Эсме, не выдержав, вздохнула.
— Нечего вздыхать, как кузнечные мехи, — безжалостно бросила тетка. — Давай выкладывай!
Некоторое время Эсме молчала, однако у нее не было сомнений, что рано или поздно Арабелла все равно добьется своего, и поэтому она в конце концов решилась.
— Можете мне не верить, но я правда не собираюсь ни за кого замуж, и менее всего за лорда Боннингтона. Это было бы несправедливо по отношению к Майлзу и ребенку.
После небольшой паузы Арабелла вдруг разразилась смехом:
— Так ты хочешь держать Боннингтона в запасе для длинных одиноких ночей, да? И еще время от времени заставлять его работать у себя в саду? А я-то считала, что моя племянница теперь ведет себя, как подобает здравомыслящей вдове! Господи, Эсме, даже мне никогда не удавалось создать скандал, подобный этому!
— Какой скандал? — удивилась Эсме. — Своими цитатами ты даже дамский кружок шитья убедила в моем целомудрии.
— Чтобы ты знала, для этого мне пришлось целый час корпеть над Библией! — огрызнулась Арабелла.
— Послушай, Эсме, не кажется ли тебе, что настала пора покончить с этим дамским кружком шитья? — осторожно поинтересовалась Хелен. — Все в твоей жизни немного… усложнилось. Может, будет лучше, если ты станешь уделять ему чуть меньше времени?
— Это неотделимая составляющая моей жизни, — упрямо возразила Эсме, — и мне это нравится.
— Что-то я тогда не заметила радости на твоем лице, — не согласилась Арабелла. — К тому же ты ужасно шьешь.
— А ты знаешь, что матушка шьет рубашки для бедных? — Эсме резко вскинула голову. — — От начала до конца, с воротником и манжетами.
Арабелла секунду помолчала.
— Господи, Эсме, не хочу плохо отзываться о родной сестре, но Фанни отнюдь не блещет умом. Она тратит время на шитье воротников для людей, которых даже не знает, в то время как ее дочь прозябает в одиночестве в деревне. У нее определенно что-то не в порядке с головой. — Арабелла наклонилась к Эсме и слегка сжала ее руку. — Пожалуйста, дорогая, только не старайся стать похожей на мать: у тебя всегда был веселый нрав, а Фанни выросла в весьма скучную взрослую женщину, позволю себе заметить.
— Но это так несправедливо! — Эсме вспыхнула. — Мама претерпела в жизни массу разочарований.
— Она пала духом, — твердо заключила Арабелла, — — хотя ты молодец, что защищаешь ее. Фанни смотрит на мир, поджав губы, но я не позволю себе смешаться с толпой чопорных матрон.
— Арабелла права, — внезапно подала голос Хелен. — Я едва знакома с твоей матерью, но одна мысль, что ты можешь стать такой же ханжой, как эта миссис Кейбл, меня просто удручает.
— Я знаю, — согласилась Эсме, — но Майлз умер, брак с маркизом Боннингтоном только вызовет в обществе скандал невиданной силы.
Снова наступило молчание. Казалось, каждая из присутствующих дам всерьез задумалась о том, что ее ожидает впереди, но ответ им еще только предстояло найти…
Глава 25
СКЛОННОСТЬ К ОБОЛЬЩЕНИЮ
На другое утро Беата пошла прогуляться и заодно проведать козлика, что от скуки вошло у нее в привычку. Она, безусловно, могла бы провести время, флиртуя с Пуританином, но, к ее досаде, он уже сидел вместе с Хелен за пианино и разучивал пьесу в четыре руки. Вид светлых кос Хелен, склоненных к темной голове Стивена, вызывал у Беаты странную треку, от которой щемило сердце, — чувство доселе незнакомое Беате.
Лишь один раз, когда после завтрака они оказались наедине, Стивен взглянул на нее с холодной улыбкой и довольно равнодушно спросил:
— Насколько я понял, вы решили больше меня не добиваться?
— Я никогда никого не добиваюсь, — ответила Беата, надеясь, что он хотя бы поцелует ее или улыбнется, как улыбался Эсме или Хелен, однако граф ограничился поклоном и ушел. И тут, глядя ему вслед, Беата неожиданно поняла, что ничего не хочет так сильно, как побежать следом за этим мужчиной. Увы, Стивен не проявил сколько-нибудь заметного желания поддерживать с ней отношения. Да и как он мог? Для нее у него не было времени. Если он не играл на пианино со своей любовницей, то обменивался непристойными шутками с невестой. Одному Богу известно, где он проводил ночи. Беата чуть не заскрежетала зубами; для нее уже стало традицией сначала думать о Стивене Фэрфаксе-Лейси, а потом ругать себя за это.
Как это ни прискорбно, но леди Беатрикс Леннокс страдала от потери самоуважения. Сначала мистер Фэрфакс-Лейси отказался сделать ее своей любовницей, взяв вместо нее Хелен, а потом маркиз Боннингтон не выказал к ней ни малейшего интереса.
Чтобы перебороть слезы, Беата захлюпала носом так громко, что даже не услышала, как к ней кто-то подошел.
— Вы не боитесь приближаться к этому пожирателю жакетов? — раздался знакомый голос почти у самого ее уха.
Кажется, она стала похожа на выдрессированную собачку, подумала Беата с горечью. Стоит ей услышать этот голос, как у нее подгибаются коленки.
— Козел меня не беспокоит, — ответила она, не оборачиваясь и не глядя на него.
— Тогда нам следует показать это чудное создание остальным гостям, — лениво произнес он. — Боюсь, что Эсме даже не подозревает о его существовании, в то время как я завел привычку в обязательном порядке наносить сюда краткий визит.
Беата призвала на помощь всю свою выдержку.
— А я думала, что вы все свободное время проводите с леди Годуин. Или, может, леди Ролингс требует к себе больше внимания?
— О, так вот что вас занимает! Только не говорите мне, что ревнуете…
Его голос приобрел странное мелодичное звучание, и это привело Беату в смятение.
— Вовсе нет! — Она наконец повернулась к нему. Не сказать, чтобы Фэрфакс-Лейси был так уж красив: из уголков его глаз разбегались морщинки, и подбородок тоже не годился в качестве образца. Господи, как же она ненавидела длинные подбородки!
— Ну вот и отлично. — Стивен удовлетворенно кивнул.
Что именно «отлично», этого Беата никак не могла понять. Уж не смеется ли он над ней? Нет, скорее, сочувствует. Пропади все пропадом!
— Видите ли, Эсме и я… — произнес он неуверенно и замолчал.
— Можете ничего не говорить, — буркнула Беата. — Я и сама все вижу. И смею вас заверить, у меня нет на этот счет никаких чувств, кроме радости за вас обоих.
— Счастлив это слышать.
Как это несправедливо, что от его улыбки у нее ноет в животе. Тяжелый подбородок, тяжелый подбородок, тяжелый подбородок, твердила она про себя, и тут же добавляла: ну и что!
— У нас с Эсме оказалось столько общих интересов! — Судя по всему, Стивен все же решил рассеять ошибочные представления, которые могли сложиться у Беаты. — Я уже и забыл, как меня забавляют игра слов и шутки.
— Вот и прекрасно, — пробормотала Беата. Больше всего ее расстраивало, что она потерпела сокрушительное поражение от толстухи на девятом месяце беременности.
