и их отправить в отставку, но уже без пенсии и без мундира. «Такова моя воля!» — аргумент железный и не требующий обоснования. Но умному достаточно. Теперь иные высокопоставленные лица задумались и осознали, что лучше никому и никогда не грозить, тем более своему императору, который может быть и самодуром.
И всё я понимаю. Понимаю, что вокруг люди, что человек слаб.
А сегодня в очередной вспомнил изречение, которое приписывают Петру Великому о том, что «Интендантов больше одного года на должности не держать, ибо — если они за год не проворуются, то потом научатся!»
Не уверен, что Петр Алексеевич эту фразу когда-то произнес, но я бы пошел дальше. Интенданта, который прослужил в своей должности года три, можно смело расстреливать. А ещё лучше вешать. На оглоблях. Может мне для начала приказать повесить начальника интендантского управления Военного министерства генерал-лейтенанта Бровинского? И дешево — не нужно тратить дорогие патроны, и сердито — все увидят и подумают, а стоит ли воровать впредь?
Вообще, не стоит всех мазать одной краской. Это как в армии — старшина роты не обязательно вор и, далеко не всегда хохол. А если и хохол, то вполне может быть честным и порядочным хранителем ротного хозяйства. Но что поделать, если сложился такой стереотип? А все, кто служил срочную службу в советские годы, почему-то говорят, что старшина роты был непременно украинец. Вон, даже мой отец вспоминает о старшем прапорщике Казачке, что ежемесячно собирал по рублю с каждого солдата на подшивку и гуталин, но ни подшивки, ни гуталина никто не видел, а на вопрос — товарищ старший прапорщик, а где «дровишки», отвечал, что все уже выдал.
У меня пока не было случаев убедиться в воровстве со стороны интендантов. Возможно, какие-то случаи и были, если по мелочи, так кто станет привлекать внимание императора к мелочам? Из того, что до меня дошло — факт продажи муки, предназначенной для военной пекарни. Не то, чтобы начальник склада продал много муки — мешков двадцать, но здесь важен сам факт. Воровать — это вообще нехорошо, а украсть у солдата, это все равно что свою родину продать. Поэтому, если бы такую кражу совершил человек гражданский — одна статья, а коли лицо облечено званием и погонами (то есть, погоны-то не на лице, а на плечах), тут совсем иное. И закатали начсклада на восемь лет, с конфискацией. И не нужно говорить — вон, эти воруют вагонами, им все с рук сходит, а за какие-то двадцать мешков каторжные работы. Но не расстреливать же! У англичан в канаты, что отправлялись на военно-морской флот, вплеталась красная нить. Дескать — у субъектов, не имеющих отношение к королевскому флоту, такой канат отыщут, сразу виселица. Но ведь один хрен воровали и виселицы не боялись!
Кое-что все-таки до меня доходило. И то, в основном, благодаря доброхотам, приносящим своему императору кое-какие сведения. Или цидульку, проходящую сквозь сито моих канцеляристов и секретарей. Здесь начальник склада ГСМ продал некому неустановленному господину цистерну соляры, тут начальник тыловой службы корпуса позволил подчиненным продавать боеприпасы к винтовкам Мосина. Такие доброхоты имеются на любом уровне. А что поделать, приходится отдавать приказ Мезинцеву или Кутепову все проверять. Не отмахнешься ведь. И любопытственно — кому может понадобиться цистерна солярки? Ладно, если землевладельцу, что заготавливает горючее впрок, на следующую весну. А если имеется какая-то преступная организация?
Ловят мои службисты воришек и воров покрупнее, наказывают потихоньку. А вот про составы, которыми кто-то ворует — тут явное преувеличение.
Но здесь, хотя и не железнодорожный состав, а на вагон или два. И попался очень большой начальник.
Служба Мезинцева выявила, что генерал-лейтенант Бровинский спустил налево десять тысяч пар обуви. Солдатской. И не простой, а из самых первых экспериментальных партий, кирзовых.
Нет, с кирзовыми сапогами у нас уже были заморочки. Но такие, скажем так, забавные, не случались. «Кирза», в которую обулся государь-император, а также все министры и генералы, на самом деле сработала, словно забор Тома Сойера. Заставь я народ переобуваться в дешевые сапоги, стали бы возмущаться. Глядишь, в народе бы поднялась волна. А так, новый вид обуви вызвал небывалый ажиотаж. Понятно, что первыми раздобыли «кирзу» штабные крыски, кто находится далеко от фронтов. Но это неизбежное зло. Бороться с этим бесполезно.
Но было и другое. На уровне командующих армий, корпусов мои генералы стремились поскорее заполучить себе «модную» обувь. Не для себя — им-то ее привезли, а для личного состава. Кирзовые сапоги, как показатель крутизны! На что только не шли седовласые полководцы, чтобы урвать! И внутри подразделений шла конкуренция — кому же достанутся? Дошло до того, что командование полков получали кирзовые сапоги за особые заслуги, проявленные бойцами. И тут, разумеется, не обходилось без уговоров и даже взяток нашим интендантам. А те, заполучившие строгое распоряжение от Говорова — в первую очередь обувать новобранцев, отказывались пойти навстречу.
А тут такое свинство, если не сказать больше.
Вот я сижу и читаю рапорт, написанный самим Мезинцевым. Мало того, что украдено десять тысяч пар сапог, но еще и перепроданы… итальянцам.
Ничего не понимаю. Италия во все времена славилась собственной модельной обувью. А тут, кирзовые сапоги. В них что, итальянские манекенщики будут бродить по подиумам? Или их планируют перепродать итальянской армии? Так у той, вроде бы, сапоги не в обычае, ботинки носят. Виноград собирать? Тоже, нерационально. Ладно, итальянцам виднее, куда они собираются использовать «кирзачи».
К рапорту были подколоты и другие документы. Сапоги вывезены из России совершенно легально, отправлены по железной дороге в Одессу, а там перегружены в итальянское торговое судно.
Так, итальянцы, вроде бы, не при чем. Покупали они обувь через гражданскую фирму, законно существовавшую… два месяца и зарегистрированную на тестя Бровинского — отставного статского советника Пряхина. И таможня не нашла ничего предосудительного.
Вся обувь была упакована в картонные коробки, маркировка, что сапоги украдены из военного ведомства отсутствовала. М-да… Представил себе кирзовые сапоги, упакованные в красивую коробку!
А вот в «мирную» фирму сапоги поступили как брак, от которого отказалась армия. И, вроде бы, тесть Бровинского заплатил в казну аж десять тысяч рублей! То есть, за одну «бракованную» пару по рублю. Если бы это и на самом деле был брак, так вроде и ничего. А брак-то с какого места? Голенища пробиты, каблук отвалился или подошва картонная? Читал, что во время Крымской войны интенданты такие в армию поставляли.
Но что именно не устроило армию в бракованных сапогах не указано. А ведь должен быть еще и акт, подписанный тремя должностными лицами. А нет его.
А вот итальянцам Пряхин перепродал всю партию за сто тысяч. По итальянским меркам, вроде и недорого, а по нашим…? Себестоимость пары кирзовых сапог составляет пять рублей семьдесят копеек, а стоимость кожаных сапог — двадцать два рубля. Разница, извините, существенная. И с кожей у нас проблемы. В Монголии черт те что творится, не до торговли, а забирать кожу у своих (простите, не у людей!), тоже чревато.
Предположим, Бровинский с Пряхиным выручили почти пятьдесят тысяч рублей. Неплохо. А вот ограничились ли они лишь этой партией? Вполне возможно, что за душой преступного семейства имеются еще какие-нибудь «художества». Да что там — наверняка имеются. Начальник управления регулирует все поставки от сапог и до служебных квартир.
Значит, тестя с зятем арестовать, имущество описать, на банковские счета наложить арест, а потом выбить из них информацию о прошлых деяниях. И всех, кто мало-мальски причастен к их махинациям туда же, под арест. Начальник управления — фигура крупная, он наверху некой вертикали. А что там внизу? Что ж, будут копать и докопаются.
А что с таможней? Вроде, не виноваты, но все равно отпишу Мезинцеву — пусть проверит. Пугать только не нужно. У нас сейчас торговля с заграницей плохая. Еще бы… Технику закупала та же Франция с Германией, а нынче им не до нас. И техника — которая двойного назначения, типа грузовичков, не используется ли в союзнической армии?
А напугаешь таможню, станут они на воду дуть, всего бояться.
Но вор должен сидеть. Нет, тюрьма — это слишком шикарно. Вор должен вкалывать, чтобы возместить нанесенный ущерб. А вор при исполнении — висеть.
Глава 23
Мечты султана Османской империи
Алжир долгие годы был основой благосостояния Франции. Алжирское сырьё было залогом богатства немалого количества представителей
