не сбылась.
– Ты чего? – девушка очнулась, когда Тавр вдруг тронул её за рукав. Оказалось, она так задумалась, что не ответила на вопрос.
– Я спросил, почему ты заговорила о смерти сейчас? Мало ли у нас было серьёзных заданий? – повторил Тавр, а Азей, ехавший на лошади позади напарников, вдруг горестно вздохнул.
– Просто ненавижу крыс, и вовсе не желаю быть сожранной. Но ведь Орден за нас отомстит?
Тавр бросил в её сторону странно заблестевший взгляд, но ничего не ответил.
– Ну а если крысюков немного, попробуем отбиться, – с надеждой в голосе продолжила рассуждать Рута, – Интересно, почему они не заполонили ещё всю округу? Крысы же плодовиты?
– Чтобы на них охотились и уничтожали? – продолжая весело блестеть глазами, не согласился напарник. – Первое правило крысиных поселений – спрятаться ото всех в гиблые труднопроходимые места.
– Но ведь они сами могут напасть и хоть кого уничтожить! Вспомни хоть Марта!
– Господарыня ворожея, что-то ты в своей школе не доучила, – уже откровенно смеялся Тавр. – Надо будет нажаловаться Дайве! Злобятся и убивают крысолюды четыре дня, когда перекидываются. Так велят им инстинкты. Кстати в это же время уменьшают и свою численность. В людском же обличии это смирные и боязливые люди. Очень боязливые! Вспомни, как недоделок Яська прятался под столом. Вспомни рассказ о Чумном Приюте – первые обнаружившие остров не нашли ни одного жителя, хотя дома брошенными не выглядели. Оборотни крысолюды в мирном состоянии просто ушли на болото и там отсиделись до ухода непрошеных гостей. Представляешь – хозяева целого острова попрятались при виде пары-тройки чужаков!
– Выходит – опасности нет никакой? Даже если этих трусов полный-полно, нам ещё придётся побегать за ними, чтобы кого-нибудь изловить и расспросить? Вместо того чтобы насмешничать, не мог сразу по-хорошему объяснить!
– Почему сразу насмешничать. Сегодня последняя ночь, когда крысолюды весьма опасны, если судить по поведению Марта. Это завтра они уже будут тихи и пугливы, но раз на острове украденные люди, которым будет непросто пережить эту ночь, мы с тобой идём на выручку! – грозно произнёс напарник. Но под конец не выдержал и принялся хихикать: – Но если что, Орден за нас отомстит! Рута, я тебе говорил, что ты шипишь в точности как кошка? Самый страшный для крысы зверь!
Возле деревни Лешаковка болото переменилось. Теперь это была водная поверхность, покрытая обильной ряской и гниющими растениями. Вдали темнели те самые высоченные деревья, казавшиеся отсюда толстыми камышинками, пронзающими небо.
– Однако, плыть туда долго, – озабоченно поглядывая на солнышко, забеспокоился Азей. – Едва успеете к самой ночи, вишь как неладно получилось! Может вам в Лешаковке ночевать, а отправиться на заре когда будет не опасно?
– Нет уж, я и Рута от опасностей не бегаем, – подмигнул девушке Тавр.
– Ну, раз уж собрались… Свидимся ли, – вдруг зашмыгал носом Азей и отвернулся, чтобы немного успокоиться. Потом заговорил опять. – Лодку у местных самую лёгкую отыскал, полетит, как лебедушка. А я пока быстренько в ваш Орден и обратно! Так что продержитесь!
Тавр уселся за вёсла, а не спавшую предыдущую ночь Руту вдруг сморило, едва она устроилась в лодке поудобней. Поэтому большую часть пути девушка проспала, а когда проснулась так и ахнула, увидев невероятные чёрные колонны, подпирающие облака. Но им пришлось плыть ещё довольно долго, пока лодка не достигла первого ствола.
Болото в этом месте значительно изменилось. Теперь это были стылые мёртвые воды, да ещё появилось неприятное ощущение, что под ними бездонная бездна, тогда как глубина была лишь в половину весла.
Тавру ещё мерещилось какое-то движение под лодкой, а вот Рута ничего такого не чувствовала. В конце концов, напарник вдруг резко долбанул веслом по воде, и со дна всплыл... огромный пузырь. Который тут же лопнул, распространяя смрад.
– Фу-у! – зажимая нос, покривилась ворожея. – Хоть бы ветерок подул, мы тут задохнёмся. Слушай, тишина в этом месте густая, словно кисель. И как быстро темнеет, успеем ли найти остров?
Напарник пожал плечами, и они продолжали скользить мимо траурных стволов, пока ещё видимых в тёмно-сером свете сумерек. И вдруг, почти одновременно, разглядели подвешенные к стволам странные предметы. Довольно крупные, продолговатые и не меньше чем в рост человека.
– Не крысолюды ли притаились, уцепившись за стволы? – прошептал Тавр, хватаясь за меч на поясе. – Мне кажется, я различаю поблёскивающий мех.
– А я заметила край светлого плаща, – еле слышно шепнула ворожея.
– Да нет же! Там точно сразу пара здоровенных крыс, – не успокаивался Тавр, – ещё не слишком темно и зрение у меня острое!
– Значит, мы глядим на разные деревья. Потому что во-о-он на том женщина в плаще и у неё длинные, тоже светлые волосы. Только она не шевелится. И не понятно на чём держится, привязали, наверное, за ствол. Поплывём к ней?
– Давай попробуем, лишь бы крысюки разом не кинулись. Стой, а откуда взяться женщине, если из Болотни уволокли одних мужиков? – удивился и возвысил голос Тавр.
– Тс-с-с. Значит, бедняжку притащили из другой деревни. Теперь лишь бы крик не подняла.
Тавр плавно приткнул лодку к стволу и полез по странным, повылезавшим из воды корням к висевшей над водой женщине. Кажется, заметив спасителя, она слабо пошевелилась. Или то был порыв вдруг налетевшего ветра, раздувший свисающую ткань ветхого плаща.
Добравшийся до висящей фигуры Тавр, бормоча слова ободрения, тронул несчастную за плечо, но та по-прежнему безмолвствовала. Видно была без сознания.
Тогда Тавр тихонько отвёл от лица женщины свесившиеся вперёд светлые пряди и… уставился в заполненные паутиной впадины глаз.
– Труп, – грустно сказал напарник, соскользнув обратно в лодку. – Давно высохший. Руки-ноги целы, голова не пробита, а от человека остались лишь кожа да кости. Давай теперь сплаваем к крысюкам на другом стволе. Тоже что-то подозрительно спокойные.
Подвешенные к стволу крысолюды оказалось тоже высохшими трупами. И опять целая, без разрывов и повреждений шкура, плотно облепившая одни лишь кости. Мяса на них словно никогда и не было.
– Видать, прежде чем помереть долго голодали, – решила Рута. – Это у крысолюдов такая казнь?
Но хмурый и настороженный Тавр лишь пожал плечами и теперь сам прижал палец к губам, призывая молчать. И опять принялся грести – следовало как можно быстрей отыскать остров, кружиться ночью средь чёрных стволов, по чёрной же воде, можно
