как это намечено было сделать в государствах Восточной Европы.
* * *
После Крымской конференции, проходившей 4–11 февраля 1945 года в Ялте, Сталин дал указание Анастасу Микояну, Георгию Маленкову и Павлу Фитину разработать и представить на обсуждение Президиума ВКП(б) предложения по послевоенному переустройству Турции.
И такая программа была разработана.
В частности, из граждан Армянской ССР, коммунистов, были полностью укомплектованы штаты райкомов и горкомов партии, которые должны были на первом этапе составить костяк административной власти в освобожденных Красной Армией турецких городах. Так, например, на должность главы администрации Стамбула Фитин предложил кандидатуру Ивана Ивановича Агаянца, резидента нелегальной разведки в Иране.
Особое значение отводилось взятию Стамбула и возвращению ему исторического названия Царьград, названного так еще главой Византийской империи Константином I в 324 году, и открытию свободного судоходства для всех стран через Дарданелльский и Босфорский проливы.
Увы, этим планам не суждено было сбыться.
Трумэн перешел Рубикон
21 июля 1945 года, на четвертый день Потсдамской конференции, Трумэн получил из США долгожданную телеграмму из трех слов «Роды прошли удачно». Это означало, что период испытаний атомной бомбы успешно завершен и производство смертоносного оружия можно ставить на конвейер.
Президенту США не терпелось дать понять Сталину, какой козырь теперь зажат у него в кулаке.
Выждав три дня, во время которых он тщательно обдумывал, как и что сообщить генералиссимусу об атомной бомбе, Трумэн решил сделать это походя, не вдаваясь в подробности, ограничившись замечаниями самого общего характера.
Черчилль, со своей стороны, посоветовал облечь информацию об атомной бомбе в гротескную форму или преподнести ее вслед за рассказом какого-либо анекдота:
«Юмор — это та самая оболочка, которой можно подсластить любую пилюлю, господин президент…»
По окончании пленарного заседания президент и премьер, улыбаясь во весь рот, подошли к советскому лидеру и в игривом тоне предложили ему выслушать содержание их снов, которые они якобы видели накануне ночью.
«Вы знаете, господин генералиссимус, — начал Черчилль, которому отводилась роль запевалы. — Сегодня ночью мне приснился сон, что я стал властелином мира…»
«А мне, господин Сталин, — подхватил тему Трумэн, — приснилось, что я стал властелином Вселенной!»
Сталин, почувствовав подвох, не спешил с ответом. Внимательно оглядев с ног до головы шутников — так смотрит учитель на нашкодивших учеников — он пару раз пыхнул своей неизменной трубкой и раздельно произнес:
«Вот как? А мне сегодня ночью приснилось, что Я не утвердил вас в указанных должностях!»
Трумэн понял, что затея с шуткой провалилась, и скороговоркой сообщил, что Соединенные Штаты создали новое оружие неимоверной разрушительной силы.
И хотя фраза была брошена Трумэном мимоходом, между прочим, все участники спектакля — Черчилль, государственный секретарь США Бирнс и американский президент пристально наблюдали за реакцией Сталина.
Тот пожал плечами и, сохраняя апостольское спокойствие, проследовал в свои апартаменты.
Устроители неудавшегося шоу пришли к заключению, что Сталин просто не понял значения сказанного.
Трумэн был явно в растерянности. Его обескуражило, что первая попытка атомного шантажа не достигла цели, потому что в последующие дни советская делегация и сам Сталин вели себя так, будто бы ничего не произошло.
На самом деле, вернувшись в свой рабочий кабинет, Сталин тут же связался с Курчатовым и коротко сказал:
«Немедленно ускорьте нашу работу!»
Спокойная и взвешенная реакция Сталина выбила Трумэна из колеи — как быть дальше?
…Решение о применении Соединенными Штатами атомной бомбы против Японии Трумэн принял после того, как руководитель американской военной разведки (РУМО) 22 июля доложил ему, что в районе Тебриза наблюдается передислокация сосредоточенных там дивизий Красной Армии — они выдвигаются к границе с Турцией.
Кроме того, из доклада следовало, что на промышленных объектах, предприятиях транспорта и связи в городах, тридцатью годами ранее захваченных Турцией, отмечена повышенная диверсионная активность армянских повстанцев.
Американский президент понял, почему в ходе переговоров «дядюшка Джо» (так американцы и англичане меж собой называли Сталина) с такой настойчивостью стремился получить до 1 августа часть итальянского флота, положенного СССР в счет репараций. Войдя в Дарданелльский пролив, военные корабли смогли бы оказывать с запада поддержку наступающим с востока частям Красной Армии!
Выслушав доклад главы РУМО, Трумэн дал указание представителям военного командования немедленно провести атомную бомбардировку Японии. Однако сделать это президент приказал «не раньше, чем он покинет Потсдам, чтобы находиться подальше от русских и их вопросов и быть на пути домой, прежде чем упадет первая бомба».
* * *
Когда Сталину доложили о результатах атомных бомбардировок Хиросимы и Нагасаки, об имевшихся там разрушениях и жертвах — 220 тысяч убитых и раненых, оба города в руинах — он долго расхаживал по кабинету, пытаясь раскурить погасшую трубку — ломались спички.
Поняв тщетность своих попыток, вождь положил трубку на стол и, бросив взгляд на притихших членов Президиума, изрек:
«Поход на Стамбул отменяется… До лучших времен. А турки пусть вечно благодарят японцев, которые ради них пожертвовали собой. Всё! Курчатова ко мне!»
Глава десятая. От признания до забвения — одна отставка
К 1945 году Сталин уже безоговорочно доверял донесениям разведки. Упрочился авторитет и самого Фитина — во время военного лихолетья разведка под его руководством обеспечивала государственную безопасность страны в полном объеме.
По делам ратным — награды. Фитин удостоился двух орденов Красного Знамени, ордена Красной Звезды, нагрудного знака «Заслуженный работник НКВД», медалей, высших наград иностранных государств и звания генерал-лейтенант. От былого «парня от сохи», сельхозкоммунара, не осталось и следа — Павел Михайлович состоялся как государственный деятель и в системе властных координат страны занимал высокое положение.
А между тем за его спиной точились ножи. В июне 1946 года по личному распоряжению Берии он был снят с должности начальника внешней разведки, хотя за семь лет службы не имел взысканий и блестяще проявил себя на этом посту.
Дальше — больше.
В декабре того же года Фитин был отправлен в Германию заместителем Уполномоченного МГБ по координации и связи. На этом Берия не остановился, и в январе 1947 года еще раз понизил его в должности, назначив заместителем начальника управления госбезопасности по Свердловской области. Затем в качестве утешительного приза Павел Михайлович около двух лет исполнял обязанности главы МГБ Казахской ССР.
Последний гвоздь в крышку гроба карьеры опального генерал-лейтенанта был вбит в марте 1953 года, когда Берия вновь кинул его в Свердловск на полковничью должность начальника областного управления госбезопасности, соответственно урезав денежное содержание.
…Подобные издевательства над военачальниками, коим выпала участь оказаться в немилости у Берии, его прислужники называли «окунуть строптивца в
