но сейчас хотелось плакать. Если он скажет, что я ему не нужна, не нравлюсь и вообще ответит, будто то, что он говорил мне раньше, было только для того, чтобы предупредить и оградить от ошибки – я его стукну!
– Ты ради этого меня позвала? Узнать про поцелуи? – по-прежнему не сводя с меня глаз и наклонив голову чуть набок, спросил напарник. Смотрел, как на диковинку, а уголки губ подрагивали, силясь не растянуться в улыбке. Моя претензия его позабавила, – меня же его реакция разозлила.
– Не уклоняйся от ответа! Я хочу знать!
После моих гневных слов повисла тишина. Неподалеку журчала вода и разносился шелест листвы на ветру, а мы молчали, уставившись друг на друга.
– Что произошло? Рассказывай, – спокойно спросил Крон, вздыхая и мотая головой. – Ты ведь не просто так задаешь подобные вопросы.
И я не сдержалась, всхлипнула. К горлу подкатил ком горечи, глаза застелили слезы. Было стыдно и обидно, но мне не с кем было больше поделиться своими переживаниями. Я рассказала. Все рассказала напарнику, что случилось перед нашей с ним встречей. Он внимательно слушал, не прерывал, не задавал вопросов, только иногда крепче стискивал пальцы на плечах, подбадривая или злясь. Не знаю.
– Он приказал уехать, – завершила свой рассказ я. – Видеть меня не желает. Все здесь против меня. Надо что-то срочно решать, а у меня только ты и остался. Мне не к кому обратиться за советом.
Я судорожно вздохнула, опустила голову и тут же оказалась прижатой к широкой сильной груди мужчины.
Странно, но после моих слов Крон вздохнул с облегчением, расслабился. Нам уезжать придется, а он так спокоен. Это вообще нормально? Несмотря на новую проблему, в его объятиях сейчас было так спокойно и уютно. Даже паника отпустила. Крон не бросит, поддержит, поможет найти выход. Я была в этом уверена. И немного расслабилась. Он сильный, надежный, уверенный в себе. С ним хорошо и это невозможно было объяснить словами. Почему мы раньше так мало общались, а все дела решали через кошку?
– Поэтому ты попросила меня тебя поцеловать? – прошептал наконец он.
– Прости, – выдохнула я, зажмуриваясь. Вот сейчас стало стыдно. Не нужно было бросать ему подобные требования в лицо. Ужас! Зря… – Не бери в голову. Это я от обиды. – начала бормотать в оправдание. – Не знаю, что на меня нашло. Ты только не жалей меня, и приободрять не нужно. В комплиментах не нуждаюсь.
Хотела предупредить, что теперь уже не важно, пусть забудет и оставит меня без ответа. Как-нибудь без него переживу. Из жалости признания не нужны, и разговоров о своей красоте я тоже уже прежде наслушалась. Толку-то от этого? Момент упущен безвозвратно, а раз так, то правда может не понравится, какой бы она ни была, только неловкости в общении нам добавит. Пусть как шутку воспримет. Пожалуйста!
– Я не стану тебя целовать. Ни за что. – раздался над головой беспощадный ответ мужчины.
Вздрогнула, опешив. Все же не нравлюсь. Совсем-совсем. В груди что-то сжалось болезненно. Нужно справиться с этим. Не страшно ведь. Подумаешь отверг… просто, и он тоже меня отверг. Притихла, напряглась, выпуталась из крепких рук напарника, отошла от него. Правильно он говорит. И хорошо, что честен. Вот теперь все встало на свои места, все так, как должно быть. Я все выяснила. Можно спать спокойно и заниматься важными делами, а не глупости любовные себе надумывать! Шмыгнула носом в последний раз, провела руками по лицу и вскинула голову, готовясь натянуть на лицо фальшивую улыбку, которая даст знать Крону, что я просто пошутила. Не серьезно спросила, а так…
Губы в улыбку растянуть совсем не получилось. Все тело бросило в жар и дыхание сбилось, стоило мне опять заглянуть в темные омуты напротив. Они говорили о многом, обещали запретное и что-то очень-очень сладкое, совершенно противореча произнесенным словам.
– Не сдержусь ведь, пойду дальше, захочу большего, – добавил хрипло он. – А хочется правильно все сделать. Своими губами хочу тебя попробовать, а не чужими. Вдохнуть твой аромат, узнать, каково это – встретить истинную пару, если даже сейчас рядом с тобой, касаясь лишь душой, в руках себя удержать сил едва хватает.
С самого утра, я словно на каруселях катаюсь. И вот опять кабинка разгоняется, только я расслабилась после петли, как лечу вниз с огромной высоты с мыслью «только бы сердце не остановилось!» Всего этого уже было слишком, а ведь еще до вечера и ночи далеко. Крепкий сон и не предвидится. Дожить бы до утра после случившегося и предстоящего!
Я стояла напротив огромного сильного мужчины с темнющим хищным взглядом. Зрачки у него черные, как бездна. Он смотрел на меня исподлобья и шрам, что на его лице, еще больше мрачности образу добавлял. Заметь нас сейчас кто-нибудь со стороны, подумал бы, что меня убивать намереваются… или сожрать целиком. А мне просто в любви и нежных чувствах признавались! Это у него внешность такая – устрашающая, сам-то он добрый и чуткий внутри. Не чудовище вовсе.
Он сказал, что я его пара! Прикусила нижнюю губу, взгляд опустила, понимая, что покраснела от удовольствия. Дурочка, но приятно-то как! Да и так красиво и необычно в чувствах мне еще не признавались. Теребила пальцами подол платья, боясь совсем растаять, если глаза подниму. И так душно стало. Воздуха между нами совсем не осталось, хоть и стояли в чудесном парке, где гулял свежий ветер и благоухания со всех сторон!
Однако приятный миг длится недолго. Прокрутив в голове признания Крона, просмаковав их как следует в мыслях, помрачнела. Он сказал: «Хочу узнать, каково это – встретить истинную пару». То есть, я ему очень нравлюсь, но то, что пара – информация не точная. Он просто так думает. Может ведь и ошибаться. Мне вот он, к примеру, тоже нравится, но особой принадлежности не ощущаю, просто чувствую что-то остренькое и дурманящее. Точно передать не могу, но в любовных романах о подобном пишут и называют это сильной тягой. Страстью. Тут у этих ящеров все иначе, и Крон точно бы сказал, кто я для него, если бы как я сейчас человеком не был. Ведь так? Но он просто человек. А мы люди, бывает иногда очень сильно и больно обманываемся, приняв желаемое за действительность.
Сглатываю нервно и наконец поднимаю глаза. Грустные-грустные. Вздыхаю, отгоняя от себя неприятные мысли и очень хочу услышать: как же так? Что за несправедливость такая?
– Расскажи, что с тобой случилось? Как вышло, что ты в этом теле оказался? –
