на воду, и его глаза были полны печали и горечи. Я подвинула своё кресло вплотную к отцу и склонила свою голову на его плечо.
— Я не знаю. Я окончательно запуталась в жизни и в том, как мне жить дальше. Раньше я знала, что как только окончу Стэнфорд, то буду заниматься психотерапией и стану довольно неплохим психотерапевтом. Теперь же, я не знаю, кем мне быть и как жить.
— Что мешает тебе дальше идти по пути, которой ты выбрала ранее?
— Ты знаешь, что. На мне теперь лежит ответственность за целые миры и я должна помочь родителям в этой борьбе.
— Но это же не мешает тебе заниматься своей жизнью и жить так, как ты того хочешь.
— Пап, ответь честно. Твоя жизнь стала такой, какой ты ее видел в молодости?
— Отчасти — отец замолчал, а затем, тяжело вздохнув, тихо добавил — Я добился успеха и заработал неплохое состояние, но что касается семьи, то в этом стремлении я явно оплошал.
— Ты жалеешь, что связался с мамой, и мы нарушили твою жизнь…? — задавая свой вопрос, мой голос дрожал и был практически неразличим.
— Нет. Я ни разу не пожалел о своём выборе. Особенно, я рад, что в моей жизни была ты — отец обнял меня своей рукой и погладил по голове так, как он это делал с самого моего раннего детства — Я уже говорил тебе, что независимо от того факта, кто твои биологические родители и откуда вы все, ты всегда будешь моей законной дочерью.
— Пап… — из моих глаз вновь выступили слезы — Спасибо тебе за это. Я люблю тебя и спасибо тебе за все, что ты делал и делаешь для меня.
— Ради тебя, Оливка, я готов на все — отец ещё крепче прижал меня к себе — И я, как и прежде, буду рядом, не смотря ни на что.
— Я не знаю, как бы я пережила потерю тебя
— Ты не потеряешь меня — отец отстранился от меня, и посмотрев мне в глаза, строго спросил — Так что у тебя с этим Скоттом? Как я понимаю, он вернулся к тебе и вы теперь вместе.
— Да… — я замялась, смутившись подобному разговору — Он уже несколько месяцев, как вернулся ко мне и мы живем вместе. Сейчас, он ведёт себя точно так же, как и до всей этой истории. Меня это немного пугает и напрягает.
— И что тебя в этом пугает?
— Он же Бог. Он старше мамы и Тома. А ведёт себя, как беспечный парень!
— Так что в этом плохого? Если парень не заморачивается по этому поводу, почему ты это делаешь?
— Я не знаю. Мне кажется, ему стоит быть иногда серьёзнее и соответствовать своему статусу.
— Статусу?
— Папа, Скотт, мать его, Локи! Персонаж мифических рассказов и Бог коварства и обмана. Он должен… Не знаю. Быть немного другим. А он напоминает мне любого парня, который чересчур самоуверен в себе.
— Я ещё больше теперь уважаю этого Скотта — отец откашлялся, а затем добавил — Локи. Я уважаю этого Локи.
— Мне кажется, он слишком беспечен. Он сам говорил о том, что Один не успокоится, пока не добьется своего. Но он ведёт себя так, словно никакой угрозы нет, и нам всем не грозит опасность.
— Может, стоит взять с него пример и хоть немного, но отбросить все эти мысли в сторону? Ты слишком сильно зациклилась на всем этом и это не даёт тебе возможности жить дальше.
— Ты мне сейчас проводишь психотерапию? Это что-то новое.
— А кто, как ни я, ее тебе проведет? — отец улыбнулся мягкой и искренней улыбкой — Но, Оливия, у меня будет к тебе просьба.
— Просьба?
— Да. Не забывай, кем ты была до всего этого и какой ты была. Ты сильная и волевая девушка, знающая, чего она хочет от жизни и как ей этого добиться. Этим ты явно пошла в меня. Мне не важно, что твой отец Тор и он Бог. Ты многое взяла от меня и я всегда видел в тебе свой сильный и волевой характер. Так следуй этому пути и никогда не сдавайся.
— Я постараюсь.
— Кстати, ты уже решила, как будешь праздновать свой двадцать девятый день рождения?
— Что? — я дёрнулась на своём месте — О чем ты?
— У тебя скоро день рождения, как ты можешь помнить. Или ты думала, что я могу забыть о таком событии? Даже не надейся на это. Этот день — лучший день в моей жизни.
— Я сама уже забыла об этом — я виновато опустила свой взгляд на пол — И я не думала как-то праздновать день рождения в этом году.
— Оливка, прекрати хоть ненадолго хандрить и позволь себе простых человеческих радостей. Позови друзей и устрой хорошую вечеринку с близкими тебе людьми.
— Не знаю, пап, стоит ли в нашем положении устраивать подобные мероприятия.
— Ты неисправима — отец тяжело вздохнул, но на его лице играла лёгкая улыбка — И пусть твой папаша даже не смеет говорить, что ты не похожа на меня. Я такой же упёртый был.
— Пап, Том всегда с уважением говорит о тебе и он не претендует на роль моего отца. Он, скорее… — я замялась, пытаясь сообразить наиболее правильное описание своих с Томом отношений — Он скорее, как старший брат, который, вроде как, и родитель тебе, но в большей степени он близкий друг.
— Хорош брат. Который вначале заводит с твоей дочерью отношения, уводит твою жену, а затем вовсе оказывается ее настоящим мужем и отцом твоей дочери.
— Пап, а можно встречный вопрос?
— Вопрос? — отец удивлено поднял свои брови и покосился на меня с небольшим напряжением — И что это за вопрос?
— Ты не думал о том, чтоб завести новую семью? Найти себе женщину, с которой ты был бы счастлив, как мама с Томом.
— Нет, Лив, я об этом не думал. Мне уже поздно искать кого-то. А жить просто с кем попало я не намерен.
— Но почему ты думаешь, что у тебя все потеряно? Какие твои годы? У тебя вся жизнь впереди.
— Лив, мне уже почти пятьдесят семь. Я давно вышел из возраста, где требуется присутствие кого-то рядом. Одному спокойнее.
Говоря эти слова, отец смотрел в сторону от меня. Его глаза немного затуманились, и мне показалось, что они стали влажными. Я не могла понять, что могло вызвать у отца подобную реакцию, но мне стало почему-то не по себе. В
