Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 52
под контролем разведорганов. Написал, что считает свой совет о вступлении в фашистскую партию ошибочным. Советовал прекратить всякий сбор разведывательной информации и по своему усмотрению работать точечно диверсионными методами или полностью свернуть свою деятельность. Было в письме и одно приятное известие. Бывший руководитель ИНО ОГПУ сообщал, что им изъяты из архивов и уничтожены все дела и материалы, собранные или сфабрикованные начальником Спецотдела ОГПУ на двух известных лиц. Отпечатки пальцев в картотеках заменены.
«Последняя помощь друга, — без всякой радости мелькнула мысль в голове Федоровича. — Он открыл нам путь домой».
Дальше Артузов рекомендовал создать для группы базу в нейтральной стране и быть предельно осторожным. Напомнил разговор о Кронштадте.
— Уже делается, — горестно протянул старый оперативник.
От всего текста письма веяло прощанием.
Чекист отчетливо понимал, что, создав свою нелегальную сеть, он втянул в нее множество абсолютно неподготовленных людей — честных, порядочных патриотов, но не способных противостоять профессионалам контрразведки в период войны, когда никто не будет считаться с жертвами и любой противник будет безжалостно уничтожаться. Была в постройке сети и его ошибка. Он мало уделял внимания подготовке ее членов, конспирации и допустил многочисленные горизонтальные связи. В этом была не только его вина, так складывались обстоятельства. Он был один, что вынуждало и готовить вербовку, и вербовать будущих соратников самому. Часто случались ситуации конфиденциального порядка — за кем-то проследить, на кого-то собрать материал, что раскрывало его суть и цель действий. Всё сделать сам он не мог. Да, работники в фирму подбирались по их идеологическим взглядам, что давало большую страховку от провала. Но попади кто-то из его людей в руки контрразведки или полиции любой страны, не говоря уже о гестапо, к ним будут применены силовые методы допроса, и сеть рухнет вместе с ним самим. В зону риска для сети входила и его связь с контрабандистами Призрака, но с этим ничего нельзя было поделать. До настоящего времени им везло, и это надо было признать.
Он уже начал готовиться и выбрал для базы нейтральную Швецию, что давало больше свободы действий, так как прекращать свою борьбу он не собирался. Напоминание Артузова о Кронштадте дало толчок — в голове начал зарождаться план очередной перспективной операции, способной дать в будущем большие дивиденды.
Про себя он усмехнулся своим мыслям: «Прав был Артузов — я стал буржуем. Везде ищу свою выгоду и даже использую их словечки. Ну, а насчет связи с Родиной, Артур Христианович, не только на тебя была надежда, но за подсказку спасибо. В самый раз подсказка».
Дочитав письмо и немного поразмышляв, старый чекист не стал откладывать свое решение в долгий ящик. Подготовка и проведение задуманной им операции должны были занять несколько месяцев и осуществиться в период установления хорошей погоды на море и готовности планируемой базы.
Надев пальто и шляпу, Федорович покинул свой уютный кабинет и направился на улицу Бредгаде к церкви благоверного князя Александра Невского. Сама церковь его не интересовала, и он прошел двором к зданию церковной канцелярии, где можно было застать митрополита. Послушник, встречающий его уже не первый раз и знающий об отношениях между этим прихожанином и святым отцом, сразу же доложил о нем его святейшеству.
— Ну входи, грешный праведник, — прогудел мощный бас, донесшийся до приемной.
— Благодарю, ваше святейшество, — проговорил герр Аубахер, переступая порог и крестясь.
— Не юродствуй, сыне. Знаю, не веруешь, но церковному делу служишь, за то и церковь тебя в трудную минуту не оставляет. Присаживайся, в ногах правды нет.
— Благодарствую, отче, — прихожанин опустился на стул перед столом святого отца. — Вы, как всегда, правы. Но кто из нас, грешников, в трудную минуту не вспоминает господа.
— Именно так, сыне. С чем пришел в обитель?
— Весточку хочу на родину отправить да владыке Сергиева монастыря поклон передать.
— То дело, угодное господу. Отец Никодим недели через две по делам церковным в Первопрестольную отправляется, вот и передаст.
— А нельзя ли побыстрее отче?
— Что угодно господу должно делаться с разу-млением, — прогудел митрополит.
Герр Аубахер вынул из внутреннего кармана пальто молитвенник и положил его на стол.
— Вот сию святую книжицу пусть и вручит с поклоном святейшему.
— Не сомневайся, исполнит в точности.
— А это от меня на церковные нужды, — проситель вновь полез в карман и положил на молитвенник аккуратно завернутый пакет.
— Да пусть десница господа навсегда пребывает с тобой, — пробасил митрополит.
— Ну тогда я пойду, отче.
— Ступай с миром, сыне, — церковник перекрестил Аубахера.
Половина дела была сделана. Это было третье сообщение для Седьмого, отправленное через датскую столицу. Святые отцы — народец, конечно, любопытный, но прочитать послание в молитвеннике всё равно не смогут. Шифр был двойным, и без второй части прочитать его было невозможно. Митрополит Сергиева посада давно сдержал данное слово. Старый оперативник мог пользоваться церковными путями связи и из Берлина, и из Стокгольма, и через Хельсинки. Вторая часть сообщения должна была уйти с одним из советских кораблей старшему диспетчеру Ленинградского пароходства.
В тридцать седьмом году произошли два события, одно из которых обрадовало наших героев, а второе несказанно огорчило.
В конце июня пришло сообщение от Седьмого, что арестованы Артузов и Бокий, но надежда, что Артузова еще освободят, оставалась. Второе сообщение повергло Кубарева и Федоровича в шок. Артузов был расстрелян «в особом порядке» сразу после вынесения приговора. Старый чекист очень тяжело перенес известие о потере друга, верного соратника и единомышленника.
— Да что же это там у нас творится? — с накалом задал вопрос возмущенный Кубарев, когда Федорович сообщил ему об этом.
Бывший чекист со скорбью на лице пожал плечами.
— Кто-то его подставил, — выдавил он из себя, — написал донос.
— Но его и так уволили со службы, — не унимался Василий.
— Артур слишком много знал, чтобы попасть в лагеря. Его боялись оставить в живых.
Стоящие перед соратниками проблемы подгоняли, не оставляя времени на длительную скорбь и бездействие.
Федорович крутился как белка в колесе, выбирая место для будущей базы, стараясь объединить, казалось, несовместимые вещи. Нужна была уединенность, но чтобы она не вызывала подозрений. Выход сразу в два моря — как в Северное, так и в Балтийское. Близость одного из портов, в котором необходимо будет вести контроль за перевозками и где члены группы могли бы найти работу. Необходимо было так же перенести центр своей транспортной фирмы на территорию Швеции и иметь собственный причал для судна. Такое место нашлось недалеко от Гетеборга. Бухта была небольшая, закрытая со всех сторон невысокой грядой, что делало ее сложно доступной со стороны суши
Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 52
