Умыв лицо холодной водой, Алина уставилась на себя в зеркало. Если так и дальше будет продолжаться, то Пашка может обо всём догадаться. Нет, нужно следить за своими чувствами. Она уже потеряла одного любимого человека, больше она не переживёт.
– Мяу? – Бонифаций ткнулся мордой в спину узурпаторши, как бы намекая, что той пора и честь знать.
– Бон-Бон, что мне делать? – Алина повернулась к нему.
Кот явно не ожидал, что к нему будут обращаться со столь важными вопросами, но на всякий случай принялся усиленно мурчать. Девушка усмехнулась, потрепала его по голове и покинула кошачье царство. А его полноправный хозяин спрыгнул со стиральной машины и свернулся клубочком на мягком коврике и блаженно прикрыл глаза. Пусть эти человеки сами разбираются со своими проблемами, а время сна священно.
– А я тебе чай заварил! – Пашка вышел из кухни с двумя чашками в руках.
– Да?.. – Алина с непониманием уставилась на друга. Раньше это была её обязанность.
– Ага. Хочешь, бутерброд сделаю? – Парень выглядел довольнее малыша, слопавшего все съедобные украшения с торта.
– Нет, спасибо, – покачала головой девушка, взяла предложенную чашку и вошла в комнату Алевтины Анатольевны. – Я пообедала недавно. Давай лучше займёмся шкафом твоей мамы, пока она не вернулась.
– Ага, – кивнул Пашка, отхлебнул чаю и последовал за подругой. – Интересно, как они там?
– Да Вы… Да как… Да какого… – верещала Алевтина Анатольевна, прижимая кофточку к обнажённой груди, чтобы хоть как-то прикрыть наготу.
А стоявший напротив мужчина открывал и закрывал рот, не в силах обратно закрыть шторку примерочной.
Глава 39– Извините… – наконец выдавил из себя мужчина и зашторил кабинку.
– Идиот, – пробормотала Алевтина и повернулась лицом к зеркалу. Щёки пылали, а сама она вдруг осознала, что ничего особо-то и не прикрыла. – Твою ж…
– Алька, я тут тебе платьишко ещё принесла! – Вера бесцеремонно зашла в примерочную, игнорируя намёки подошедшей девушки-консультанта на то, что можно только по одному. – Эй, ты почему такая красная?
– Нипачему! – буркнула подруга. – Платье своё давай!
– На, на… Только не кусайся. Вот сейчас платьице тебе купим и пойдём в кондитерскую. Там такие пирожные!
Алевтина застегнула злосчастный бюстгальтер, из-за которого и случился конфуз, и натянула на себя ярко-синюю тряпицу, которую в прошлой жизни даже примерить бы не решилась, а сейчас была намерена поселить её в собственном гардеробе. Главное, чтобы больше никакие придурки не врывались в примерочную.
А в квартире Романовских детишки занимались зачисткой шкафа и комодов Алевтины Анатольевны.
– Я думал, ты меня ругать будешь! – заявил Пашка, стараясь не смотреть на материнское бельё.
– Такое вполне могло быть, – улыбнулась Алина, отправляя колготки со стрелками в мусорный пакет. – Но не в этот раз. Мы с мамой об этом говорили. Тётя Аля давно себе ничего не покупала и никуда толком не выходила. А сейчас… А сейчас ей просто необходимо что-то поменять. Так почему бы не начать с одежды?
Пашка не сводил с подруги восхищённого взгляда.
– Что? – смутилась та.
– Алинка, я тебе говорил, что ты классная?
– Не помню такого, – фыркнула она, пряча смешинку в глазах, – но спасибо.
В мусорку отправились два больших пакета с одеждой.
– Пойдём погуляем, – предложил Пашка, глядя на почти полностью пустой материнский шкаф.
– Боишься, что тётя Аля головы нам за самоуправство оторвёт?
– Ага.
– Согласна. До вечера не возвращаемся.
На том и порешив, друзья трусливо покинули место преступления. Как раз вовремя, потому что стоило им зайти за угол дома, как на горизонте появились мамаши со множеством пакетов в руках.
– Я деньги не взяла, – вздохнула Алина, когда они с Пашкой дошли до ларька с шаурмой.
– Ничего, я тебя угощу.
– Не надо, Паш. Я знаю, что у вас с мамой сейчас не очень с деньгами. Да и моя мама написала, что они очень много вещей купили.
– Эй!
– Паш, не обижайся только…
– А я и не обижаюсь, – успокоил её парень. – У меня конвертик есть особый – там денежка есть, так что я не бедствую. И работу я скоро найду.
– Паш, а учёба? – Алина с сомнением посмотрела на друга.
– А ты мне на что? – хохотнул он и без предупреждения подхватил девушку на руки, и закружился на месте.
– А… Отпусти!
– Не-а!
– Паша!
– Ни-за-что!
Алина смеялась, Пашка широко улыбался, а прохожие разглядывали счастливую парочку, и у них на душе становилось теплее.
Друзья не расставались до самой темноты. Гуляли, ели мороженое, ужинали хот-догами на скамейке в парке, слушали музыку, катались на детских качелях, кормили уток и не хотели уходить домой.
– Пора, – со вздохом сказала Алина, глянув на часы. – Уже десять.
– Мы совершеннолетние, нам можно гулять столько, сколько захотим.
– Паш, я замёрзла.
– Прости, не подумал.
Он бы с радостью снял с себя футболку и отдал её подруге, но подумал, что Алина вряд ли обрадуется, если он будет ходить по улице с обнажённым торсом. Хотя… Нет, не стоит её пугать.
Проводив подругу домой, Пашка ещё какое-то время побродил на свежем воздухе и только после этого отправился домой. Мать как раз примеряла обновки, когда он зашёл в квартиру.
– Пашка, глянь, как тебе? – Алевтина Анатольевна повертелась в ярко-синем платье перед сыном, юбка взлетела вверх, обнажив стройные лодыжки.
Одежда сидела прекрасно, но не это впечатлило Пашку. Глаза. У Алевтины Анатольевны горели глаза.
– Мам…
– Что? – женщина остановилась и с улыбкой посмотрела на сына.
– Ты красавица. И всё у нас будет хорошо.
Глава 40В воскресенье отсыпались все. И даже жаворонок Алина предпочла подольше понежиться в тёплой постельке. Впрочем, и погода способствовала ничегонеделанию. С утра зарядил дождь, и тучи не спешили покидать небо. Вера Георгиевна, кряхтя и ругаясь, отправилась на работу и через пятнадцать минут вернулась, вспомнив, что у неё законный выходной.
Пашка весь день провёл с мамой, помогая ей избавиться от вещей, когда-то дорогих сердцу, а ныне приносящих лишь боль. У само́й женщины рука не поднималась, сынуля же подобных трудностей не испытывал. Часть отправилась в мусоропровод, а другая – в коробку, чтобы позднее отдать её отцу.
