— Ричард, ты меня, конечно, извини! Но! Ты ведь покупаешь корабль не с конвеера судопроизводственного дока! Естественно, процент износа за годы его работы есть! Ведь и цена заявлена соответствующая, не нового корабля, — теперь запел Майкл.
Они с Аббасом работали дуэтом и каждый высказывался в свою очередь.
Мы с Озерским и Ньюманом помалкивали и наблюдали за происходящим со стороны. Только глотки последнего свидетельствовали о том, что Девид непрошибаемый алкоголик. И пока его босс решал важные вопросы, он в тени безбожно лакал свой бренди.
— Господа, знаете, что самое главное в сделке купли-продажи? — Ричард улыбнулся мне шире, чуть закинул голову назад и рассматривал меня прищуренным взглядом. Он всегда вел себя честно, и сейчас не скрывал, что ему нравится мой внешний вид. Я украшала его стол, его дом. Мое присутствие ему льстило, — Главной состовляющей любой сделки является поиск покупателя. Я в более выгодном положении, чем компания судовладельцев, которую вы представляете. Конечное слово остается за мной. И кто знает, возможно, меня больше заинтересует Японский большегруз с более приятной ценой…И вообще, к чему эти скучные разговоры про работу?! Красавица Диана, единственная девушка, почтившая наш стол вниманием, сейчас захандрит и уйдет в свою комнату. И виноваты будем в этом только мы с вами. Предлагаю забыть на сегодняшний вечер о серьезных делах, и завтра обсуждать охоту и вести переговоры о покупке Титана! — Беннет поднял чашку с чаем, салютуя ей в мою сторону. Я искренне была удивлена его радушному поведению. Это завлекало и настораживало одновременно.
— Да! Предлагаю тост за самую красивую леди, которая к тому же радует нас своим обществом! — Ньюман включился в разговор. Долго молчать этот рыжий повеса просто не мог.
И так как бренди он допил, то помахал официантке пустым стаканом.
Негритянка с глиняным кувшином обошла весь стол по кругу и всем кроме Ричарда налила полный фужер мутной жидкости, отдающей запахом спирта.
— За вас, милая Диана! — повторил Ньюман и все остальные за столом подняли свои бокалы, Ричард — чашку с чаем.
Я отпила глоток этой неизвестной мне алкогольной смеси, и чуть не задохнулась!
Адское огниво обожгло пищевод и остановило на несколько секунд биение сердца! Только обильно запив тростниковым соком с агавой, я смогла вымолвить:
— Это что за убойная огненная жидкость, господа?! Ричард, ты решил отравить всех своих гостей, включая меня?!
Озерский под столом пнул меня ногой, чтоб я заткнулась. Но злость из меня перла, как раскаленная лава в момент извержения вулкана. А я еще расслабилась и позволила себе улыбнуться Беннету в ответ! Да он по прежнему надменный гад, решивший поиздеваться над нами. Сам-то он этот ужасный напиток даже не попробовал.
— Диана, вы что?! — воскликнул Ньюман, который вылакал весь стакан и не икнул даже, — Это же национальный напиток в Африке! Это самая настоящая чанга! Ну или на вашем языке самогон из пальмового вина, настоянный на сорго!
— Ясно…Можно мне чай. Я не могу это пить, — я обернулась к негритянке и хотела отдать ей свою чангу, но Девид Ньюман с довольной рыжей ухмылкой перехватил мою порцию и перелил к себе в пустой стакан.
Куда в него столько всего влезает, я не понимала. Алкоголики вообще загадочные личности, бывают здоровее трезвенников.
Поужинали мы в расслабленной атмосфере. Мужчины переключились с охоты на рыбалку. Нам подавали суп из осьминогов, стейки морского тунца и черную стеклянную лапшу в остром соусе. Все было вкусно. На десерт вынесли фруктовую нарезку из всех видов экзотических фруктов, которые я раньше и не видела. И вишенкой на торте стал сорбет манго-маракуйя.
Мороженое я ела с особым удовольствием. Пока все были заняты разговорами о рыбалке на марлина, акулу, осьминогов, я прикрыла глаза и облизывала ложку, кайфуя от безделья, тихого блюза, и просто от того, что я молодая и красивая девушка, которая через год станет долларовой миллионершей. Хотелось расслабиться и помечтать.
Я посмотрела на Ричарда, кожей почувствовав его тяжелый взгляд. Он больше не улыбался, был хмур и сосредоточен, а его светлые черты лица стали мрачнее. Он раздраженно отставил чай и достал свою пачку кофейно вишневых сигарет. А затем и вовсе молча вышел из-за стола, подкуривая уже на улице за пределами террасы.
Что его снова огорчило, я не уловила. Мужчины тоже отвлеклись от разговоров и обернулись на спину босса. Но уже через минуту продолжили дальше болтать без остановки.
У меня аж зудело в ногах, так хотелось встать и догнать Беннета, поговорить с ним с глазу на глаз. Мне казалось за столом, между нами возник немой союз. Наши взгляды, улыбки…
Черт, мне все сильнее нравился Ричард. И это было плохо. Очень плохо. Учитывая, что рядом со мной сидел мой жених и под столом гладил мою коленку. А мне так хотелось скинуть руку Озерского и побежать за Беннетом…
Глава 32
Ричард исчез в пальмовой роще, и между стволами я различала блики костра, у которого он остался сидеть, не желая возвращаться за стол. Удивительный человек был этот Беннет.
Нисколько не нуждающийся в одобрении своего поведения от окружающих, не зависящий от социума. И при этом умудрявшийся ставить себя выше других людей. Заставлять себя бояться, уважать, возможно, кого-то — любить!
Меня всегда восхищали сильные личности. Я привыкла всегда быть честной с собой. Могла с легкостью хитрить с окружающими, соврать ради благого дела и высоких целей. Но с собой я научилась еще в подрастковом возрасте быть честной.
Тогда мне это очень помогло в моей бедной жизни с отцом не обзавестись еще сотней комплексов.
Так, к примеру, мне вспомнился забавный случай. Когда мне было пятнадцать, и я читала, прячась во дворе от скуки и нежелания вернуться домой к пьяному отцу, пока он не уснет. Старший мальчишка из уличной шайки все пытался привлечь мое внимание. Играя с друзьями в мяч, постоянно отбивал его в мою сторону, куда бы я не пересаживалась. Подходил и с деловым видом неуважительно дергал книгу за страницы. Сейчас мне его поведение было понятно. В бедном районе, откуда я родом, не прививали детям этикет и культурные манеры поведения. Во время каникул всех детей выгоняли утром на улицу и впускали обратно в квартиры только когда наступали сумерки. Пропитание и развлечения каждый должен был добыть себе сам. Эдакая школа выживания, закаления характера и воспитания аморальных личностей.
Из-за того, что я слишком много читала и все свои наблюдения записывала в дневник, меня еще с детства невзлюбили одноклассники. Но я и не нуждалась в их признании и дружбе. Если б кто — то из них попытался навязать мне свое общество, я бы отказалась от его общения в пользу одиночества и чтения.
Так и в случае с этим мальчишкой, которому я просто понравилась. Из-за того, что я не обращала на него внимание, он разозлился. Вырвал у меня из рук книгу и блокнот с записями и начал отрывать листы из сборника стихов Пушкина. Для меня в тот момент это было настолько кощунственно и непонятно, что я сначала просто опешила. Закончив вандальство и с гордостью потрусив над головой трофеем в виде моего дневника, мальчишка крикнул друзьям, что сейчас они узнают, что у "тихони" в голове. Тихоней меня называли и в школе, и во дворе, и в спину те, кто списывал мои работы, не решаясь открыто критиковать мое поведение.
