Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 59
Поставила джезву на самую мощную конфорку — не по правилам, конечно, хороший кофе надо томить на медленном огне, чем дольше, тем лучше, но сейчас, честно говоря, сойдет и просто умеренно неплохой. Не до жиру.
Полицейские нерешительно остановились на пороге кухни.
— Садитесь, садитесь! — затараторила Янина. — В кресло или на диван, все равно, куда нравится… Вы все-таки разулись? Ой, зря, не надо было! У меня тапочек нет…
— Ноги устали, — сказала женщина. — Вроде удобные туфли, но я их только второй раз надела. И уже часов семь не снимала. Мне сейчас разуться даже нужнее, чем кофе.
— Нехорошо в обуви на кухню, — добавил мужчина. — Обувь грязная, а на кухне еду готовят.
Он сел в кресло, его напарница с ногами залезла на диван, достала сигареты и нерешительно посмотрела на Янину.
— Курите, курите, я сама тут курю, — закивала она.
Женщина чиркнула зажигалкой, жадно затянулась дымом и наконец представилась:
— Меня зовут Таня.
— А меня Альгирдас, — сообщил ее напарник.
— А я Янина. И наш кофе уже почти готов. Еще минуточку.
— Да вы не спешите, пани Янина, — хором сказали полицейские.
— Будем считать, что все это время мы делали обыск в вашей квартире, — добавила Таня. — Искали злоумышленника. Но так и не нашли.
— Найдешь его, как же, — вздохнула Янина. — Он, зараза такая, во сне остался. И ужас в том, что рано или поздно я снова туда засну.
Она разлила кофе по пестрым керамическим стаканам, привезенным когда-то из Гранады, поставила на стол сахарницу, достала из холодильника сливки, заглянула в буфет — порой там можно обнаружить какой-нибудь отбившийся от рук шоколад. И сейчас он, к счастью, нашелся — белый, с орехами. Янина раздробила плитку на мелкие осколки, чтобы гостям было удобно их брать, села на диван рядом с Таней, закурила и только тогда окончательно поверила, что проснулась. И чуть не заплакала от облегчения и одновременно от жалости к себе. Теперь, когда страх был побежден, на Янину навалилась усталость. Неудивительно — и трех часов не поспала. И ясно, что больше уже не получится. День, можно считать, пропал, в таком состоянии много не наработаешь.
— Снова туда заснете? — переспросил Альгирдас. — То есть этот сон вам регулярно снится?
— Вот именно, — подтвердила Янина. — Чуть ли не с детства. То есть первый раз он мне приснился в четырнадцать лет, это я очень хорошо помню. Так перепугалась, что на Центральный рынок потом много лет не ходила, только на Кальварийский, хотя он гораздо дальше. Теперь, конечно, и на Центральный хожу, наяву-то он совсем не страшный. Хотя все равно неприятно…
— То есть что-то плохое всегда происходит с вами на Центральном рынке? — деловито уточнила Таня.
— Не совсем там, но рядом. На троллейбусной остановке на Пилимо.
— Ясно, — кивнула Таня. Достала блокнот и принялась конспектировать Янинины показания.
Янина открыла было рот, чтобы спросить: зачем записывать, это же просто сон, — но постеснялась и промолчала. Ну, надо человеку. Может быть, эта Таня на психоаналитика учится в свободное от службы время. И как раз сейчас пишет курсовую про страшные сны городских жителей. Можно считать это большой удачей. Янина давно ждала случая выговориться. Близким как-то неловко эту чепуху рассказывать, а чужим людям, да еще и полицейским — в самый раз. Полицейские — это даже лучше, чем, скажем, попутчики. Их, пожалуй, ничем не смутишь, всякого навидались.
— Меня на этой остановке все время убивают, — пожаловалась она. — То есть по-настоящему убили только в первый раз, ножом в спину, и это было так ужасно! Я имею в виду не удар, а то, что за ним последовало, процесс умирания. Как будто меня жевали, вернее, перемалывали в мясорубке. Не тело, конечно, а — меня. Душу, что ли? В общем, не знаю, как сказать. То, что я на самом деле собой представляю. И сознание вытекало из меня, как сок. Постепенно. Медленно-медленно. Это было гораздо хуже физической боли, хуже вообще всего на свете… нет, я не смогу внятно объяснить. Это продолжалось так долго, что мне показалось — всегда, я почти забыла, что когда-то была жива и со мной происходили другие вещи, самые разные, приятные и не очень, но — другие… Неважно. Главное, что в тот раз меня все-таки разбудили. Папа проснулся, стал искать очки, зашел в мою комнату, спросонок задел книжную полку, все попадало, и от грохота я проснулась. Еле живая, руки-ноги ледяные, давление нулевое, сердце почти не билось, родители даже «скорую» вызывать хотели, но обошлось, я как-то сама ожила. И потом несколько дней боялась засыпать. Но усталость, конечно, взяла свое, и кошмаров больше не было, по крайней мере этого, про убийцу на троллейбусной остановке, не было несколько лет. А потом сон повторился, только до убийства не дошло, я тогда уже более-менее взрослая была, ночевала у мальчика, он меня очень вовремя разбудил, спасибо ему… И с тех пор мне эта дрянь время от времени снится, раз в год, иногда чаще: как я иду мимо Центрального рынка, подхожу к троллейбусной остановке, а там уже ждет убийца с ножом. И я вспоминаю, что сейчас случится, но убежать не могу, ноги не слушаются, и тогда я начинаю кричать. Обычно на этом месте меня кто-нибудь будит, я просыпаюсь в холодном поту — и все, свободна. На какое-то время. До следующей серии.
Янина остановилась, перевела дух и опасливо покосилась на полицейских. Что они теперь считают ее идиоткой — это ничего, нормально, даже хорошо. Лишь бы не решили, что ситуация требует медицинского вмешательства. И не приняли меры.
Но во взорах полицейских она не обнаружила ничего, кроме сочувствия, причем скорее профессионального, чем человеческого. Так обычно смотрят на жен алкоголиков и матерей трудных подростков — дескать, жалко вас, пани, но таких, как вы, увы, много, и помочь вам всем способен разве что Господь Бог, а уж никак не правоохранительные органы. Хотя мы, конечно, сделаем, что можем.
— Ужасный сон, — наконец вздохнула Таня. — Действительно ужасный. Как вы спать одна решаетесь?
Янина пожала плечами:
— Я не то чтобы «решаюсь». Просто так сложилось. Не могу же я спать с кем попало, даже ради безопасности. Пробовала когда-то, думаете, нет? Очень не понравилось… А тот, который не кто попало, живет в другом городе. У него там работа. У меня тут. Ничего не поделаешь.
— Работа — это да, — авторитетно кивнул Альгирдас. — Такое дело. Работой в наше время не бросаются.
Помолчали.
— К сожалению, нам уже давно пора, — сказала Таня, с явной неохотой покидая гостеприимный диван. — Спасибо вам за кофе. И попробуйте еще немного поспать. Сами же говорите, этот кошмар вам редко снится. Так что сейчас бояться нечего, да?
— Мне почему-то кажется, что если я засну прямо сейчас, то вернусь на эту проклятую остановку, — вздохнула Янина. — А если попозже, то уже, наверное, не вернусь. Как будто есть какая-то невидимая дверь, ведущая прямо туда. И она еще открыта, а какое-то время спустя как-нибудь сама захлопнется. Глупости, конечно, но лучше я потерплю до вечера. Чтобы уж наверняка.
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 59
