– Скажи, деда, а вот это что за кольцо? – и Менахем достал из кармана фото с перстнем старика из мечети.
– Да так, в одном журнале, – уклончиво ответил Овадья. – Деда, там есть надпись, не мог бы ты ее прочитать?
Старик достал из стола в своем кабинете большую лупу и вернулся обратно. Чтобы лучше видеть, подошел к окну.
– Все пройдет, – тихо прочитал Иехиэль Кацман надпись на древнем иврите.
Глава 17
В Скинии Самуил молился Богу, находясь в полном смятении. Он сидел смиренно на коленях, понуро опустив голову, осознавая свою вину перед Отцом небесным. Пророк старался подобрать нужные слова, но в голове царила невообразимая сумятица. В последнее время он чувствовал непреодолимый страх перед карой небесной, всем телом ощущая нарастающее напряжение в воздухе. Там, за шатром, темные тучи заполонили небо, где-то вдали за горизонтом сверкали молнии, отражаясь далекими зарницами на западе. Буря еще не началась, но она надвигалась как предчувствие приближающегося конца старой эпохи и наказание небес. Самуил был пятнадцатым судией Израиля, родом из колена Левитовых, его еще совсем ребенком, в возрасте трех лет, отдали в Скинию, на служение Богу, как и следовало всем потомкам его рода. Первосвященником тогда был судия израильский Илия, посвятивший себя служению Господу Богу и своему народу. Однако, несмотря на все свои заслуги, он допустил роковую оплошность, за которую теперь приходилось расплачиваться всему роду левитов, в том числе и самому Самуилу.
В большом шатре было тихо, масляные лампы источали бледный свет, в лучах которого сиял яркими отблесками Ковчег Завета. Пророк наклонился и опустил голову к земле. В памяти возникли страшные картины недавнего прошлого. Орды филистимлян вторглись на Землю обетованную и перебили войско израильтян численностью тридцать тысяч человек. Горели деревни, города, кровь текла рекой, но это было не самое страшное. Самуил опустился на колени, чувствуя, как трясутся поджилки, леденящие мурашки поползли по спине, на лбу выступили капли холодного пота. Самое страшное случилось до этого, когда филистимляне готовились напасть на Израиль, желая очистить Ханаан от еврейского народа и изгнать всех потомков Авраама обратно в пустыню.
Ранним утром огромное войско филистимлян, блистая в утренних лучах стальными нагрудниками и копиями, выстроилось на возвышенности, чтобы дать бой израильтянам. Напротив них стояла еврейская армия, во главе которой на белом статном скакуне гарцевал пророк Илия. Он смотрел вдаль, дивясь бесконечному войску противника. Всю ночь пророк провел в Скинии, молясь за свой народ и прося у Бога послать победу. Однако небеса оставались безмолвными. Пророк начал волноваться, леденящая дрожь пробежала по телу. Утром перед битвой войско израильтян охватил страх, когда перед ним предстала нескончаемая армия филистимлян. Поднялся мощный вихрь, сотни флагов всех колен израильских развевались над головами защитников Израиля. С другой стороны донеслись звуки горна. Филистимляне приготовились к бою. Страх в рядах еврейской армии усилился, солдаты непроизвольно сделали шаг назад. Илия вскинул меч:
– Братья мои! Мы дети Авраама, последователи Моисея, Богом избранный народ, не должны бояться варваров, идолопоклонников. Помните: с нами Бог.
Слова пророка донеслись до воинов. Они приободрились, подравняли ряды, выставив перед собой целый лес копий. Илия дал команду, и перед войском появились левиты в белых одеждах. Это были его сыновья, которые с надменным видом несли Ковчег Завета, демонстрируя всем силу еврейского народа. Израильтяне оживились, громкие возгласы хором пронеслись над стройными рядами армии: «С нами Бог!» Царь филистимлян, находясь на возвышенности, готовился к атаке, подняв меч над головой. Он не сомневался в возможностях своего войска. Только его народ освоил выплавку стали, из которой делались самые крепкие и острые клинки – оружие, которому не было равного в мире. Он долгие годы готовил свою армию, отбирая лучших воинов, тренируя ежедневно, отрабатывая все методы наступления. И теперь, сидя на коне, царь филистимлян презрительно смотрел на израильтян, не видя в них достойного соперника. Он поднял меч и хотел дать команду к атаке, но в это время услышал радостные крики в стане противника. Царь остановился и присмотрелся. Войско израильтян ликовало. «Глупцы! Вы еще не знаете силу нашего оружия, но вскоре почувствуете его мощь на себе», – подумал царь филистимлян. Он готов был махнуть рукой с мечом, чтобы начать атаку, но тут увидел сияющий в лучах солнца Ковчег Завета, о котором много раз слышал. Легкая дрожь охватила правителя. Ряды филистимлян дрогнули, солдат охватил ужас. «Это же оружие их Бога! Все, нам конец!» – раздавались крики со всех сторон. Конь под царем попятился. Войско филистимлян дрогнуло. Больше сотни тысяч воинов начали медленно отступать, поддаваясь панике и готовясь обратиться в беспорядочное бегство. Жеребец царя, обычно всегда послушный, встал на дыбы. Правитель из последних сил пытался сдержать коня.
Тем временем сыновья Илии Офни и Финеес с горделивым видом проносили перед армией филистимлян священную реликвию, дух Бога, который должен был покарать врагов еврейского народа. Они зловеще улыбались, высокомерно глядя на смятение в рядах противника, в предвкушении яркого зрелища страшной кары небесной, которая обрушится на их врагов. Ковчег Завета блестел ярким светом в лучах солнца, еще мгновение – и начнется самое страшное для филистимлян. «Смотри, что сейчас будет!» – во всеуслышание громко крикнул Офни своему брату и неожиданно споткнулся и упал. Его брат Финеес не смог один удержать Ларец Бога, его колени задрожали, и он тоже упал на землю. Ковчег Завета, обратившись в один миг из пушинки в неподъемный груз, придавил обоих братьев своей тяжестью. Илия, еще минуту назад радовавшийся своему Божественному оружию, от ужаса вскрикнул. Дрожь охватила его тело, и он в панике закричал: «Ковчег Завета упал! Неужели Бог отвернулся от нас!»
На поле предстоящей битвы воцарилась тишина. Конь под царем филистимлян успокоился, паника в рядах его армии прекратилась. Правитель, придя в себя, махнул мечом вперед и первым понесся на израильтян, войско поспешило за ним. Илия бросился на помощь сыновьям, но лошадь его не слушалась и металась из стороны в сторону, армия в панике бросилась спасаться бегством. Забыв обо всем, пророк, поддавшись общему настроению, вместе с войском отступил. Царь филистимлян первым подскочил к Ковчегу Завета. Под ним, корчась от боли, лежали сыновья Илии. Два коротких удара меча прекратили их страдания.
Пророк, отступив с поля боя, сумел обуздать лошадь, прекратить панику и выстроить войско. Он готовился дать бой врагу, но как только руки противника протянулись к священному ларцу, небо потемнело, мелькнула страшная молния, оглушительный грохот мощным раскатом разнесся над землей, лошадь под пророком внезапно взбесилась, встав на дыбы. Илия упал на землю и сломал себе позвоночник. Началась буря, ливень обрушился на землю, пророк лежал в грязной луже, умирая в страшных муках. Бросившиеся на помощь пророку люди тут же начинали тонуть в луже, образовавшейся вокруг Илии, и сразу же пятились назад. Гнев Бога был суров, и теперь воины израильской армии боялись не столько врага, сколь кары небесной. Пророк пал, но самое страшное случилось потом, когда Бог отвернулся от своего народа.
