Книга Рыцаря заказывали? - Людмила Сурская

— А то ты одна такая, посмотри вокруг, все почти нормальные, а тебя как- будто мордочкой граблями по горелкам возили.

Юлия принимая справедливость его слов, уткнулась в широкую мокрую от пота грудь мужа и засопела. "Ну и пусть смотрят!" Она не видела какой танец выплясывали чёртики в его глазах, как сочувственно и понимающе улыбались бойцы. Подняв жену-пушинку на руке, он отправился умываться. Целуя по дороге в заветренные чёрные губки, ворковал:

— Устала, белочка моя? Сейчас помоемся, поужинаем и спать.

Как хорошо! Но для отмазки прошептала:

— Отпусти, я сама, смотрят.

А ему некогда было раздумывать над её стратегией и он спустил. Юля кляла себя за язык, откусить его впору. Она хотела что-то сказать, но не сказала, не было сил. Просто прижалась к его боку и семенила рядом. Так тоже неплохо.

Сумерки коротки. Раз и темень кромешная. Небо в золотых брызгах. Ночевали прямо тут же, на постелях из сосновых лап, в недалеко от места пожара разбитом лагере. Ночью жар и духота немного отступали. Словно притомившись огонь дремал. Прохлада густыми непреодолимыми волнами вытесняла духоту. Люди отдыхали. Бойцы потягивая махорку группировались у костров и вели беседу. Юлия, лежа рядом с уснувшим тут же Костей, слушала. Разбудить его разговором сейчас совершенно не возможно. Вымотался под самое терпение. Юлия изогнувшись поцеловала его висок. Его волосы попахивали дымком, впрочем и одежда тоже. У костра шёл разговор. Юлия, поправляя на нём шинель, прислушивалась. Из долетавших до неё обрывков поняла, что в основном это селяне. Вели пространные разговоры о преимуществе семян и о том, какой дождь нужен под посев. Говорили неторопливо и обстоятельно о том хватит или не хватит в этом году хлеба и каков будет новый урожай. Каждый вспоминал дом, семью… "Надо же, не сидится этим бандам в Монголии раз уж убежали, людей от дела отрывают. Они бы мирной жизнью все занимались, ан нет — воюют". Юлия перевернувшись на спину посмотрела на проглядывающее сквозь лапы сосен небо. Лес разрезал крик зверя. Юлия поёжилась. Словно напуганная этим криком, шумя и щёлкая, взлетела птица. Подумала: "Бегут от огня". Вспомнила, как из норки бойцы вытащили удушенных дымом ежиху с ежатами. Юлия не могла смотреть пряча слёзы отвернулась. Огонь для живого населения леса бедствие. Люди не могут не знать этого, тогда почему не осторожны? Животные ж словно дети. Есть такие кнопочки в людской памяти, близкое не помнишь, а дни детства вырисовываются в ярких красках, ну точно, как будто бы вчера. Юлии вспомнилось, как в детстве привязалась к поросёнку Борьке. Юлия подвязывая ему под брюхо верёвки ходила с ним гулять. Он ел с её рук, ждал из гимназии несясь навстречу с радостным хрюканьем и, вообще, был вместо собачонки. Даже когда он вырос в их дружбе ничего не менялось. День, когда его пустили на мясо для неё стал трагичным. Она много плакала и долго болела.

Потихоньку мысли её унеслись вместе с искрами к звёздам и она, вцепившись мужу в руку, а уткнувшись носом в мягкое надёжное плечо, уснула.

Три дня шёл бой с огнём. Местные мужики говорят, что это, мол, по-божески. Бывает и по недели тушат и по месяцу горит до хорошего дождя.

В середине августа отряд наконец возвращался в прежнее расположение полка. Дорога не близкая. Полдороги шли на баржах по реке. Была не простая погрузка. Баржи тянулись одна за другой. Река не сонная девица, а с норовом. Но это убыстряло время и укорачивало путь. День солнечный, дождя не предвидится. Облака маленькие пушистые, словно вата на ёлке. Юлия свесившись через перила смотрела то на водную дорогу, то на проплывающие берега. Синее небо отражается в зеркальной глади, как на картине. Маленькие облака скользят по воде как ангелочки с пушистыми крылышками. Такое чудо! Крутые обрывы, нависшие словно вековые стены замка скалы, коряги и словно бегущие к воде чудовища обнажённые мощные корни. Как в сказочном подземелье дракона. То и гляди сейчас появится и он сам, а её рыцарь с ходу начнёт с ним бой. Юлия поднатужившись даже представила как это будет.

Бьют убаюкивая волны о борт. Она смотрит на пенящийся гребень волны и ей хочется достать его рукой. Тяжёлая рука ложится на вздрогнувшие плечи притягивая к себе. "Костя!"

— Тебе не холодно, ветерок?

Он застал её врасплох. Юлия качает головой и притуляется к его плечу.

— Мы скоро приплывём?

— Скоро. Устала?

— Нет, нет, — торопится заверить Юлия, а то ещё в другой раз не возьмёт. — Хочу уснуть на твоих руках.

Он оглядывается и улыбаясь шепчет:

— Уснёшь, нам капитан отдал свою каюту.

Утро стояло над рекой. Тишина забивала уши. Заалел горизонт. Откуда-то из-за леса сквозь тенето тумана над водой пробивались солнечные лучи. От них они и проснулись. С полотенцем на шее, держась за руки они вышли на палубу. Боец ведром на верёвке зачерпнул воды и вылил её на спину наклонившегося командира. Костик крякнул. Вода обожгла его. Юлия залюбовалась его мускулистым телом. Краснея, от сжимающих в сладкие тиски сердца мыслей, подала полотенце. Сама умывалась осторожно. Бр-р! холодно от такой воды. Завтракали чаем с сухарями. Долго стояла у перил встречая солнце и вдыхая грудью таёжный воздух. Солнце золотой чешуёй рассыпалось по воде. Хоть собирай в ларец… Постепенно леса редеют, редеют и исчезают совсем, а взгляду открывается необъятная ширь степей. Да, река вырвалась на простор и вместе с ней они. Луга с сочными травами сменили унылые картины. Приплыли. Потом была не лёгкая разгрузка. Вымотанные волной кони с шумом сходили по сходням на берег. Проверка, перегруппировка и в путь. С реки им погудели на прощание. Эхо шуршало в каменных берегах. Кони идут ритмично, так, как в походном марше отбивают такт солдатские сапоги. Знакомая не мерянная никем степь, перемежающая рощами, лесными полосами и каменистой почвой встречала сухим ветром.

Рутковский опять принял 27 ковполк, а Юлия отправилась готовиться к учебному году, ей предстояло вновь учить детей. "Хорош у тебя, малыш, был отпуск, — посмеивался он, обнимая её. — Вот прижмём контре хвост и всякой сволочи уши, и я непременно повезу тебя на тёплое море. Понежишься на горячем песочке, покачаешься на волнах". Юлия не представляла себе такое количество воды. О Крыме, Кавказе и море только читала и видела картины с тонущими парусниками в огромных волнах. Но с ним куда угодно, хоть в Гималаи. Вскоре предоставили такой долгожданный отпуск, и они поделили его надвое. В первую половину — отправились на Байкал. Во- вторую — к Барминым.

На Байкале была база отдыха. Небольшие деревянные домики с крылечками. Юлии просто хотелось посмотреть озеро, а Константину порыбачить и походить с ружьём. Эти места ему были немного знакомы. На Байкале довелось побывать в 21- ом. Недалеко, в госпитале станицы Мысовой. Унгерновцы и атамановцы прорвались тогда к линии железной дороге и глубже, сжигая на пути мужицкие деревни и уничтожая всё на своём пути. Пришлось из раненных организовывать отряд и занимать оборону…

Юлии же не терпелось увидеть Байкал. Слышать о его красоте и широте доводилось с самого раннего детства, но и только… Она торопила. Костя посмеивался её азарту. Бросив вещички в отведённый им домик, они отправились на берег. "Вот это да!" От того, что предстало её глазам, она была в восторге. Да и как можно остаться равнодушной при виде такой красоты. Вода точно стекло застыла над камушками, что вглубь, что вдаль неправдоподобно чиста. Можно спокойно рассмотреть, как шевелятся водоросли и плутают ленивые рыбы, плюхая хвостами и плавниками. Говорят: в ней нет солей и микробов. Но зато имеются рачки, которые с аппетитом поедают дохлятину, и глазом не моргнёшь — чистенький скелетик. Они даже забрались на гору, чтоб посмотреть с высоты на море. Но весь Байкал глазом не обхватить — нет ему ни конца, ни края. Выбрав уступ пошире, они присели, но Юлия, вскрикнув, вскочила. Солнце раскалило камень. Костя усадил её на колени. Было тихо. Байкал лежал смирно. Дышал спокойно. Словно дремал. На его поверхности, словно на картине талантливого художника отражались белые облака, голубое, как глаза Костика небо и раскалённый диск солнца. Глядя на такую божественную красоту не возможно было не понимать — человек создан лишь для того, чтоб любить всех и беречь всё, что окружает его. Только в реальности всё иначе. Гаже человека к природе не относится никто. Повернулись к морю спиной посмотрели на лес. Бесконечность. В тайге леса не считаны. Спускались вниз молча, подошли к самой воде. Кусок скалы, что уходил в стеклянную воду, просматривался до самого дна. Юлия восторженно вереща, приглашала мужа поудивляться тоже. Солнце стояло над головой. Пора обеда, но на базу возвращаться не хотелось. Юлия развернула прихваченные с собой нехитрые запасы. Хлеб с густо намазанным маслом и печенье. Опять присели на заросший мхом камень. Костя предварительно облил его водой. Тот, словно обиженно, зашипел. Вода отражая яркие лучи, искрилась. Юлии захотелось поймать в ладошку маленькую частичку солнышка. Она, пожертвовав свой бутерброд Костику, (он большой, ему много надо) шагнула к воде. Какого же было её удивление, когда она поняла, что те осколки солнца отливали на спинках мельтешащих рыбёшек. Вот от кого эта радуга. "Надо же!" Она обернулась к мужу и помахала рукой. Доедая бутерброд, он подошёл. Глаза тут же вспыхнули: "Какая уха!" Прочтя его мысли, Юлия погрозила пальчиком: "Ай-я-яй!" Пойманный на горячем, Костя смутился. "Виноват!" Для жены это общение с природой, для него азарт.