Глава 1
Со стороны Серенска показались всадники, они мчались прямо через поля, почти не разбирая дороги. Но с первого взгляда было ясно, что это свои.
На звоннице Козельска загудел колокол, созывая народ. Воевода Федор Евсеевич и еще несколько дружинников бросились на стены.
– Что?!
– Скачут, наши скачут!
К Козельску действительно приближалась наша разведка. Им замахали со стен города, навстречу выскочили дружинники.
– А где остальные?
Маломир, старший в нашем дозоре, кивнул через плечо:
– Там, скоро будут. Мы вперед ускакали разведать.
– А татары?
– Отстали примерно на день, завтра-послезавтра здесь будут. Готовьтесь, мы обратно, предупредить своих.
Мы смотрели на Козельск и не узнавали его. Город стоял на перекрестье дорог, и именно дороги и ворота определяли его вид. Но сейчас ворот просто не было, ни единых. Как не было и большого моста на северную сторону. Правда, стоял через Другуску, но его недолго и развалить или просто сжечь на виду у неприятеля. Подготовился Козельск к встрече врага… Чужим, может, и незаметно, а нам с Вятичем бросилось в глаза.
Когда, пройдя поле и переправившись по этому единственному мосту, объехали со стороны рва, ахнули уже все – посада по ту сторону рва тоже не было. Но он не сожжен или разметан, а, видно, разобран и унесен. Правильно, не оставлять же врагу на разживу. Лес далеко вперед спилен, чтобы было открытое пространство, на краях рва наморожен здоровенный слой льда, такой таять будет до середины лета. Все пространство, где стоял посад, перекопано тоже рвами (и как долбили-то мерзлую землю?), причем не поперек, а как попало, через такие скакать лошадям ноги поломаешь, в каждый снега напихано, чтобы когда растает, водой наполнились. Свободна только дорога от моста на рву к единственным оставшимся воротам. Правильно, нам тоже надо как-то проехать. Но если мост разрушить, то ото рва до стен стрелу не метнешь, только катапультой какой-нибудь.
Ох и хорошо расположен Козельск, а уж про разные хитрости и говорить не стоит! Один вертлявый ход от ворот чего стоит, даже ворвавшись в них, попадешь почти в коридор (это там когда-то застрял воз с горшками), повороты у которого неудобны для лучников. За эту необходимость вилять возами воеводу нещадно корили купцы, зато теперь Федор Евсеевич мог радоваться, авось, его придумка пригодится защитникам Козельска. Но лучше бы не пригождалась…
Однако стоило подъехать ближе, как все благостное настроение с меня слетело – город полон людей!
Почти весь Козельск высыпал встречать нашу дружину. Я смотрела на стены города и думала, что им осталось стоять пятьдесят дней. Завтра сюда подойдут татары, закрыв все ходы и выходы, и все, кто не успеет уйти сегодня, должны просто погибнуть. Поэтому мне было больно видеть столько людей, оставшихся в Козельске.
– Вятич, ну почему они не слушают? Почему они все время меня не слушают?!
– Ты о чем?
– Смотри, сколько народа в Козельске. Ведь сказано же, чтобы уходили!
– Разберемся.
Нас встречали как победителей. Дружинники вроде даже обрадовались, а я была мрачнее тучи. Лушка кинулась ко мне:
– Настя, жива!
– Вы почему здесь? Сказано же, что татары придут. Уходить надо. Где Анея? Где отец?
– Насть, ты чего такая сердитая? Мы много чего придумали, решили пока отправить только женщин с детьми и старых, а мы еще татар побьем.
– Это они вас побьют! – орала я, забыв обо всем. Придумали они… неужели непонятно, что это страшная силища?!
Это же я заорала, бросившись к отцу:
– Почему в городе полно народа?! Нужно было уводить в лес всех, как можно дальше к Дебрянску, Смоленску, их не возьмут!
– Тихо, тихо, остынь. Все, кому нужно, уже ушли. Остались только те, кто сможет обороняться.
– Против кого обороняться? – Я спрашивала почти с отчаянием. Они не видели вырезанных, сожженных городов и деревень, не видели эту страшную лаву, которая завтра затопит берега Другуски и Жиздры, не представляют, сколько ордынцев и каковы они.
– Настя, перестань кричать, что сделано, то сделано. Сейчас посмотрим, кого еще можно увести, и выведем, – это уже Роман.
– Роман, здесь должно остаться как можно меньше людей, понимаешь, потому что все, кто останется, погибнут.
– А вот это шиш! – разозлился отец. – Мы не такие беспомощные, придумали кое-что.
– Нашли место разговоры говорить, пошли в воинскую избу.
– Да нет, пошли к нам в терем, дружине тоже ни к чему всего знать, – тихо возразил князю воевода.
За последние недели я просто отвыкла от человеческого жилья, от нормальных запахов, от самого вида невооруженных людей. На крыльце нас встретила Анея, все такая же властная и строгая. Непререкаемым тоном распорядилась сначала всем помыться и поесть, а потом разговоры говорить. Спросила только одно: насколько отстали татары, когда ждать?
– Завтра поутру могут быть здесь.
Тетка кивнула:
– Значит, сегодня отдохнете.
По всему Козельску для нашей дружины уже топились бани… Но Анея оказалась умнее нас, она распорядилась дружину срочно вымыть, накормить, лошадей обиходить и снова всем собраться перед церковью.
Почему-то именно вот эта радость встречи и забота была особенно болезненной. Оставалось пятьдесят дней… Много это или мало? Как посмотреть, когда ждешь хорошего – очень много, а если беды? То один миг.
Я сидела на лавке, глядя на свои руки, все в царапинах, красные, загрубелые… Анея права, у нас столько времени не было возможности нормально помыться и поесть. Слава богу, хоть не обовшивели…
– Пойдем, поговорить надо.
А я вдруг осознала, что устала настолько, что не могу просто подняться на ноги. Столько времени держалась, а вот теперь, когда доползла до последнего пристанища, обессилела. Вятич протянул руку:
– Давай, помогу встать.
Разговор состоялся в нашем тереме, где за столом собрались князь Роман, отец, Андрей Юрьевич, Вятич и мы с Анеей.
– Татары точно не пройдут мимо?
– Нет, за нами идут, мы постарались, как было оговорено.
– Добро. Мы готовы.
Я фыркнула. Готовы они! В Козельске полно народа, а татары завтра будут здесь.
– Не фырчи, – огрызнулась тетка. – Ты же ничего не видела.
Оказалось, что большая часть жителей действительно уведена через лес в смоленские и брянские леса.
– Мы не могли их уводить в города или просто деревни. Там тоже можно погибнуть. Кто-то ушел к родичам, кого-то просто по весям в лесах оставили, а кого-то на островах посреди болот, так что только по гатям и можно перейти. И скотина там. Еще часть уйдет завтра рано поутру вместе с вами. Правда, не все и матери с детьми ушли, как заставишь, если не хотят покидать родимый дом?
