class="p1">— Не судьба была спросить обычную пилу и срезать? — подавляя смех спросил Илья.
— Умная мысля приходит опосля, слышали такую поговорку? — огрызнулась она, заметив смешинки в глазах Ильи.
— Хорошо, не будем спорить. Как я понял, остальные предметы вы не осматривали и свойств их не знаете?
— Нет, после этого, — она кивком указала на второй артефакт, — как-то не хотелось распрощаться с жизнью.
Переписав все имеющиеся артефакты, они сложили их в специальный ящик с функции защиты от проникновения и отправились в обратный путь.
До Москвы оставалось около пятидесяти километров, когда на встречу вылетел КАМАЗ с прицепом и, не снижая скорости, в лоб протаранил микроавтобус и исчез за поворотом. Машина несколько раз перевернулась и упала в кювет. Скорая и пожарная машины подъехали быстро. Людей с автобуса вытаскивали только после того, как разрезали дверь в салон. Шесть человек лежали на носилках. Двоим помощь уже не требовалась, остальных тяжело покалеченных и без сознания людей вертолётом отправили в Москву.
Сотрудники ГИБДД расспрашивали свидетелей дорожного транспортного происшествия, когда недалеко от аварии приземлился вертолет. Из него вышел седовласый человек в форме генерала и его подчинённый, которого знали как сотрудника разведывательного управления Алексея Анатольевича Терентьева.
Подойдя к машине, они заглянули внутрь. Ящик, в котором находились артефакты исчез.
К ним подошел сотрудник дорожно- транспортной службы
— Разрешите представиться товарищ генерал.
— Говорите лейтенант, не до расшаркиваний.
— Лейтенант дорожной службы Ярославцев Геннадий Викторович. По предварительным опросам свидетелей водитель КАМАЗа не справился с управлением, выехал на встречку, допустил столкновение с автомобилем Форд Транзит, от удара микроавтобус перевернулся несколько раз и вылетел в овраг. Но мне кажется, товарищ генерал, что это было сделано специально. Во-первых, нет тормозного пути, во- вторых, некоторые водители заметили, что он ехал вначале медленно, но потом стал увеличивать скорость и после аварии скрылся.
— Скажите, лейтенант, когда вы прибыли, кто был возле разбитой машины?
— Скорая, люди, которые помогали вытаскивать раненных, пожарная.
— Ничего не заметил странного, чтобы кто-то уходил с ящиками или коробками, то есть нес груз?
— Нет, не заметил!
— Хорошо, лейтенант, работайте.
Дождавшись, когда лейтенант отойдет от них подальше, генерал задал вопрос:
— Как считаешь, Алексей Анатольевич, специально все было подстроено?
— Да, специально, думаю дело даже не в артефактах, о них никто не знал, хотели убрать Ольгу с Ильей. Видимо тогда они перешли им дорожку. А эта пресловутая «девятка неизвестных» старается себя обезопасить, — глаза у него сузились, на скулах заиграли желваки.
Глава 27
Пикающий звук аппарата иголками впивался в мозг Ольги. Она пыталась указательным пальцем скинуть предмет, которым был охвачен большой палец, напальчник мешал и нервировал ее до такой степени, что девушка попыталась открыть глаза и взглянуть на это безобразие, но веки до такой степени были тяжелыми, что сил на это не хватило. Ольга опять ушла в беспамятство. Вновь очнувшись через несколько часов, ей все-таки удалось приоткрыть сначала один глаз, потом второй.
Звук так и продолжал врезаться в голову, отчего она сморщилась и попыталась отгородиться от него. «Больничная палата», — подумала она, оглядев комнату, в которой находилась кровать и тумбочка. Сзади находился этот аппарат, издающий противный звук. Тут перед глазами стали проносится кадры с аварии: вот водитель матерится, пытается вывернуть машину и уйти от удара, второй охранник что-то кричит, но сильный толчок вначале закружил машину, затем перевернул его два раза, все лежат на полу, хотя уже и не поймешь где пол, а где потолок; водитель сломанной куклой, весь в крови лежит рядом, один из охранников прикрывает телом Миронову, но после удара обмякает и буквально лежит на ней, Илья прикрыл ее. Все. Больше она ничего не помнит. Вероятно, потеряла сознание.
Дверь палаты открывается и входит симпатичный мужчина, худощавый, старше среднего возраста, со светлыми волосами и залысинами на лбу. Добрые зеленые глаза пробежались по ней.
— Ну что, дорогуша, очнулись? — Ольга кивнула. — Напугали вы нас, неделю в коме были. Сейчас мы снимем показатели, возьмём анализы, если будете чувствовать хорошо, переведем в общую палату.
— Илья? — прохрипела она
— Ваш молодой человек? Все рвался сюда, хотя сам вышел из комы буквально два дня назад. Если бы не натренированное тело, лежал бы еще и лежал. Претензии какие-нибудь есть или хотите о чем-нибудь попросить?
— Можно снять? — она попыталась приподнять руку, но сил было очень мало.
— Пока нет, дорогуша, вот возьмем анализы, посмотрим на ваше состояние, тогда и подумаем. Выздоравливайте. — он покинул палату.
Тут же зашла медсестра, что-то записала, взяла все анализы и тоже удалилась.
Состояние у нее было сильно ослабленное, и она не заметила, как уснула сном выздоравливающего человека.
Илья в одиночной палате занимался делами отдела, чтобы как-то оградить себя от мыслей о родном человечке. Боли от сломанной руки и сильного сотрясения усиливались при нагрузке, но молодой организм брал свое, и он медленно шел на поправку. В военном госпитале все было на высшем уровне: лечение, питание и даже процедуры. Илья все рвался к Оленьке, но его разворачивали обратно из палаты интенсивной терапии. Илья все время корил себя за то, что не уберег любимую, пытался защитить, уберечь, но в последний момент, когда он прикрыл собой ее худенькое тельце, что-то упало на голову и больше он ничего не помнил.
Отворилась дверь и в нее вошла немного полноватая женщина с накинутым на плечи белым халатом, с красными от слез глазами и красным припухшим носом, она держала носовой платок и периодически вытирала текущие слезы. За ней с пакетом в руках, задержавшийся на несколько минут- Алексей Анатольевич.
— Мама! — удивленно проговорил Илья. — он не ожидал увидеть мать здесь. Запретил всем говорить о том, что лежит в больнице после аварии, зная ее больное сердце, старался огородить ее от любых переживаний.
— Илюша, — мать подошла к нему и крепко прижала сына к себе, — почему ты молчал, не позвонил?
— Да ничего страшного не случилось, вот руку сломал, да сотрясение легкое получил, а в остальном я здоров, — он в ответ приобнял ее.
— Сын, не успокаивай меня, я прекрасно знаю нашу работу и какие последствия могут быть, сама часто лежала здесь, и отец погиб на работе, — глаза вновь наполнились слезами.
Он в ответ только вздохнул, понимая, что мать, тоже бывший работник
