Фотографии, на которых ты и… я не помню его имени, но, очевидно, он какой-то боец…
— Глеб? Там есть мои фотографии с Глебом?
— Да! — Ее мать щелкнула пальцами. — Точно. Глеб.
— Где? Где были эти фотографии?
— На компьютере. Они назвали тебя… «таинственной женщиной», если я ничего не путаю. — Ее мать развела руки радугой, изображая «таинственную женщину». В голове Анны роилось так много мыслей, что она не могла их упорядочить. И все же она должна была это сделать.
Анна достала свой телефон и поискала имя Глеба в Интернете. Конечно же, в результате поиска появились фотографии их двоих, представляющие собой хронометраж выходных, которые они провели вместе.
Должно быть, они появились на ее компьютере из-за оповещений, которые она установила.
Она почувствовала, что начинает паниковать, но быстро взяла себя в руки. Это не конец света. Новостные циклы в эти дни были такими сумасшедшими; она была уверена, что через неделю никому не будет до этого дела.
Неделя. Вот тогда-то и будут готовы результаты тестов.
Тесты.
Она оставила их в комнате с детьми.
Охваченная паникой, Анна выскочила из комнаты, чтобы забрать пакет. На пороге она увидела Данила с тем самым пакетом.
О, нет. Что, если он спросит, что это такое? Что сказать? Она взяла образцы его ногтей. Данил понятия не имел, что она, возможно, нашла его отца, и что она вообще его искала.
— Привет, приятель. — Ее голос был примерно на две октавы выше обычного.
Он протянул ей пакет. — Девочки хотели раскрасить пакет, но я не знал, захочешь ли ты, чтобы они это делали.
Облегчение охватило ее, она взъерошила его волосы и поцеловала в макушку.
— Спасибо, дружок. Не знаю, что бы я делала без тебя. — Он улыбнулся ей, и ее сердце растаяло.
— Пойду, доем свои мармеладки, пока девчонки их не съели.
— Хорошая идея. — Она улыбнулась, наблюдая, как он радостно возвращается к дивану.
— Что внутри? — спросила мать у нее за спиной.
— Ничего. Анна покачала головой и снова повернулась к ней лицом. — Почему ты не позвонила мне, прежде чем проделать весь этот путь сюда? Я должна вернуться. Мы должны вернуться. Мы не можем здесь оставаться. Мне нужно работать, а у детей расписание…
Ее мать протянула руку и положила ее поверх руки Анны. — Вот почему я тебе ничего не сказала. Знала, что ты бы отказалась. Я поговорила с Зоей. Она сказала, что у нее все под контролем.
Зоя была помощницей Анны на полставки и спасительницей на полную ставку.
— Откуда у тебя ее номер?
— Я нашла ее контакт на твоем компьютере. Она сказала, что даст знать, если ты ей понадобишься. Она возьмет на себя все социальные сети, выставление счетов, обслуживание клиентов и распределение работы на следующую неделю. Не стоит беспокоиться. Я даже предложила заплатить ей за дополнительное время, которое она будет уделять работе, но она сказала, что хочет сделать это просто так. Для тебя. Тебе это нужно, — настаивала ее мать. — Детям это нужно. Я хочу сделать это для всех вас.
— Почему? Анна не хотела подвергать сомнению мотивы своей матери, но ничего не могла с собой поделать. Натали никогда не была заинтересована в том, чтобы быть матерью, и еще меньше — в том, чтобы быть бабушкой.
Глаза ее матери наполнились слезами. — Потеря Алисы была… Я просто… Не хочу думать о мире без тебя. Знаю, что не была рядом с тобой в такой мере, как должна была быть. Знаю, что не могу изменить прошлое. Но я хочу большего в будущем. Я хочу быть рядом с тобой, если ты мне позволишь.
Анна не знала, что ответить. Она ценила ее желание измениться и то, что она пошла на все эти хлопоты ради нее. И все же она должна была думать о Даниле. Результаты еще не готовы, и им еще слишком рано встречаться.
«Нет!» Из гостиной донесся громкий крик. Анна поняла, что ее короткая передышка закончилась, пора возвращаться в реальность. И прямо сейчас ее реальность была в Москве.
Глеб перешагивал по две ступеньки за один раз. Он знал, что было рискованно поступать так, но в тот момент терять ему было нечего. Когда он проснулся этим утром, ее уже не было.
Может быть, ему следовало просто оставить все как есть. Если бы Анна хотела попрощаться, она сделала бы это. И все же после всего, что они пережили, казалось неправильным позволять ей вот так уйти.
Подойдя к нужной двери, он поднял руку и трижды постучал.
Анна открыла, но отклонилась назад, чтобы дотянуться до чего-то у себя за спиной, поэтому не увидела, кто там стоит.
— Я же сказала, что вернусь через минуту. — Она остановилась на полуслове, когда обернулась и увидела его. Краска отхлынула от ее лица.
— Что ты здесь делаешь? — Именно по этой причине у Глеба было правило «не приходить». Он не хотел видеть такое выражение на женском лице.
— Я проснулся, а тебя не было, поэтому я пришел сюда на случай, если ты еще не уехала из города. Я просто хотел попрощаться.
— Аля! — Глеб услышал шаги, и лицо Анны побледнело еще больше.
— Аля? — вслух удивился Глеб.
— Это Данил, — прошептала она. — Так он меня называет.
— Данил здесь? — Глеб застыл. Его руки и ноги онемели. С ним никогда раньше такого не случалось. При мысли о встрече со своим, возможно, сыном он потерял всякую чувствительность в теле.
— Да, моя мать привезла их сюда, — говорила она с поразительной скоростью. — Она сняла для нас квартиру в Царицыно и хочет остаться на неделю. Мы были внизу, завтракали в ресторанчике. Мне пришлось вернуться за… — Ее голова склонилась набок, и она улыбнулась, сказав громче обычного: «Привет, дружок!»
Все происходило как в замедленной съемке. Глеб моргнул, и ему показалось, что это длилось минут пять, а когда открыл глаза, мальчик, которого он видел на фотографиях, стоял на верхней ступеньке и смотрел на него с широко открытым ртом.
Ни один из них не произнес ни слова, пока они смотрели друг на друга в изумлении. Это было так, словно он смотрел на себя, каким он был двадцать лет назад. У Данила были глаза Глеба, его нос и даже его фигура.
— Привет, дружок! — Анна оттолкнула Глеба и подошла к Данилу. Она положила руку ему на плечо и жестом позвала Глеба. — Это Глеб Мозалев.
— Я знаю, — Данил кивнул.
— Верно. — Анна запнулась и заморгала, покачав головой.
— Привет. Приятно с тобой познакомиться. Я много слышал о тебе. —
