-то похожее на верстак, на поверхности которого были хаотично разложены инструменты и материалы. С одной стороны от него располагался шкаф с несколькими ящиками и множеством открытых полок, заполненных всяческими порошками, склянками и сундучками, а с другой — простой письменный стол, окружённый стопками пожелтевшего пергамента и томов в кожаных переплётах. Возле стола стоял покосившийся деревянный стул, сиденье которого было аляповато залатано лоскутами разноцветной ткани. С другой стороны помещения, напротив рабочей зоны располагалась зона хранения, которая представляла собой пару платяных шкафов, один из которых был простым и потёртым, а другой, напротив, вычурным и украшенным резьбой. Соединял между собой эти шкафы изящный комод на лапках, поверх которого на подставке было установлено большое прямоугольное зеркало.
Сами стены, как я продолжала для себя их называть, были покрыты вычурным сочетанием гобеленов, картин, угольных зарисовок и чертежей, в своей безумной совокупности добавлявших комнате непревзойдённого живого очарования. Её декор казался бессистемным, но в самом деле у каждого предмета и безделушки здесь была своя цель или своя история, которая связывала её со мной и за счёт этого превращала мой скромный и совсем небольшой дом в нечто похожее на воплощение моей истинной яркой сущности.
— Проходи, располагайся, — предложила я застывшему на пороге демону, а затем, пока он не успел воспользоваться моим гостеприимством, резко указала на его ботинки пальцем, — Только обувь сними. У меня тут, вообще-то, чисто.
— Ты здесь живёшь? — со смесью удивления и непонимания уточнил Раам, послушно стягивая с себя ботинки один за другим и, наконец, вступая в пространство моего дома.
— А ты ожидал чего-то другого? — усмехнулась я, пересекая помещение и приближаясь к окошку в дальней его части, — Пыльную мебель, тренажёры для взлома замков и несколько стоек с оружием?
— Скорее, лежанку вместо кровати и сорок голодных кошек, — оскалившись, ответил демон.
Впрочем, сразу после этого он, с заметным любопытством озираясь по сторонам, проследовал в центр моей квартирки и всё с тем же внимательным интересом принялся рассматривать развешанные тут и там рисунки и схемы, по-видимому, если и не восхищённый моим жилищем до глубины своей чёрной души, то, по крайней мере, приятно им впечатлённый.
Я подошла к окну и, щёлкнув задвижкой, распахнула его пошире, впуская в комнату запах родного города. А вместе с ним и пару бродячих, но всё-таки довольно толстых и ухоженных кошек, которые вольготно спрыгнули с подоконника
