— Как ты себя чувствуешь, Клео? Она удивленно посмотрела на него.
— Прекрасно. Почему ты спрашиваешь? Он посмотрел назад, на провожающих, которые стояли в дверях, готовые помахать на прощание.
— Ты так долго ждала вчерашнего. У тебя, наверное, были самые нереальные ожидания. Мне пришло в голову, а не пожалела ли ты обо всем сегодня утром.
Клео задумчиво улыбнулась.
— Между прочим, — тихонько сказала она, — мои ожидания ни в коей мере не были нереальными. Но действительность значительно превзошла самый смелый полет моей фантазии.
Макс не знал, что сказать.
— Я… я просто подумал…
Клео шутливо захлопала ресницами.
— А тебе тоже понравилось?
Темный румянец появился на щеках Макса. Он начал возиться с ключами и уронил их на сиденье. Чертыхнувшись, он наклонился, чтобы их подобрать.
— Понравилось, — сказал он. — Это было очень здорово. Такого у меня еще не было.
Клео усмехнулась.
— Отлично. Значит, с этим мы разобрались.
— Мне пора трогаться.
Она подождала, пока он сядет за руль.
— Помни, что тебе говорил Сэмми. Обязательно пристегни ремни.
Макс последовал совету и затем вставил ключ в замок зажигания.
Они посмотрели друг другу в глаза.
— До свидания, Клео.
— До свидания. — Она наклонилась и быстро поцеловала его в губы. — Быстрей возвращайся домой, — сказала она, захлопывая дверь машины.
Шум мотора сопровождал ее до входа в вестибюль, где на пороге столпились Андромеда, Утренняя Звезда, Сильвия и Триша. Они все дружно махали Максу.
Клео тоже обернулась, чтобы помахать, но Макс не ответил. Она не знала, видел ли он их всех в зеркале.
— Вот он и уехал, — сказала она. Триша вытащила из кармана носовой платок и высморкалась.
— Ты думаешь, что он на самом деле привезет обратно Бенжи? Я хочу сказать, Бена.
Клео одобряюще улыбнулась Трише.
— Если кто и сумеет, так только Макс.
— Клео права, — поддержала Андромеда. — Макс производит впечатление серьезного человека.
Они молча следили, как «ягуар» скрылся из виду.
— Он уехал!
Прижимая к груди Уточку-шуточку, в вестибюле появился Сэмми.
Все с тревогой посмотрели на него.
— Что случилось, малыш? — ласково спросила Сильвия.
— Макс уехал навсегда.
Глаза Сэмми наполнились слезами.
— Нет, милый, он поехал искать Бенжи. — Сильвия поморщилась. — Я хочу сказать, Бена. Он вернется вечером.
Сэмми в полном отчаянии потряс головой.
— Он уехал навсегда. Клео склонилась к нему.
— Откуда ты знаешь, Сэмми?
— Потому что он все взял с собой, — всхлипывал Сэмми. — Даже мою картинку.
— Ты, наверное, ошибся, дорогой. Все его вещи на месте.
— Там ничего нет, — прошептал Сэмми. — Дверь открыта, и комната пустая.
— Я проверю, — сказала Клео.
Она бегом поднялась на третий: этаж и остановилась перевести дыхание перед лестницей, ведущей в мансарду.
Сэмми ошибается. Макс обязательно вернется. Он обещал.
Или не обещал? Клео попыталась припомнить его точные слова. Но чем больше она думала об этом, тем больше убеждалась, что, хотя Макс и говорил о своем возвращении, он не дал никакого твердого обещания.
Перепрыгивая через две ступеньки, Клео преодолела последний пролет, Как и сказал Сэмми, дверь комнаты Макса была не заперта.
Клео с опаской отворила ее, чувствуя, как у нее неприятно засосало под ложечкой.
Комната была чистой и аккуратной, как в тот день, когда Макс в ней поселился. Клео проверила полки и ящики в шкафу. Из шкафа исчезли все до одной дорогие белые рубашки Макса. В комоде тоже было пусто. Нигде ни следа его черного кожаного саквояжа. Как и рисунка Сэмми и экземпляра «Зеркала», который она ему отдала.
Как будто Макса здесь никогда и не было.
Клео медленно села на кровать, положила на колени сжатые руки. Она вспомнила, как Макс спросил ее накануне, после того как соблазнил:
«Кстати, о моих картинах. Ты действительно не знаешь, где они?»
8
На всю жизнь он запомнит ее радостный смех. Макс представлял каждую деталь: Клео, охваченная дрожью нетерпения, а затем восторга. И это он дал ей такое счастье.
Макс испытывал непривычное чувство удовлетворения собой. Даже проливной дождь, потоками бежавший по стеклу, и предстоящая встреча с Беном не могли погасить в нем торжествующей радости. Ему была непривычна роль человека, дарившего счастье. Он не подозревал в себе подобного таланта.
Но вчера он, Макс Форчун, сделал счастливой Клео Роббинс.
Клео сказала, что всю жизнь ждала своего избранника, ждала именно его, и она повторяла, что он ее не разочаровал. Вчера, в первый раз за всю свою жизнь, Макс Форчун стал для кого-то желанным избранником.
А сегодня утром странный маленький круг друзей, центром которого была Клео, признал его важным членом семьи. Для них он был героем, отправляющимся на подвиг. Они окружили его заботой, стараясь накормить повкуснее, умоляли ехать не спеша, уговаривали поскорее вернуться домой и напоминали, что ждут его к обеду.
Ждут к обеду.
Макс долго размышлял над этими словами. Он не мог припомнить, чтобы кто-то ждал его к обеду. Может быть, только когда он заказывал себе обед в номер в одной из гостиниц Керзонов. Но это было совсем другое.
Жаль, конечно, что ему не придется насладиться сердечным приемом в «Гнездышке малиновки», где вся семья и горячий обед будут поджидать его, несмотря на поздний час. Но он с самого начала знал, как невелики его шансы насладиться атмосферой обожания. Что поделаешь, они ждут его победителем, а Макс не надеялся на удачу.
Возвращение героем к Клео, в лоно семьи, предполагало непременное появление вместе с ним Бена Аткинса. Тут возможности Макса были почти равны нулю.
Он с самого начала знал, что его предприятие обречено на провал. Ему следовало сразу отказаться. Но как-то получилось, что он не сумел сказать «нет», когда его умоляли все, от Клео до Сэмми.
После долгой бессонной ночи Макс наконец принял решение. Он вернется этим вечером в «Гнездышко малиновки», но только для того, чтобы сказать правду Клео и всем остальным. Он обязан, глядя им в лицо, признать, что потерпел поражение.
Пусть он увидит разочарование в глазах Клео и ее друзей, пусть они его отвергнут, и тогда он покинет гостиницу. Давным-давно он понял, что людям он нужен до тех пор, пока им полезен.
