в эту же секунду, и тогда бы Асонская смогла глубоко и облегчённо выдохнуть. Голова же понимала, что всё, что она сейчас видит, это обыкновенные улучшения общего состояния организма Аррани. Впрочем, и сердце, и разум отдавали себе один и тот же отчёт: Ар не просто ассасин, он глава, а ему не положено валяться в постели долгое время больше, чем кому-либо. Мина верила и даже знала, что рано или поздно парень встанет и порадует её своей ослепляющей улыбкой, на которую он только может быть способен.
В то же время Коннор периодически следит за поведением принцессы и, к его удивлению, успешно борет в себе чувство ноющей тоски в сердце. Не до конца понятная причина его терзаний сходит на «нет». Возможно, выздоровление друга для него сейчас на первом месте, однако он не может пропускать мимо глаз всё такое же отношение Асонской. Не нарочно притворяясь обычной служанкой принцессы, у неё хватило смелости обмануть Аррани и в то же время переживать за него таким образом. В любом случае, скоро он узнает всю правду, в этом можно было не сомневаться. Перечить слову принцессе правая рука главы не мог, но всё разрешится и без его непосредственного участия.
Время же неумолимо шло вперёд. И вскоре, когда солнце собиралось уходить на покой, а Мина немного дремала возле главы, слабо держа того за руку, Аррани наконец приходит в себя. В первые минуты с трудом разлепляя глаза, парень чувствовал ужасную головную боль, будто во время комы его били нещадное количество раз. Глотнув немного долгожданного освежающего воздуха полной грудью, глава клана решает слегка подняться. Мышцы за небольшой период всё же успели окаменеть, но не настолько, чтобы хозяин не смог передвигаться. Более того, он даже чувствовал некую энергию. Может ли…? Его мысли дают сигнал глазам обратить внимание на спящую рядом девушку. Аррани, как и друг детства, замечает, что её волосы разбросаны на плечах и немного растрёпаны, что идёт в разрез с её обычной пышной косой, о которой Мина так заботится. Да, ассасин успел подметить этот жест. Несмотря на это, её белоснежные волосы всё так же лучисты и мягки на первый взгляд. Прикрытые глаза и милый носик. Пожалуй, Аррани был очень рад, что, придя в себя, он первым делом увидел именно такую картину. Далее его взор обратился на руку девушки, которой она держала его ладонь. Ассасин только сейчас прочувствовал всё тепло, что таила в себе эта маленькая на вид ручка. Внутренняя слабость резко испарилась в неизвестном направлении, когда Мина начала просыпаться. Это выглядело так забавно, что Аррани помотал головой в разные стороны, закрыв на секунду глаза. Асонская причмокнула губами пару раз, подняла голову и всмотрелась в парня. Перед ней всё было затуманено, поэтому она не сразу поняла, кто перед ней. Только открыв глаза шире и немного сведя брови вниз, она стала что-то осознавать. В ту же секунду она округлила их настолько, что зрачки вот-вот выпрыгнули бы из орбит. Девушка издала звучное «ах» и замерла на месте.
— Хэй, Мина… — осторожно начал парень, — я вернулся.
Он поднял свободную руку и слегка помахал пятернёй. Принцесса Асонии не заставила себя ждать и без звука бросилась в объятия. Глава не ожидал данного выпада и сморщился от подступившей боли, незначительно рыкнув.
— Мина, отпусти, ты задушишь меня… — сквозь страдания произнёс парень.
Светловолосая услышала и поспешила ослабить хватку, виновато наклонив голову, но из рук его всё равно не выпускала.
Сразу за этим в комнату вошёл Коннор собственной персоной. Парень решил проведать принцессу и друга заодно. Он открыл входную дверь и сразу застыл на месте. Аррани, увидев брата, улыбнулся и поприветствовал его.
— Ар, ты пришёл в себя! — наконец произнёс правая рука главы. — Это…замечательно…
Мина же, услышав слова Коннора, еще немного отстранилась и бросила:
— Я не знала, что ассасины способны на такие чувства…
— Поверь, иногда мы совсем не отличаемся от обычных людей, — ответил Аррани. — А теперь, будь добра, отпусти меня.
Асонская обратила внимание на своё поведение и мгновенно убрала руки, сложив их перед собой. Её щёки внезапно зарумянились, а на душе стало тепло и… немного тревожно?
— Ар, как ты себя чувствуешь? — спросил Коннор, вставая рядом с другом.
— Такое ощущение, что кто-то поспособствовал тому, чтобы мои мышцы до конца не атрофировались за это время, — глава сказал это с неким намёком, но его друг был не в курсе происходящего, а Мина в ответ на это почему-то слегка отвела глаза, будто знала что-то только она одна. — Но в целом, всё неплохо, как видишь. Было тяжело, но я справился… Эй, Мина, — парень резко перевёл тему на девушку, видя, что она вот-вот заплачет, — в чём дело? Что-то произошло, пока я был без сознания? — он аккуратно взял её за плечо и заставил посмотреть себе в глаза.
Принцесса сдерживает слёзы, но они наступают с новой силой. Аррани внезапно чувствует, что ему больно видеть её такой, а также он вспоминает, чем всё кончилось. Подступила злость. На самого себя и на неё. Он припомнил, как закрыл её собой, при этом испытывая негодование по поводу её очередной необдуманной выходки. Если признаваться до конца, больше всего он боялся. Боялся за её жизнь. Подумать только, сам глава клана Огня боялся чего-то очень сильно, что подавляло все его остальные эмоции. Тогда парень не думал о том, что, спасая от беды обычных граждан, он всегда был уверен в своей безоговорочной и бесспорной победе и успехе, но в этом случае всё было по-другому. Он почувствовал подобное только в том случае, если бы это был тот же Коннор или любой другой из его клана. С Миной, оказалось, было то же самое. Неосознанно он приписал девушку к самым важным людям в своей жизни. И понял это только сейчас. Когда она успела стать для него такой важной, Аррани не знал. Его волновало лишь то, что теперь он не сможет воспринимать её как обычную служанку принцессы. Теперь. Не сможет.
— Я… — всхлипнула Мина, — прости меня, Аррани! Я снова ошиблась и подвергла тебя опасности. Прости меня! — из глаз всё же побежали тонкие струйки слёз,
