— Значит, они есть в его деле, и остальные члены команды это прочитали.
— Да, но остальные члены команды в той его квартире не были, не видели его тарелок, дорогих вин. Не видели бутылку «Чистоты от природы» под раковиной.
— Ты помнишь марку чистящего средства? — удивился Рорк.
— Да, помню, и даже если это где-то и закопано в описи найденного, кто на это обратит внимание, если я прежде все вместе не состыкую? Сообрази я вспомнить об этом раньше, уже посадили бы людей это искать.
— И сколько же тебе потребовалось времени, чтобы все вспомнить, учитывая, что это была первая за сегодня возможность сесть и, не отвлекаясь, спокойно подумать?
— Довольно мало. Черт, но оно ведь весь день зудело во мне, — недовольным тоном отозвалась Ева, покачиваясь на пятках. — Можно было бы и раньше вспомнить. Напарница наверняка купила все по Интернету. Чтоб отследить такие покупки, времени уйдет больше.
— Ты считаешь, она в него влюблена.
Ева еще раз внимательно посмотрела на фотографии, снова почувствовала что-то знакомое.
— Думаю, ей так кажется.
— Готов спорить, кое-что она купила в Далласе. Например, постельное белье. Она ведь обустраивает дом, так? Наверняка ей захотелось все потрогать, пощупать, она же ради него старается!
— Думаешь?
— Не для всех женщин шопинг есть смертный грех… — Рорк бросил на Еву многозначительный взгляд. — Говоришь, она такая бывалая. Но она вполне может захотеть сама выбрать для него вещи типа постельного белья, пофантазировать, как они будут вместе на нем смотреться. И вот в этом ее прокол!
— Недурно. Прям почти как Мира. Ну что ж, если так и какой-нибудь продавец ее опознает, это будет прорыв в расследовании. А пока что…
— Пока что у меня есть еще одна неплохая зацепка. Их автофургон — по крайней мере, это вполне может быть именно он.
— Что, так быстро?
— Я начал искать еще днем, в ОЭС. Но оказалось, что в спокойной обстановке мне работается намного лучше. Светло-синий грузовой автофургон пятьдесят второго года выпуска, — зачитал Рорк, заказывая им еще по чашке кофе. — Зарегистрирован на «Христианскую лигу сочувствия», кстати, несуществующую. Я решил, если машину напарница покупала как сестра Сьюзен, то записать ее могла на какую-нибудь религиозную организацию, и стал искать.
— Ого!
— Кстати, я тебя удивлю. Религиозные организации приобретают автофургоны прямо-таки как часть облачения. Вот у этого конкретного предыдущим владельцем оказался некий Джеремия Констанс, набожный христианин. Проживает в Мэйвиле, это такой городок на самой границе Техаса с Луизианой. Учитывая, что сестра Сьюзен по документам якобы тоже из Луизианы… В общем, совпадение показалось мне интересным. Он продал фургон за наличные, бумаги подписаны сестрой Сьюзен Дэвон.
— Сбрось мне эти сведения!
Ева бросилась к своему столу.
— Попробуем его отследить. Кузов она наверняка перекрасила — но это будет еще одна зацепка. И номера поменяла — и это нам даже на руку. Сейчас пну федералов, чтоб все перерыли, съездили к этому богобоязненному Джеремии.
— А я все еще занимаюсь денежным следом. Макквин неплохо замел следы.
— Да, он хорош, — кивнула Ева, рассылая новые сведения. — Но ты лучше.
— Это само собой, но спасибо.
— Что ж, дело сдвинулось с мертвой точки! Надо не терять темпа. Ну, кто со мной в поход на мирных техасских горожан?
— Йи-хо! — издал клич Рорк и залихватски осушил чашку с кофе.
* * *
За окном вечерело. По автостоянке рядом с приземистой старой многоэтажкой носилась ватага детей. Судя по крикам, стоянка выполняла также функцию игровой площадки. Ева всегда удивлялась, почему дети не умеют играть молча.
Система безопасности на входной двери была почти что удовлетворительной, но из-за жары двери были распахнуты настежь — заходи кто хочешь, бери что хочешь, — безопасность не сильно беспокоила жителей.
Стоило Еве выйти из машины, в нее тут же врезался один из мальчишек.
— Ты водишь! — выпалил он сгоряча.
— Ага. Уже бегу, — улыбнулась Ева.
Мальчишка осклабился, демонстрируя два отсутствующих передних зуба, — если ему повезет, вскоре у него отрастут постоянные.
— Мы играем в салки. А ты кто?
— Полицейский.
— В полицейских и грабителей мы тоже играем! — обрадовался парнишка. — Мне нравится быть грабителем. Хочешь меня арестовать?
— Спроси лет через десять.
Ева оглядела здание, потом мальчишку. Все равно надо было с чего-то начинать; она вытащила фотографию Сарайо Уайтхед.
— Знаешь ее?
— Эта тетя тут больше не живет.
— Но раньше жила.
— Ага, ну да, — и он сделал движение бежать дальше.
— Стой. — Ева едва успела его ухватить. — Она одна тут жила?
— Наверно. Она дрыхла все время. Вечно орала из окна: хватит шуметь, тут люди спят. А мама сказала, что за беда, день на дворе, детям можно играть и кричать сколько влезет.
— Как зовут твою маму?
— Маму зовут Бекки Роббинс, а папу Джейк. Я — Чип. Я с четвертого этажа, и у нас есть черепаха Бутч. Хочешь покажу?
— А мама дома?
— Конечно, где ж еще! Ма-а! — завопил мальчишка, да так пронзительно, что у Евы зазвенело в ушах.
— Боже, ну у тебя и глотка.
— Не говори «боже», надо говорить «бомже».
— Думаешь, «м» что-то меняет?
— Мама говорит, да. Ма-а!
— Черт! — опять поморщилась Ева.
— Не-а! — затряс головой Чип. — Нельзя. А вот «черд» можно.
— Чип Роббинс, сколько раз тебе говорить: вопить можно, только если тебя насаживают на вилы!
У высунувшейся в окно женщины были такие же, как у Чипа, черные вьющиеся волосы.
— Ну ма, тут полицейская тебя спрашивает! Гляди! — Он схватил Еву за руку и помахал ею.
Ева отдернула руку и еле сдержалась, чтобы тут же не стереть с нее липкий след непонятного происхождения.
— Миссис Роббинс, могу я к вам подняться? — крикнула она, показывая жетон.
— А что такое? У Чипа, конечно, шило в заднице, но он золото, а не ребенок.
— Я по поводу вашей бывшей соседки. Можно я к вам поднимусь?
— Я лучше сама спущусь.
— Мама не любит пускать незнакомых, когда папы дома нет, — прокомментировал Чип. — Он сегодня работает до поздноты.
— Ясно.
— Папа водит аэротрамвай, а мама работает у нас в школе. Я уже во втором классе!
