нем, но… Это так нелепо звучит!
Я почувствовала себя капризной идиоткой. Вокруг меня расставлены драгоценные гарнитуры, а мне нечего надеть. Это настолько глупо, это…
Магистр Теней нахмурился, потер переносицу, а после задумчиво произнес:
– Ювелирные лавки еще закрыты.
– Ты с ума сошел? – ахнула я. – Нет! Мы что-нибудь придумаем.
– Я уже. – Найра шало улыбнулась. – Милорд, вы сможете вырастить те мелкие розочки, бледно-золотистые? Вы тогда баловали Аль на ее второй год рождения.
Вместо ответа Кайрнех поднял правую руку и левой отворил кровь в центре ладони. Но вместо алых капель на коже появлялись цветы, совсем крошечные и… Не сказать, чтобы это были совсем розы, но спорить я не стала.
За минуту Найра собрала и зачаровала ленту с цветами.
– Это же завтрак, свежесть и изящество. К обеду это было бы неуместно, к ужину тем более, а вот завтрак… Завтрак положительно воспримет цветы вместо драгоценностей!
Бежать нам не пришлось, но в малую столовую мы входили в числе последних. Однако же королевская чета изволила задерживаться, а без них за стол никто, разумеется, сесть не мог.
Среди дам возвышалась леди Тариль, и, когда всем вниманием Кайра завладел один из придворных лордов, я подошла к ней.
– Ясного утра, леди Тариль, – мягко проговорила я.
– Ясного, леди Ноэль, – вздохнула та, – трудное сегодня утро.
Тариль глазами указала на нескольких дам, которые, я это помнила, получили вчера в подарок королевские браслеты. Однако же сегодня их руки не были украшены.
– Мы не были вчера представлены, – за спиной прозвучал низкий, с хрипотцой голос.
Сделав небольшой шаг в сторону, я повернулась и увидела королевскую фаворитку.
– Да, не были. – Я склонила голову к плечу. – Что же вы не пришли разделить чай с Ее Величеством? Вечер был… Насыщен.
По лицу фаворитки пробежала тень.
– Вам стоит понимать, за кем стоит сила.
Подняв руку с браслетом и прижав ее к груди, я чуть присела, обозначая легкий намек на реверанс.
– Вчера я ясно увидела, на чьей стороне сила.
Фаворитка смертельно побелела, и в этот же момент раздался громкий голос короля: он призывал гостей к столу. И, будто этого мало, рядом с собой он усадил Антариен Эрвитанскую.
– Все видят, на чьей стороне сила, – усмехнулась Тариль.
А я, проследив за ее взглядом, увидела, как одна из леди достает из кармана спрятанный браслет и быстро надевает его на руку.
В неприкосновенности королевы секрета нет, все просто: второй раз короли не женятся. Точнее, второй брак короля не будет благословлен Пресветлой Богиней, а значит, королева не сможет исполнять свои прямые обязанности и, соответственно, будет не более чем привлекательной подставкой под корону. А это никому не нужно. Ее Величество не только призывает милость богини для брачующихся, но также оберегает страну от мора. Когда в провинциях начинают лютовать болезни, именно Ее Величество возглавляет отряд целителей. И сейчас я даже не вспоминаю обо всех мелочах вроде благотворительных комитетов и всевозможных приютов, каждый из которых следует посещать не реже одного раза в месяц. В свое время мне довелось пристально изучить жизненный уклад Ее Величества. Я грезила Дерреком и была уверена, что справлюсь с ролью королевы-матери, наместницы Пресветлой Матери в земном мире.
– Все в порядке? – негромко спросил Кайр. – Я почувствовал, что ты напряжена.
– Неприятная дамская пикировка, – улыбнулась я, – ничего страшного. Жаль лишь, что я не догадалась вызвать противницу на дуэль.
– Наш род может прославиться, – хмыкнул магистр, – я поддержу любое твое начинание, Ноэль.
– Без оговорок? – сощурилась я.
– Без оговорок.
Мне подали пышную кашу с ягодами, сладкие булочки и чай, а перед Кайром поставили жареное мясо, свежие овощи и чашку крепчайшей кавы.
– Меняемся, – вздохнул Кайр и обменял наши чашки.
– Леди нельзя каву, – ахнул несдержанный слуга, и магистр, воззрившись на смельчака, опасным тоном уточнил:
– Вы считаете себя вправе указывать моей мэйари?
Слуга побелел:
– Нет, милорд, нет. Я просто подумал…
– Вы считаете себя вправе думать о моей мэйари?
Король что-то негромко произнес, и рядом со слугой возник Кирион Тирн.
– Этот нелепый глупец будет достойно наказан. Прикажете подать вам полную кавию?
– Будьте любезны, – кивнул Кайрнех.
А я, преисполнившись тепла и благодарности, вцепилась в чашечку кавы. Моя зависимость от этого терпкого, ароматного напитка немного притупилась из-за каскада событий. Но сейчас… Ох, сейчас я была счастлива ощутить на языке этот бархатисто-нежный вкус.
Через пару мгновений подле нас стояла серебряная кавия с чарами поддержания температуры, чтобы напиток не остывал, и еще одна чашечка.
– Мне кажется, что я влюбился в тот момент, когда ты заставила меня пить ромашковый чай, – хмыкнул вдруг Кайрнех.
Покосившись на него, я с интересом спросила:
– Почему ты сейчас об этом вспомнил?
– Чай с ромашкой, – Кайр кивнул на чашку, которую он забрал себе, – не пожалели причем, у тебя тогда отвар слабее был.
Я тихо рассмеялась. Те события подернулись дымкой забвения. Говорят, человеческий разум стремится избавиться от травмирующих воспоминаний и…
Острая боль пронзила руку, но чашку мне удержать удалось.
«Только бы не приступ, только бы не приступ». От осознания, сколько вокруг людей, темнело в глазах.
А еще я поймала на себе пристальный взгляд короля. Взгляд, от которого боль только усиливалась.
– Со мной что-то происходит, – прошептала я, из последних сил удерживаясь от болезненных гримас.
И в ту же секунду боль схлынула, оставив после себя только покалывание в кончиках пальцев.
– Кайр, я сейчас… Кайр?!
Магистр забрал мою боль себе. Сейчас я понимала это как никогда остро. И тот, кто был на другом конце поводка, все поднимал и поднимал уровень воздействия – глаза Кайрнеха потемнели полностью, губы побледнели, а вдоль линии роста волос выступила испарина.
Кайр прикрыл глаза, а через несколько секунд раздался дикий, истошный вопль!
– Что происходит в этом дворце? – хрипловато удивился мой лис и пригубил кофе. – Кто-то кричит так, будто его убивают. Будто ему вернулось то, что он неосмотрительно выпустил.
Я нашарила ладонь Кайра и крепко стиснула его пальцы. Если бы не он… Если бы не он, то этот крик сорвался бы с моих губ.
– У них остался поводок, – едва слышно выдохнула я, – у них осталась надо мной власть.
Мне
