вот сколько я приношу Сверхновой. Тебе, конечно, не понять, такая безмозглая дура, как ты, никогда не знала, что такое работа, не понимала, как это — честно зарабатывать себе на жизнь кропотливым трудом. Но твоя семья и другие семьи владельцев корпорации живут в роскоши за счёт таких вот станций, за счёт моей работы. Виллы и яхты, дорогая жратва и выпивка, меха и автомобили, любовники и любовницы — всё сделано мною, всё это я зарабатываю своим трудом на своём заводе. Не будет меня — не будет ничего из того, к чему вы привыкли. И, лишившись разом всего, как ты думаешь, что боссы сделают с тем, кто погубит их золотую жилу?!
Ольга ухватилась за последнюю возможность спасти завод:
— Улетай отсюда немедленно, и я сделаю вид, что забуду обо всём. Это твой последний шанс!
— Дорогая моя Оленька, ты, конечно, верно всё подметила, кроме одной важной детали: никто не узнает, что это я разрушила завод. Как ты уже убедилась, связи у тебя нет ни с кем, мы отключили все системы, и нашего разговора никто и никогда не услышит. Увидят и услышат они совсем другое, вот, полюбуйся.
Ожил главный экран, и Ольга увидела саму себя, докладывавшую в штаб-квартиру о стыковке Лебедя и о тяжёлых повреждениях реактора на нём, а также о том, что экипаж покинул аварийный корабль.
— Видишь? Естественно, это заранее сделанная запись, очень качественная, и поскольку она идёт по защищённому каналу связи, ей верят. Там, внизу, думают, что здесь в самом разгаре спасательная операция. А когда мы сожжём нервную систему завода, то фальшивая энсин Воронова передаст сообщение, что в реакторе Лебедя началась неуправляемая цепная реакция, после чего связь прекратится. Произойдёт взрыв нашего корабля, который полностью уничтожит завод и тебя вместе с ним. А сами мы отойдём от станции на безопасное расстояние в скафандрах и дождёмся помощи. Не было никакого нападения, был трагический несчастный случай, в котором погиб только один человек — командир станции, то есть ты. Обещаю потом написать трогательный отчёт о твоих геройских действиях, так что тебя даже наградят, посмертно.
Ольга отключила телефон и повернулась к Доку:
— Так я и думала. Твой передатчик нам не поможет, бесполезно пытаться связаться со штаб-квартирой — они работают в защищённом канале, а там идёт фальшивка, и на Земле ей верят. Никакие передачи от других источников они принимать не станут, нам никто не поверит. Надо искать помощь за пределами штаба, связаться с кем-то, кто может помочь, пока они не взорвали станцию.
Варианты, варианты, кто ещё может помочь? Штаб военного флота Корпорации? Исключено, они подчиняются аналогичным протоколам защиты данных и любую постороннюю передачу воспринимать не станут. Военные Союза? Но там Ольга никого не знает, и никто не знает её, как она подтвердит свои слова, кому?
Она ещё раз просмотрела фальшивые видеофайлы: вот ненастоящая хозяйка бодро отдаёт распоряжения и отвечает на различные запросы из штаба, вот сейчас она говорит с одним из старших офицеров, которого настоящая Ольга видела всего пару раз в жизни. Минуту, а где Михаил? Почему они сменили дежурного? Точно, его нет в штабе, вот почему он не выходит на связь с момента стыковки. Электра, делая фальшивку, испугалась, что Петров, проработавший с Ольгой долгие годы и знавший её лучше всех, заподозрит неладное. И тогда она, используя своё влияние, добилась его отстранения от работы. А раз так, то его сейчас нет в штаб-квартире.
— Так, спокойно, я нашла того, кто нам поможет. Матрос Шпунтик, ко мне, Док, принеси все катушки телефонного кабеля, сколько есть!
Матрос Шпунтик выскочил из своей ниши и устроился возле кресла, готовый к любому приказу, Док принёс катушки.
— Так, соедини катушки в один кабель и посчитай, сколько получится метров.
— Какой план, товарищ капитан?
— Док, вместо тебя пойдёт Шпунтик, ты мне сейчас нужен здесь. Жилой отсек экранирован, потому он выйдет на поверхность, включит двигатель и полетит в сторону завода, насколько далеко позволит кабель. Завод закроет его от Электры и её людей, а я буду поддерживать с ним связь по кабелю, так они не смогут заглушить сигнал. Затем Шпунтик вызовет Михаила по обычной телефонной сети, и мы с его помощью запросим помощь.
— Всего тысяча двести пятьдесят метров кабеля.
— Достаточно, подсоединяй. Передачу будем вести на одном из моих кодов, Электра не сразу услышит, а когда поймёт, в чем дело, будет уже поздно! — глаза Ольги горели решимостью, она не собиралась сдаваться.
Космические террористы тем временем заканчивали подключение мощного генератора помех к периферийным вводам нервной системы завода.
— Капитан, Шпунтик готов и…
Электра Донован хищно усмехнулась и ещё раз позвонила в обитаемый отсек:
— Воронова, ты ещё там? Приём.
— Чего тебе? Я занята!
— Просто хочу показать тебе одну мою весёлую шутку… Включай!!!
Мгновенно вернулся нейроинтерфейс, и Ольга рухнула на пол, словно боксёр, пропустивший нокаутирующий удар. Через секунду её тело начало биться в конвульсиях, из носа хлынула кровь. Девушка каталась по чёрному полу, голова колотилась в прорезиненный настил, изо рта шла пена. Запущенный на полную мощность генератор помех выжигал микрон за микроном нервную систему завода, медленно убивая сложный механизм, а вместе с ним и Ольгу, передавая в спинной мозг оператора разрушительные высокочастотные импульсы.
Док бросился к ней, первым делом пытаясь отключить убивавшее капитана соединение с матрицей, но не смог этого сделать: главный процессор, подчиняясь Электре, блокировал доступ.
Ольга дёрнулась в последний раз и затихла: прекращение дыхания, остановка сердца — клиническая смерть. Старпом перевернул её на спину, запрокинул голову и надел аппарат искусственного дыхания, затем разорвал пижаму и поднёс два пальца к нижней части грудины. Разряд. Проскочивший между пальцами робота электрический ток заново запустил сердечную мышцу, сердце снова пошло. Опять начались судороги. Док, крепко удерживая Ольгу, ввёл ей в левый бицепс сильную дозу обезболивающего препарата. Судороги постепенно исчезли, кровотечение прекратилось.
Прошло две минуты. Ольга медленно приходила в себя, она сняла аппарат искусственного дыхания и безуспешно попыталась встать на ноги. Ей казалось, что она горит изнутри, и это было не преувеличение — так умирала её нервная система.
— Капитан, ещё обезболивающего?!
— Нет, я так сознание потеряю. Надень на меня скафандр, он экранирует!
Старпом метнулся за скафандром, а Ольга осталась сидеть на полу, прислонившись к пульту управления. Сильнейшие боли в спине не прекращались, боль накатывала волнами вместе с тошнотой и головокружением. Девушка сжала зубы, стараясь не стонать, а Док тем временем облачил её в скафандр. Немного помогло, в голове прояснилось.
