Словно очнувшись, Ян подорвался с места.
– Крис, стой! Всё совсем не так!
Будто споткнувшись о невидимую преграду, я стремительно обернулась. Меня колотило то ли от злости, то ли от еле сдерживаемых слез.
– У тебя нет невесты? – отрывисто бросила я, впиваясь глазами в лицо Яна.
А если он скажет «нет», что я сделаю? И я поняла, что словам брата я верила гораздо больше.
– Есть, – сжав зубы, выдавил Ян. – Но мы просто друзья!
Сделав ко мне шаг, он остановился и в бессилии опустил сжатые в побелевшие кулаки руки. И правильно сделал. Потому что больше я не позволю ему приблизиться к себе и на метр.
– Невеста-друг – это что-то новенькое, – горько усмехнулась я, чувствуя, как меня начинает распирать нервный смех.
Боже, неужели всё это вранье только ради того, чтобы затащить меня в постель?!
– А когда ты предлагал мне стать твоей девушкой, ты не забыл уточнить сроки? – почти весело спросила я, опираясь плечом о дверной косяк. Чтобы не было видно, как трясутся мои руки, я завела их за спину. А чтобы из глаз не хлынули слезы, я широко улыбнулась.
Какая же я дура! Всё ведь лежало на поверхности – отец Яна основал свой бизнес в Нью-Йорке, сам Ян только что вернулся из длительной поездки и всячески избегал разговоров об этом. А я еще, как наивная овечка, боялась растревожить его лишними расспросами. Это же надо быть такой глупой!
Чтобы не застонать в голос, я с силой прикусила губу и откинула голову, прижавшись затылком к прохладной стене. Ян с болью в глазах смотрел на меня. И это злило до чертиков. Только его жалости мне не хватало! Да пошел он! Пускай катится в свой Нью-Йорк и рассказывает небылицы несчастной, согласившейся стать его невестой! А с меня хватит!
Не дождавшись ответа, я рванула в коридор. Сердце билось так отчаянно, что, казалось, разорвется в ту же секунду. Тошнотворный озноб пробирал до самых костей. Я вдруг поняла, что разбитое сердце – ни хрена это не романтично. Это не Байрон с его печальными стихами и тоской в глазах! И не капли дождя, стекающие по стеклу! И даже не сборник грустной, пробирающей до мурашек музыки.
Разбитое сердце – это когда тебя колотит так сильно, что зуб не попадает на зуб, когда ты не можешь вымолвить ни слова, а ужин так и просится наружу. И всё, о чем ты можешь думать, это о том, как бы побыстрее забиться в какой-нибудь темный угол, чтобы никто не видел тебя, некрасивой, скулящей, вывернутой наизнанку…
Переставляя одеревеневшими ногами, я доковыляла до своей комнаты. Костя, молчавший всё это время, бесшумной тенью следовал за мной. Сквозь стучащую в ушах кровь я слышала, как он грозно рыкнул Яну «Уходи!».
А дальше – провал…
Глава 29Крис
– Выпей, – коротко проговорила Аида, ставя на тумбочку возле кровати стакан с какой-то жидкостью.
Я равнодушно посмотрела на емкость. Станет легче? Только если там цианистый калий.
– Ну же, Крис! Не молчи! – жарко воскликнула подруга, садясь у меня в ногах и заглядывая в глаза.
Полчаса назад Костя без лишних разговоров нацепил на меня длинный пуховик, шапку и отвез к Аиде домой. Я вяло отбрыкивалась и просила брата оставить меня в покое. Но Костя, глядя в мои глаза усталой побитой собаки, лишь тяжело вздыхал и качал головой.
– Кристинка, блин, я же вижу, как тебе херово! Тебе надо выговориться и пореветь! А из меня утешитель, сама знаешь, никакой. Вот если надо этому ублюдку шею за тебя свернуть – это я с удовольствием! Ты только скажи!
Я молчала. Прислонившись лбом о прохладное стекло машины, я смотрела в темноту, освещенную уличными фонарями, и отстраненно думала о том, что больше не хочу ничего слышать о Яне. Если бы можно было отмотать пленку назад и сбежать с того проклятого моста. А потом помириться с Богданом и с легкостью отшить красавчика-соседа. Как бы тогда всё стало просто и легко.
– Крис, ёжкин-кот, ты меня пугаешь! – схватив стакан с моим «успокоительным», Аида резко опрокинула его в себя и, слегка передернувшись, со стуком поставила на тумбочку. И тут же, будто по волшебству, достала откуда-то начатую бутылку виски и снова наполнила стакан. А я-то думала, там была валерьянка…
Медленно взяв бокал в руки, я помолчала, разглядывая всполохи света, отраженные в янтарной жидкости, а потом монотонно заговорила:
– Мы с Яном любили друг друга в его спальне несколько часов подряд, и он предложил мне стать его девушкой.
Аида во все глаза смотрела на меня. Она уже догадывалась, что концовка у этой сказки будет совсем не счастливая.
– А потом заявился Костя и, офигев от увиденного, раскрыл маленький секретик – у Яна, оказывается, есть невеста в Нью-Йорке, и через полгода он уезжает к ней.
Проговорив это, я резко опрокинула стакан в себя и закрыла глаза. Я не чувствовала ни вкуса, ни запаха крепкого напитка. Облегчения тоже не наступало. Да твою мать! Может, мне убиться об стену?
Скрипнув зубами, я посмотрела на подругу. Она без слов плеснула мне еще виски и, подхватив с письменного стола кружку, налила и себе.
– А он что сказал? – коротко спросила Аида, наблюдая, как я, даже не поморщившись, медленными глотками вливаю в себя спасительную жидкость.
– Он сказал, что всё совсем не так. Невеста есть, но она ему лишь друг, – горько усмехнулась я, чувствуя, как теплеет в желудке, вот только грудь, по-прежнему, давило так сильно, что я не могла нормально вздохнуть.
– И что это значит? – подруга удивленно вскинула брови.
Откинувшись на спинку кровати, я покрутила в руке пустой стакан и заторможенно пожала плечами.
– Я не стала дальше слушать этот бред и ушла.
Аида шумно вздохнула и молча села со мной рядом, вытянув ноги на кровати.
– Я как-то спрашивала Костю, есть ли у Яна девушка, – задумчиво проговорила она.
Я положила голову подруге на плечо и слегка улыбнулась. Я уже догадывалась, как отреагировал на этот вопрос мой старший брат.
– Костя психанул и сказал, что не следит за его личной жизнью. И если я хочу замутить с Яном, то только через его труп, – подтвердила мои догадки Аида.
Я сдавленно фыркнула.
– Готовься, подруга, Костя будет ревновать тебя к каждому столбу и требовать подробного отчета о каждом вечере, проведенном без него.
Аида, скосив на меня глаза, кровожадно усмехнулась.
– Тогда, боюсь, в ближайшее время твоему братцу придется изрядно понервничать.
Я слабо улыбнулась. Эта парочка неподражаема. Лишь бы только никому из них не пришлось страдать…
– Слушай, ты мне в виски снотворного не подмешивала? – с трудом ворочая языком, пробормотала я, чувствуя, как мои веки медленно тяжелеют, а голову окутывает плотный густой туман.
