– Иди сюда, иди, – позвала Фарида, когда Исра поставила чайник на плиту. – Посиди с нами.
Исра села. Она чувствовала, что Фарида изучает ее живот, пытаясь понять, кто же там внутри. Что-то в ее взгляде сквозило такое – у Исры даже холодок побежал по спине. Она была уже на пятом месяце, и дня не проходило, чтобы Фарида не заговорила о поле ребенка: как им нужен внук, как Исра опозорила их перед друзьями и знакомыми. Время от времени Фарида качала над ее круглым животом цепочку, пытаясь определить, мальчик там или девочка. А иногда вглядывалась в кофейную гущу на дне чашки Исры.
– На этот раз будет мальчик, – сказала Фарида, разглядывая пятнышко на животе у Исры и пытаясь вычислить, высоко или низко, вдоль или поперек лежит ребенок. – Мне чутье подсказывает.
– Иншаллах, – прошептала Исра.
– Да-да-да, – проговорила Фарида. – Точно мальчик. Посмотри, какой высокий у тебя живот.
Исра смотрела. Ей казалось, что не такой уж и высокий, но она надеялась, что Фарида права. Доктор Джабер в последний раз, когда Исра у него была, предложил назвать пол ребенка, но она отказалась. Не желала изводить себя заранее. Пока она не знает пол, есть хоть какая-то надежда, чтобы двигаться вперед. Если она будет знать, что это девочка, она просто родить ее не сможет.
– Назовем его Халед, – сказала Фарида, поднимаясь. – В честь твоего свекра.
Исре неприятно было, что Фарида так уверенно рассчитывает на мальчика. А если опять родится девочка – что тогда Фарида будет делать? Перед глазами у Исры до сих пор живо стояло лицо свекрови в ту ночь, когда родилась Нора: она провела рукой по лбу и испустила старадальческий вздох… И вот минуло всего несколько месяцев, а на подходе еще один малыш. Скоро у нее будет трое детей – а между тем она и себя-то еще взрослой не чувствует. Но разве у нее есть выбор? Фарида настаивала, чтобы Исра успела забеременеть раньше Надин. «Родить первого внука должна ты», – твердила она. Но теперь Надин тоже беременна и вполне может родить сына прежде Исры.
«Аллах, прошу тебя, – шептала Исра одну и ту же молитву вот уже несколько недель. – Прошу тебя, подари мне на этот раз сына!»
Надин сощурила свои ярко-голубые глаза и рассмеялась.
– Не волнуйтесь, – сказала она, пробегая пальцами по своему аккуратному животику. – Иншаллах, рано или поздно будет у вас маленький Халед!
Фарида просияла:
– Иншаллах!
Кюфту на ужин вместе с Исрой готовила Сара. Ее загнала на кухню Фарида – мол, пусть учится. Одинокий луч света падал через кухонное окно, когда они раскладывали на столешнице ингредиенты: бараний фарш, помидоры, чеснок, петрушку.
Сара все вздыхала, закатывала глаза и кривила губы, словно ее заставляли заниматься чем-то мерзким. Потянувшись к фаршу, она в очередной раз вздохнула и осведомилась:
– Как же ты этим дни напролет занимаешься?
Исра подняла на нее взгляд:
– Чем?
– Этим, – Сара кивнула на шарики кюфты. – Я бы с ума сошла!
– Я привыкла. Да и ты привыкнешь. Скоро и ты будешь жить так же.
Сара покосилась на нее:
– Ну да, может быть.
Исра пожала плечами. Сара за минувшие два года очень выросла. Ей было тринадцать – скоро заневестится. И как бы Исре ни было ее жаль, ничего тут не поделаешь.
– А как же твои романтические грезы? – поинтересовалась Сара.
– Да никак, – отозвалась Исра. – Выросла я из них. Вот и все.
– Ну знаешь ли, не все в конце концов оказываются заперты на кухне. Бывают и счастливые концовки.
– Это у кого же из нас романтические грезы, ну-ка? – улыбнулась Исра. Ей живо вспомнилось, как наивна она была, когда только приехала в Америку и жила в ожидании какой-то там любви. Теперь от той наивности не осталось и следа. Она все поняла. Над женщинами жизнь просто шутит. Жестоко и несмешно.
– Знаешь, в чем твоя беда? – не унималась Сара.
– В чем же?
– Ты бросила читать.
– У меня времени нет.
– Минутку-то выкроить всегда можно! А жить станет веселей.
Исра ничего не ответила, и Сара продолжила:
– Неужели ты не скучаешь по книгам?
– Конечно, скучаю.
– Так за чем же дело стало?
Исра понизила голос до шепота:
– Адам и Фарида и так уж сердятся на меня за то, что я родила двух дочек. Вряд ли они обрадуются, если я еще и читать примусь. Не хочу попусту их раздражать.
– Так читай потихоньку, как я! Дома ты же так и делала!
– А и правда… – Исра радостно ухватилась за эту мысль, но тут же отбросила ее. И удивилась собственному смирению. Как сказать Саре, что она опасается лишних трений в супружеской жизни? Что устала быть причиной всеобщего недовольства? Сара всего этого толком и не поймет. Сара с ее дерзкими, сияющими глазами, с ее толстыми учебниками. У Сары еще есть надежда. Нельзя ей говорить правду.
– Нет, нет. – Исра покачала головой. – Ни к чему рисковать.
– Ну как хочешь.
Они стояли у плиты и один за другим бросали шарики бараньего фарша на шипящую сковородку, дожидались, пока каждый шарик покроется коричневой корочкой, и выкладывали остужаться на старую газету. Жар обжигал пальцы, и Сара хохотала всякий раз, когда Исра роняла кюфту на пол.
– Подбирай скорей, пока царица Фарида не увидела! – восклицала она и корчила недовольную гримасу – точь-в-точь как ее мать, когда во время готовки кто-нибудь вел себя как неряха. – А то не ровен час я тебя больше не увижу!
– Ш-ш-ш!
– Да ладно тебе! Она нас не слышит. Сидит там вся в сериале.
Исра бросила взгляд через плечо. Стало неуютно, оттого что она даже посмеяться боится без оглядки на Фариду. Она знала, что с годами становится все унылее, но ничего не могла с этим поделать. Как бы она хотела радоваться жизни! Но чувствовала себя так, будто на ней несмываемое пятно.
Дейа
Зима 2008 года– Тебя ждет Насер, – сказала Фарида Дейе, когда та пришла из школы. – Иди переодевайся! Да поживее!
Дейе пришлось сделать над собой неимоверное усилие, чтобы не сцепиться с Фаридой прямо сейчас. Столько лет она лгала про Сару! Что еще она скрывает? Но Дейа взяла себя в руки: злить Фариду не стоило. Это только поставит под угрозу ее будущие встречи с Сарой, а значит, и надежду узнать правду. Поэтому она прикусила язык и молча потопала по лестнице вниз. Когда Дейа поднялась в залу, Насер с матерью пили чай и ели печенье маамуль. Дейа долила всем чаю и направилась на кухню; Насер последовал за ней. Она села за стол напротив него и, стараясь успокоиться, сжала в руках теплую кружку.
– Прости, что заставила вас ждать, – сказала Дейа.
