распахиваю дверцу, залезаю в салон и беру ожившие часы. Тут же вылезаю. А потом бегу прочь по шоссе в сторону города.
Чем ближе становятся громады многоэтажек, тем делается жутче. Света в окнах не замечаю. Жизни тоже. Вскоре передо мной вырастает разоренный и покинутый город. Дома полуразрушены, словно от бомбежки или от времени, зелени так и не выросло. Мертвый город, словно огромное кладбище. Многоэтажки тянутся к серому небу, как надгробия.
Останавливаюсь в ужасе. Сгустившаяся в выбитых окнах тьма пугает.
Смотрю на будильник, который сжимаю в ладони до сих пор. Стрелка идет, вот только — назад.
Вряд ли в этой вещице может быть спасение. Она проклята, как и все здесь.
Размахиваюсь и бросаю будильник в сторону города. Конечно, до многоэтажек он не долетает, но приземляется на поле с жухлой травой. Внезапно проваливается в землю. А потом почва вокруг места падения часов начинает проседать и обваливаться, образуя яму, которая очень быстро шириться. Больше и больше, поглощая поле вокруг, будто я вызвал круг на воде. Только жидкости нет.
Понимаю, что провалюсь в пустоту, если останусь. Бегу прочь по шоссе, а за мной обваливается земля. Слышу, как в провал падают дома, асфальт, весь этот мир.
Спешу изо всех сил по полю, но не успеваю. Под ногами внезапно оказывается пустота. Пытаюсь схватиться за край земли, но почва обваливается под пальцами. Падаю во тьму, не найдя силы вскрикнуть от ужаса.
Под ладонями снова оказывается гладкий металлический пол, почему-то липкий. Лежу на животе. Не могу понять: было падение или нет. Кажется, я все время был здесь, вспоминаю с ужасом.
Стук когтей в темноте совсем рядом только подтверждает это. Открываю глаза. Снова свет красноватый и болезненный заполняет все вокруг. Рядом возвышается железная кровать, а чудовищная воля вновь прижимает к полу, не давая уже возможности, даже ползти.
Это адский музей той твари, которая жрет людей. Жрет меня снова и снова. Оно никогда не насытится, а я никогда не буду съеден.
Внезапно и ожидаемо щупальца обвивают тело и поднимают над полом. Из моих глаз капают слезы отчаяния и жалости к себе.
Тварь стоит совсем рядом. Рассматривает, как деликатес, прежде чем опустить в рот. А потом кладет на постель — трупа рядом уже нет — и металлические цепи обвивают мои руки и ноги, не давая сбежать.
Осознание приходит внезапно и окатывает безумием: это демон, а я в аду, где меня ждут вечные муки. Изо рта вырывается вопль ужаса и отчаяния.
А потом адский палач открывает пасти, сверкая острыми зубами, и склоняется надо мной, чтобы откусить кусок…
В ужасе я распахиваю глаза и… просыпаюсь.
Сквозь шторы в спальню просачивается вялый свет дня, лежу в теплой постели, а пережитое оказывается просто чудовищным кошмаром. Во всяком случае, я очень на это надеюсь.
Послесловие.
Часто осознанность сна приводит к тому, что осознавая, что снится сон, человек, начинает его менять, переставая тем самым следовать сценарию сна, из-за чего он обычно и разрушается. Осознанность дает чувство всемогущества, именно потому, что в своем сне человек может всё, а это со временем приводит к потере чувства новизны и интереса. Так же пропадает чувство страха.
Но сон есть отражением действительности, и наоборот действительность отображается во сне. Если во сне человек научился водить машину, можно с уверенностью сказать, что он научится этому и наяву. А что если человек постоянно будет менять сценарий сна, разрушая его в угоду своим желаниям? Это поможет осуществить желания наяву или станет началом разрушенной жизни? Или осознание тоже часть сценария? Автор ответ знает, но не раскроет. Есть цели, которые нужно достичь самому, а не поглощать уже переработанный кем-то материал. Ведь есть вероятность, что он не усвоится, потому что разложило его по полочкам не ваше подсознание.
Кто же стоит за сценарием сна? Подсознание? Как-то ночью я разрушала сны, потому что они мне чем-то не угодили. Не помню, то ли были слишком мрачными, то ли чего-то не хватало, то ли это был один и тот же навязчивый сон. Меняла я их не то что с чувством осознанности, а как бы по инерции и когда сон наладился, стал светлым и приятным, я все равно попыталась его поменять. В тот момент я помню, что чувство осознанности присутствовало, и поменять я его хотела вполне целенаправленно. Хотя причин этого делать не было. Просто, как бы осталась запрограммированная цель. И тут во сне появилась вторая я, моя копия. Которая и задала мне вопрос, зачем я это делаю, ведь тут все хорошо, нет ничего ни страшного, ни раздражающего. Может это и был ответ, что слепо увлекаться осознанием не стоит, ибо не заметишь, как начнешь изменять и свою достигнутую цель, не заметив, что она достигнута. Это путь в бесконечную пустоту, где не видно конечной цели, просто потому, что её не поставили, её нет, её смели, как очередную преграду. Поэтому удовольствия уже не будет никогда.
Или будет? Опять я нагнетаю. А впрочем, мы сами сценаристы своих снов…
Главное помните, осторожность не повредит, даже в сновидениях должна быть цель. Особенно, если ты сноходец, практикующий осознанные сны.
Так пусть же ваш путь будет ярким, глубоким, интересным, а главное — запоминающимся.
