бы наседать на ученика после долгого перерыва. Тем более, оставлять после занятий. Ему просто что-то от Диедаро нужно, и чтобы это получить, мастер проигнорировал успехи ученика.
Диедаро ведь знал и чувствовал, что стал сражаться лучше. Даже вступал в реальный бой с нечистыми и смог поглотить силу одного из них. Он стал сильнее!
А его назвали без инициативным.
Получай, гребаное чучело!
Диедаро несколько раз ударил по нему, представляя, что это Миодай и, выпустив пар, сел отдышаться на скамейку.
Пара пролетела довольно быстро, одногруппники побросали мечи у стойки и быстренько свалили. Диедаро остался сидеть на скамейке, уперев меч в пол и сложив на нем руки, словно дремлющий страж у врат. Тяжелые шаги приближались. Мастер опустился на скамейку рядом. Диедаро почувствовал, как прогнулись под его весом, доски.
— Я знаю, где ты был все каникулы и неделю после. С тобой явно что-то нечисто, если на тебя обратил внимание сам король.
— Все нормально, — стараясь не выдать тревогу, отозвался Диедаро. Миодай снисходительно вздохнул.
— Если бы все нормально было, тебя бы в пургу не погнали в соседнее графство. Можешь не притворятся.
Диедаро промолчал. Он боялся сболтнуть лишнего, а игнорировать вопросы Миодая затея тоже небезопасная. Для выходца из семьи Палесов, тео невероятно проницателен и сообразителен. Говорят, жизнь у мастера меча выдалась непростой, так что приправленный богатым опытом тео обладал всеми чертами того, кого стоит опасаться.
— Что бы ты ни скрывал, я хотел спросить тебя о черном дневнике еще раз. Как он попал к тебе в руки?
— Нашел в поместье.
— Поместье Эпопея было заморожено, ты не мог проникнуть туда без наследника.
— У меня была его кровь.
Миодай довольно потер ладони. А Диедаро захотелось как можно скорее сбежать из тренировочного зала. Этот тео пугал его до дрожи. Допрашивал, пока никто не видит. Кто знает, чем это может обернуться…
— Это уже что-то. Значит, ты вломился в чужое родовое имение и украл там дневник. Зачем?
Диедаро сжал зубы. Не мог он сказать, ну не мог!
— Ладно, Грач, мы подойдем к вопросу с другой стороны…
Миодай достал из сумки на поясе такой знакомый кинжал. Диедаро невольно округлил глаза.
— Знакомая вещь, не так ли? Я вижу гравировку герба Грачей, вижу твои инициалы на этом великолепном лезвии. А ты знаешь, где я нашел его?
— Откуда мне знать, я давно его потерял.
— Кинжал находился у меня дома, — осклабился преподаватель. — Некто, убегая, выронил этот замечательный клинок в моем погребе. Любопытно, не находишь? Вторгаешься в поместье Эпопея, затем в имение Палеса.
— Я не был там, — Диедаро сжал руки в кулаки. Его подставили. Причем довольно грубо. О, этот знакомый почерк. Азиль зашел слишком далеко, не хотел Диедаро этого делать, но на такие выпады отвечать вскоре придется.
— Факты об обратном говорят, — неумолимо гнул свою линию Миодай. Он подкинул кинжал, схватил его за лезвие и протянул Диедаро рукоятью вперед. Тео неуверенно взял вещь и положил на колени. — Я бы очень хотел твою версию происходящего услышать. На меня покушались и прежде, но в последнее время эти шакалы в край оборзели. У меня теперь главное сокровище рода, я должен заботится о безопасности. Поэтому я требую, чтобы ты рассказал мне все, что знаешь. Ты что-то темнил с Эпопеевой у меня за спиной, ты пробрался в ее поместье, тебя вызвал сам король, тебя подставили с покушением на меня. Ты будешь отрицать, что в чем-то замешан?
— Я не понимаю, что происходит. Король потребовал хранить молчание, я не могу говорить о том, что было в стенах дворца.
— Это любопытно…
— Не особо. От меня потребовали, чтобы я не приближался к Эпопеевой, ведь она ваша теперь — и я сделал это. Я делал все, что от меня требовала семья. А теперь меня подставили с этим кинжалом. Вы же не думаете, что я полез бы в ваш дом с именным клинком, а потом бросил его на видном месте?
— Маловероятно. Но тогда вопрос, кто же подставил тебя? У тебя есть враги? Можешь назвать имена.
— Не могу, пока сам не буду в этом уверен. Не хотелось бы ошибиться.
— Ты мне нравишься, Грач, — мастер хлопнул его по плечу и поднялся на ноги. — Но я слежу за тобой. И да, раз уж ты последний, сложи все оружие на стойку как должно.
Миодай направился к дверям, а Диедаро облегченно выдохнул.
Нравится он ему, ага. Это звучало как угроза.
Какая Эпопеева его укусила?
Впрочем, известно какая. Эта проклятая семейка питает к Грачу-изгою какой-то нездоровый интерес. Стоило Миодаю встать под герб Эпопея, и он тут же запел песню, что и Мао. Чего же они все к нему привязались-то?
Диедаро запрокинул голову и наклонился к стене, расфокусированным взглядом пялясь в серый потолок.
Как же они все его достали! Он никого не трогает, не отсвечивает лишний раз, а его норовят в каждую интригу вокруг скандального семейства приплести.
Хобби оборотня (Глава 13)
— Ни ногой туда больше! — категорично заявил усатый тип, сидящий напротив полноватой женщины в свитере. Они целый час сокрушались по поводу того, как их встретило Белое графство. Из разговоров за соседним столиком Эйван понял, что этих несчастных занесло в Плоцк, они приехали навестить дочь и внучку, а вместо милых семейных посиделок получили то, что обычно и давал этот город чужакам.
— Нормально так у них стража работает, я скажу, — ворчал усатый. — Ограбили? Разбили машину? Скажите спасибо, что не вас разбили. Голова на месте? Вот и замечательно, а теперь пошли вон, у блюстителя порядка много важных дел. Каких только, интересно? Как граф допустил такие беспорядки в своем главном городе?
— Да что граф? На нового короля посмотри! Шизик-шизиком! Наместником коня поставил, о чем тут говорить, — грубым, режущим слух оборотня, подхватила женщина. — Такой молодой, а кукуха улетела.
— Бардак в королевстве, — вздохнул ее муж. — Все дорожает, кругом одни ублюдки.
Не то, что бы Эйван слушал их разговор, но уши не заткнешь, а Алиас до сих пор так и не вернулся. Его дети периодически набегали на Эйвана, словно воинственные кочевники, канюча то поиграть с ними, то купить чего-нибудь.
На третий раз оборотень не выдержал и достал последнюю смятую бумажку в кошельке.
— Все, ешьте свою вату, только не трогайте меня.
— Дядя Эйван, ты — лучший! — Дарси и Арти посмотрели на него своими блестящими глазками, дружно обняли и скрылись за углом автомата со сладкой ватой. Эйван облегченно вздохнул и отхлебнул давно остывшего глинтвейна. Детишки донимали его часа два, не меньше. На улице давно
