Должно быть, ей снится сон, подумала Линда, но какая разница? Во сне или наяву, это самое красивое зрелище, какое она когда-либо видела, и она унесла в сон ощущение чуда.
Брук понял, что Лин заснула. Ее тело обмякло в его руках. Голова безвольно склонилась. Он поцеловал ее в плечо, но она не пошевелилась.
И как раз в этот момент включили электричество. Елка вспыхнула разноцветными огнями. Где-то в глубине дома зашумела система отопления. Как будто после состояния полного бездействия мир вновь начал вращаться вокруг своей оси, подавая сигнал о том, что сказка кончилась. Пора возвращаться к реальности.
С пронзительным ощущением личного поражения Тони смотрел на округлое бедро девушки, милое и родное, бледное на фоне его собственного более темного тела. Брук прижался лицом к душистому изгибу ее шеи. О Господи… что он наделал?
Ответ был ясен. Просто-напросто он использовал ее. Она сказала, что любит его, и он воспользовался этим, чтобы заглушить свою боль. И все это время знал, что конец сказки близок. Они оба поддались влечению и сочинили сказку, потому что оказались на льдине, отрезанные от остального мира. Благодаря снежной буре они попали в волшебный мир без времени, и некому было положить конец этому безумию.
Конечно, он предупреждал ее. Но его предупреждение, если учесть ее проснувшуюся страсть, было не совсем честным, не так ли? Глубоко внутри он должен был бы знать, что она никогда не оттолкнет его. Он хотел ее так сильно, что просто взял, что хотел, а решение оставил на завтра.
Хорошо, завтра настало. А он все еще не знал, то ли должен добавить еще одно прегрешение к списку своих непростительных ошибок, то ли обязан признать, что неожиданно встретил женщину, с которой можно начать все сначала. Но невозможно более притворяться, что проблемы не существует.
Энтони осторожно встал, положил ее голову на подушку и укрыл одеялом. Он быстро оделся и, тихо ступая, подошел к столу и позвонил в аэропорт. Для маленьких самолетов предупреждение действовало до трех утра. Сейчас уже было полчетвертого. Время проверить летные условия.
Он поймал себя на мысли, что в глубине души надеется, что условия не изменились. Возможно, ветер по-прежнему слишком силен, и Брук получит отсрочку. Хотя бы еще на один день, молил он. Еще один день тепла, смеха, присутствия. Будь честным, парень, остановил он себя. Все, чего он в действительности хочет, это еще один день в ее постели, разжигая огонь ее восхитительной страсти.
Но этому не суждено было случиться.
Сила ветра упала до двадцати миль в час, сообщили из аэропорта. Больше нет ограничений полетов. Значит, если пилота вызвать сейчас, на Рождество Грейс уже будет дома.
Но, Боже, как он может сделать это? Хотя он понимал, что должен, как же ему отпустить ее? Он закрыл глаза и тут же увидел ее, освещенную янтарными бликами полыхавшего камина. Трепещущую в его любовных объятиях…
Он долго сидел, не шевелясь, держа палец на рычаге телефона, борясь с самим собой. Открыв глаза, он увидел Линду наяву, спящую на диване, одно плечо обнажилось из-под сползшего одеяла, лицо спокойное и доверчивое, как у ребенка.
Вдруг Тони понял, что нужно делать. Отпустив рычаг и услышав долгий гудок, он начал набирать номер пилота.
Лин проснулась внезапно, разбуженная ярким светом, льющимся из окон. Почти сразу же она поняла, что никого рядом нет. Она оглядела пустую комнату, стараясь сохранять спокойствие, гоня мысль, что это плохой знак. И действительно, пока не было причин так думать. Может быть, он на кухне готовит завтрак.
Но из кухни не доносилось никаких звуков. И вообще, она не слышала никаких звуков, дом окутала полная тишина. Лин села, обдумывая, что произошло. Прошлой ночью они стали любовниками. Это с чисто физической стороны. Другая сторона была более сложной. Кем они будут сегодня?
Сидя и размышляя, девушка прислушалась к новому удивительному ощущению. Ей было тепло. Несмотря на то, что камин погас, и кроме тонкого одеяла ничего не было, она не чувствовала холода.
Линда бросила взгляд на елку, вспомнив, что во сне ей показалось, что зажглись разноцветные лампочки. Оказалось, что это был не сон. Елка сверкала огнями — значит, включили электричество.
Она понимала, что должна быть довольна, но, к своему удивлению, жаждала вернуться в ту холодную темноту, в которой они с Тони прильнули друг к другу, ища успокоения и тепла. Утро с ярким солнечным светом и заработавшим отоплением, казалось, наступило для того, чтобы разлучить их.
Брук положил одежду на спинку дивана, и девушка быстро натянула ее. Одевшись, она позвала Энтони. Ни звука в ответ.
Когда прошло несколько минут, а Тони все не появлялся, Лин приготовилась к худшему. Прошлой ночью он говорил, что ищет временное убежище, чтобы прийти в себя и согреться. Да, он честно предупреждал, и она заверила, что это не имеет значения.
И на самом деле не имеет, убеждала девушка себя, вытаскивая щетку из косметички и проводя ею по растрепанным волосам. Она думала, что говорила. На одну ночь или на всю жизнь она готова была дать ему все. И не собиралась жалеть о случившемся только потому, что проиграла.
Так она рассуждала сама с собой, не сознавая, что в душе еще лелеет надежду, пока не услышала шум приближающегося вертолета.
Нет. Господи, пожалуйста, сейчас не время для отъезда… Босая, она подбежала к окну, моля Бога, чтобы это был какой-нибудь другой вертолет, летящий за другим человеком.
Но эту большую черную птицу она узнала бы везде и всюду. Конечно, это вертолет Брука. И прилетел он за ней.
Тони сдержал обещание. Он сказал, что отправит ее сразу же, как появится возможность, и никому и ничему не позволит вмешаться в его планы… Во всяком случае, уж не такому незначительному происшествию, как мимолетные горячие объятия при свете рождественской луны.
Найдя свои часы на полу, она подняла их дрожащими пальцами и увидела, что только чуть больше девяти. Да, он не теряет ни секунды! Не успела она заснуть, как он уже встал, вытер пот, натянул одежду и взялся за телефон, чтобы избавиться от нее.
Сердце разрывалось в протесте, а разум настаивал посмотреть фактам в лицо, как это ни больно. Что на самом деле произошло прошлой ночью? Она сказала ему, что любит его, а он ответил обещанием сжечь ее душу. Оба говорили правду.
Вертолет снижался, и Линда отвернулась от окна, тупо разыскивая сапоги. Она должна быть готова. Она не может заставлять пилота ждать, у него много другой работы.
Девушка сидела на краю дивана, глядя на отражение в одном из зеркал. Как странно, подумала она, разглядывая серьезное лицо строгой молодой женщины. Она выглядела совершенно так же, как в день прибытия сюда. Те же белый свитер, серая юбка, черный портфель. Те же длинные темные волосы и широко расставленные синие глаза… Ничего не говорило о том, что жизнь изменилась. Ничего не указывало на то, что, когда она уедет, сердце ее останется здесь. Стиснув губы, она боролась с подступавшими к горлу слезами. Она не могла допустить, чтобы Брук увидел ее слезы. Он не должен больше чувствовать вину. Ему и так много досталось.
