– Валь, это ты? – на всяческий случай уточнила я. – Ты жив?
– А что, не должен? – хмыкнул он в ответ.
– Я не знаю. Я уже ничего не понимаю. Я же видела тебя в морге… Как такое может быть?
– Ну начинается, – послышался обиженный голос друга. – Признавайся, ты втихаря мой ром попиваешь?
– Да, то есть нет. Да, это значит, что ром твой пила. Нет, это значит не втихаря, – попыталась объяснить я, и поняла, что сама запуталась. А может это сон? Я сплю, и ты мне снишься. Точно!
– Не точно! Спать будишь потом, тихий алкоголик. А сейчас ответь мне, Санёк, у тебя руки связаны? – перебил меня друг.
– Да. И ноги тоже. А ещё, кто-то снял с меня тёплые вещи. Ни куртки, ни сапог, даже шапку с шарфом и ту сняли. Мне холодно, а ещё страшно, – жалобно заскулила я.
– Не паникуй, Санёк, мы выберемся, я тебе обещаю. Просто глубоко дыши и думай о хорошем. Если у тебя начнётся паническая атака, мы уже никогда от сюда не выберемся. Дыши…
– Валь, ты издеваешься? – перебила его я. До меня стало наконец доходить, что всё это происходит на самом деле. – Ответь мне на вопрос, кто был в морге?
– Давай мы твои пьяные фантазии и накатившие страхи обсудим потом, а сейчас надо выбираться от сюда. Ползи ко мне, я развяжу тебе руки.
– Я не алкоголичка, – запротестовала я. – Да и как я поползу? Ну как, ответь? – начиная реветь, спросила я. Мне всё ещё не верилось, что друг жив и со мной разговаривает. Может я действительно сегодня выпила алкоголь, просто не помню об этом?! Мне кажется, что я уже во всём сомневаюсь, даже в том, что я – это я. Наверное, это паника накатывает.
– Дыши. Вдох выдох. Медленно и глубоко – донёсся голос друга до моего сознания, и я попыталась выполнять то, что он говорит. Дышать, медленно и глубоко дышать… – У тебя руки спереди связаны?
– Да.
– Переворачивайся на живот и отталкиваясь локтями и коленями, двигайся в мою сторону. Давай же, Санёк. Он не будет с нами церемониться. Этот монстр убьёт нас. Но не просто убьёт, а с пытками, – от этих слов меня бросило в жар, потом в холод. Тело начало трясти, как в лихорадке. Когда ты видишь чью-то смерть – это пугает. Когда умирает кто-то из близких – это приносит боль. Но когда ты понимаешь, что лишить жизни могут тебя, то это парализует. Превращает тебя в слюнявый овощ, который не в силах сопротивляться своей судьбе. Хотя быть, вроде бы, должно как раз с точностью до наоборот. Где же этот долбанный инстинкт самосохранения и почему он не срабатывает сейчас у меня?!
– Может лучше ты?
– Я не могу. Руки с ногами у меня свободны, но от своей стены мне не двинуться… Постарайся, Санька. Ты же всегда была сильной и смелой девчонкой, вот и продолжай ей быть! Не раскисай! Сейчас всё в твоих руках…
Сделав глубокий вдох, я постаралась сконцентрироваться на Валиных словах, и не думать больше ни о чём, просто делать то, что он говорит. Перекатившись на живот, я поползла на Валькин голос. Он как никто знал о моих приступах. Не просто знал, а не единожды видел и вытаскивал меня из них. Значит и сейчас вытащит.
Делая глубокие вдохи, а потом выдохи, я наконец-то смогла унять бешеное сердцебиение, и остудить рассудок. Несколько метров, казавшиеся непреодолимыми, были позади. Друг аккуратно стал развязывать, неподдающиеся путы на моих руках. Наконец я смогла сесть, и мы уже в четыре руки, развязали узлы на ногах.
– Теперь давай двигай к противоположной стене, и ищи там внизу есть обрезки арматурин. Только аккуратней.
– Зачем? – не понимая, что он от меня хочет, спросила я.
– Мне надо разбить цепь. Давай же, Сашка, шевелись.
Подгоняемая словами Вальки, я бросилась к стене. Но не успев преодолеть и половину комнаты, врезавшись во что-то железное, и шмякнувшись на пол, взвыла от боли.
– Я же сказал аккуратно, – чертыхнулся друг. – Давай же, пожалею тебя, когда выберемся. Сейчас нужно шевелиться, этот урод может вернуться в любую минуту.
Собравшись с силами, предприняла вторую попытку. Теперь я передвигалась более осторожно. Не бежала, а шла, выставив вперёд руки, как щит. Когда ладони коснулись стены, я опустилась на четвереньки, и стала шарить по полу в поисках куска арматуры. Через пару минут поиски мои были вознаграждены. Взяв железный прут, я аккуратно двинулась в обратный путь. Теперь я старалась быть предельно осторожной. Потому что если свалюсь, то запросто могу насадить себя на железяку, как курицу на вертел.
Добравшись до Вали, передала арматуру в его руки. Он тут же стал колотить ей что-то на полу, матерно ругаясь, и временами взвывая от боли.
– Бесполезно. Ладно, мне бы тебя отправить, а ты подмогу приведёшь, – проговорил друг в слух.
– Я без тебя не уйду, – запротестовала я. – Да и не выйти нам от сюда, дверь скорее всего заперта.
– Если не пойдёшь, погибнем оба, а так есть шанс, – говорил он, ковыряя стену. – А выход есть всегда. Помнишь, как нам тёть Маша в детстве говорила? Если дверь закрыта, лезь в окно.
– Что ты там делаешь?
– Пытаюсь отодрать доски. Здесь окно под потолком.
Я приблизилась к Вальке и забрав у него арматурину, стала орудовать ей как ломиком. Глаза, привыкшие к темноте, смогли увидеть то, что не приметила после пробуждения. Внимательно приглядываясь к заколоченному окну, я подцепляла доски, и наваливаясь на железный штырь, отрывала их. Под древесиной оказалось стекло.
– Валька, отойди, – сказала я, и дождавшись, когда друг удалиться, зарядила по окну куском арматуры. Звон разбитого стекла, оглушил помещение. Только сейчас я подумала о том, что обуви на мне нет, и я запросто искромсаю ступни.
– Аккуратно, – проговорил Валя, приближаясь. – Я тебя подсажу, а ты как вылезешь, беги в сторону ближайшей дороги.
– А где она? – спросила я.
– Хрен его знает, но шум трассы ты должна услышать издалека. Я думаю, что мы на каком-то заброшенном заводе или фабрике, а значит дорога к такому производству должна вести. Я присяду, а ты становись на мои плечи. Подниматься буду медленно, когда будет достаточная высота скажи, – инструктировал меня друг, нагибаясь.
– Достаточно, – сказала я. Ухватившись руками за раму, и наполовину высунувшись в окно, я увидела, как за спиной вспыхнул свет.
– Опусти её, живо! – скомандовал кто-то за спиной. Но Валька вместо того, чтобы выполнить, что ему говорят, попытался вытолкнуть меня в проём. Неудачно зацепившись за осколок стекла, торчащий из рамы, я пропорола бок, и завыла от боли. Теперь я была наполовину снаружи, наполовину изнутри. Окно, в которое пытался вытолкнуть меня Валька, находилось прямо над землёй.
– Вылезай назад, или я его прихлопну прямо сейчас, – послышался наполненный злобой голос. Выбор был простым: либо я сматываюсь, и теряю друга, которого уже успела похоронить, либо нас хоронят вместе. Я хотела спрыгнуть назад, но решение за меня принял Валя.
