Что, как? Когда свадьба?
Он улыбался, но было видно, что это дается Воробьеву через силу.
— Где-то в апреле, — бодро ответил Тимур и прошел в квартиру, сразу же садясь на корточки, чтобы почесать за ухом Моцарта. — Луна выбирает такую дату, чтобы всем было удобно.
— Не так уж далеко, — отозвался Воробьев. — Можно сказать, близко.
Свадьба, свадьба. Все как с ума посходили с этой свадьбой.
Разувшись и сняв куртку, известный юморист прошагал в гостиную и плюхнулся на диван. Последил за Алексеем, понуро вошедшим следом, и, прикинув что-то в уме, вновь поднялся на ноги. Тимур взял два стакана и звонко поставил на кофейный столик. Что-то с Лехой было не то — значит, он угадал, взяв с собой алкоголь.
— Помню себя на твоем месте, — начал Батрутдинов, разливая скотч на две порции. — «Маска» была для меня той ещё головной болью. Выступать самому было веселее, чем сидеть в судейском кресле и делать вид, что ты не в курсе, что твоя любимая скачет по сцене в костюме Летучей Мыши.
Алексей взял стакан и хмуро уставился на свои руки. Он не особенно хотел видеть Тимура. Нужно было придумывать о чем разговаривать, что обсуждать. А делать этого не хотелось. Совершенно не хотелось. Может быть сказать, что он более ковидом? Правда, вряд ли это остановило бы Батрутдинова.
Алексей сделал глоток и отвёл взгляд, когда Тимур упомянул свою невесту. Ему повезло, а вот самому Воробьеву… Как всегда. У парня сжалось что-то в глотке. Стало просто мерзко от всего, что давило на его. И от самого себя в том числе.
— А мне… А мне и делать вид не надо было.
Глоток и прерывистый вздох.
— Так-так, — заинтересовался Тимур, подавшись вперед и оперевшись локтями о колени.
Неужели и его друг клюнул на кого-то в шоу? Да «Маска» покруче «Холостяка» будет!
— Думаешь, я дурак, да? Поверил в то, что меня любит девушка с лучшим другом за плечами и контрактом на «Маску»?
Даже звучало жалко. Хотелось слабо плакать. И чтобы Батруха ушел. Впрочем, нет — пусть остаётся.
— Давай-ка поподробнее. Что за девушка?
Сам-то Тимур в свое время закрутил сразу с двумя, дико запутавшись прежде, чем завязать серьёзные отношения с Луной. Неприятная история. Спасибо, что Боне его ею не попрекает. Хотя все же однажды…
— Как главный мудак прошлого года, флиртовавший и с Летучей Мышью, и с Леопардом, я не буду осуждать.
Мысли были настолько тягостными, что Алексей невольно ловил себя на том, что ему едва ли не физически больно. Все потому, что он долбоеб. Ему было отвратительно от самого себя. А тут ещё Тимур — свидетель его позора. Но с другой стороны… Может быть, он сможет чем-то помочь ему?
Алексей вздохнул.
— Ее зовут Кала Чопра. Ты, наверное, слышал о ней — она модель.
Тимур кивнул. Обычно это все его не особенно интересовало, но из-за Луны он и в модельном бизнесе начал понемногу разбираться. Конечно, он слышал о Чопре.
А что сказать дальше?
— Мы познакомились вне шоу, но она ничего мне не сказала о своем участии. Понимаешь? А потом я узнал, что ее лучший друг в нее влюблён. И я не знаю, зачем она вообще начала со мной встречаться.
Воробьев сделал большой глоток и жестом попросил налить ему ещё. В конце концов, он заслужил. Батрутдинов подлил другу скотча и, лишь дослушав до конца, выпил сам.
— Ты думаешь, она познакомилась с тобой специально? — рассуждал он. — А какой прок был бы ей тогда тебе не рассказывать? Я имею в виду, что было бы подозрительно, если бы она сразу кинулась к тебе на шею что словами: «я в шоу!». Можно было бы предположить, что она просто хочет, чтобы ты протащил ее подальше. Что-то типа протекции. Но она молчала, верно? Значит, вряд ли ей было нужно именно это.
Ещё один глоток скотча. Тимур сам множество раз обжигался. Чего только стоила история с тем, как одна из его возлюбленных оказалась эскортницей, причём приперлась прямо на то же мероприятие к олигархам, которое он проводил как ведущий.
— Мне самому было трудно беспристрастно судить Луну и ее номера, зная личность. Это усложнило мне жизнь. Было бы куда приятнее просто встретить ее, а потом уже удивиться. Как сюрприз.
Ещё глоток, и можно перейти к следующему вопросу.
— А что касается лучшего друга — ну, смотри: если она давно с ним дружит, но по-прежнему не ответила ему взаимностью, то это ли не знак? Да и разные ситуации в жизни бывают. Я вот, например, замутил с Мари в том году, когда та принялась подкатывать ко мне, а потом — с Луной. Наломал дров или — просто проебался, если говорить по-русски. Но Луна простила меня, дала мне ещё один шанс. И теперь сам видишь, как все обернулось.
Батрутдинов сейчас чувствовал себя мудрой феей-крестной. Или тупо дедом, как его и назвал Антон. Ему и не нужно было много пить, чтобы язык развязался.
Чем больше Тимур говорил, тем больше Алексей думал над тем, что он — прав. По крайней мере, отчасти. Кала могла себя вести иначе все это время — и получить то, что хотела. Но она этого не делала.
Почему?
Может быть, потому что она хотела быть с ним по-настоящему?
Воробьев добил порцию, вновь попросил Тимура налить ещё. Сейчас ему хотелось написать девушке, чтобы она знала — он хочет быть с ней. Он все ещё злился, но так хотел быть с ней. До боли в сердце. До тяжести в душе. Без нее уже все будет не то. Она для него — все.
— Он для меня — все, — Алексей и озвучивает Батрутдинову то, что думает. Сам не понимает и не чувствует того, что по щекам у него бегут слезы. Словно пацан. Как баба. — Как ты думаешь, мне написать ей?
— Эй, мужик, ты чего, — удивляется Тимур на столь эмоциональную реакцию друга. Он все так же по-братски кладет руку ему на плечо. — Да я смотрю, ты жестко так влип. Хуже не будет, если ты ей напишешь. Луна в том году меня избегала, а потом просто вышла на сцену и спела песню Гагариной и Дубцовой, намекая на мой мудизм. Не думаю, что тебе бы хотелось повторить мой опыт.
Алексей невольно вздрагивает от такой непрошенной интимности и резко пожимает плечами. Написать Кале сейчас для него невозможно, однако он хочет сделать это, чтобы она не ушла так далеко, что
