Машина мягко трогается с обочины, и всю дорогу я мысленно пробую фразу с разных сторон, стараясь найти там смысл. Она прозвучала так, будто ему не все равно. Словно этот большой, сильный и решительный мужчина испугался за никому не нужную меня.
Ладно. За именно ему не нужную меня.
Это слишком пронзительно и быстро для моей наращенной брони, которая на деле оказывается лишь куском фанеры. Одна простая, ничего не значащая фраза – и меня почти пробивает насквозь.
– Где ключи?
Кажется, Роб понимает мое состояние даже лучше меня самой, и неспешно паркуется, пока я трясущимися руками достаю из кармана связку ключей. Протягиваю ему – и мы на мгновение соприкасаемся пальцами, отчего я поспешно одергиваю руку.
Горячо и близко.
Я хочу продлить это ощущение насколько модно дольше.
И прекрасно понимаю, что желать подобного не стоит.
– Поднимешься сама?
Киваю, и, сунув руки в карманы, молча иду к подъезду. Напрягаюсь, спиной чувствуя взгляд Роба на обшарпанный подъезд, в котором вечно воняет мочой, грязные перила и хлипкую входную дверь. Мы входим в квартиру – и Роб присвистывает, включая свет.
А я устало сбрасываю обувь, и иду к своему продавленному дивану, чтобы лечь и наконец-то прикрыть глаза от происходящего ужаса.
– У нас, бывало, и в отрезвителе теплее, – слышу голос Роба совсем близко, но лишь крепче сжимаю веки, не желая встречаться взглядом.
– Сообщи, когда появится местечко, – безразлично отвечаю, и поворачиваюсь на другой бок, – будешь выходить, хлопни дверью. Спасибо… За помощь.
Грубовато для того, кто только что спас мою жизнь? Возможно. Но радость от его появления потихоньку сползла, и обида за прошлые слова ужом вворачиваются в грудь, находя там кнопку включения гордости, и наконец всем весом ложась на нее.
Я не буду перед ним пресмыкаться.
Даже если сердце ноет и болит, зачем-то снова вытягиваясь к нему и выделяя из общей толпы.
– И оставить тебя тут за картонкой, которую ты зачем-то запираешь на ключ?! Не смеши! Софа.
В его голосе – практически требование к вниманию, и я поворачиваюсь, распахивая глаза. Больно видеть его таким, каким запомнила, и так близко, словно мы не чужие друг другу люди. Вот только он разъяснил мне все в последнюю встречу, и так доходчиво, что в памяти врезалось каждое слово.
– Что? – как можно безразличнее переспрашиваю я, отводя глаза в сторону.
– Это все, – он обводит убогую комнату рукой, словно тут итак все ясно, – стоило ссоры с отцом? Я понимаю, он не идеальный папа, но и ты не подарок… Давай-ка соберем вещи, и я отвезу тебя домой. Вы поговорите, и, вот увидишь, он будет рад тебя видеть. Он волнуется за тебя, Софа.
Медленно-медленно я принимаю вертикальное положение, и смотрю на Роба, который, кажется, искренне верит в свои слова. Мне с первого дня нравилось в этом мужчине все – но сейчас, после этих слов, я словно заново разглядываю оказавшегося неидеальным Роба.
– Давай помогу…
– Тронешь меня или мои вещи – я сбегу, – ровным голосом говорю я, и сама поражаюсь, как жестко выходит каждое слово, – можешь отвезти меня домой к отцу, можешь насильно затащить в машину, или на пару с папой принудить меня жить так, как вам двоим кажется правильным. Но поверь – я найду способ сбежать так, что ни один из вас не отыщет. И тогда, возможно, я наконец смогу дышать свободно, пусть даже и меня прибьют с моей свободой в ближайшей подворотне. Но поверь – ваши «как лучше и правильней» мне сидят в печенках! Ты сам когда-то сказал оставить тебя в покое – и я оставила. Будь добр, сделай то же самое с моей жизнью.
Я отворачиваю лицо, но боковым зрением вижу, как Роб смотрит пристально, не отводя взгляд. Не знаю, что такого он увидел на моем лице, или услышал в моих фразах, но, кажется, его задело.
Потому что в следующий момент он присаживается напротив, так, чтобы оказаться перед моими глазами, и внимательно заглядывает в них.
– Хорошо.
Эм… Что?
– Хорошо, – повторяет Роб с удивлением, будто собственные слова его самого изумляют, - я тебя понял. Но тут ты тоже не останешься.
И что это, хотела бы я знать, значит?
– Я забираю тебя, Софа, – говорит Роб так, что я не верю сперва в то, что услышала, а следующей фразой вообще вышибает мое сердце куда-то к горлу, - забираю тебя к себе.
Глава 35
Роб
А что еще мне оставалось делать?!
Сперва я нахожу бледную девчонку под каким-то гандоном, а теперь она изо всех сил делает вид, что в порядке, когда я вижу, как она на глазах едва не теряет сознание!
Я знаю эти симптомы.
Уставший взгляд, красные лоб и щеки и вялые движение вкупе с слегка заторможенной речью. Она болеет – и горделиво пытается не показать этого, хоть ее организм кричит о помощи!
– Соф, – морщу лоб, потому что девушка после моей фразы смотрит так, что на ее лице буквально горят буквы «нет», – это не обсуждается. Я не оставлю тебя в этой халупе ни при каких обстоятельствах.
Я тяну руки, собираясь хоть силой выносить ее из квартиры, но Софа так вздрагивает и старательно отодвигается назад, что мне приходится тупо сжать кулаки.
– Выбирай, Соф. Или к отцу – или со мной.
Глаза девушки удивленно, недоверчиво расширяются, и я знаю, откуда там столько паники. Действительно, странно – после нашего последнего разговора вот так вот ставить ей выбор.
– Зачем тебе это?
Очень верный вопрос.
Проблема в том, что я и сам не до конца понимаю, но знаю наверняка, что не оставлю ее здесь одну и явно с температурой. Просто не смогу уйти, потому что мысли буквально рвет от этой девушки – как она, в порядке ли и чем вообще занята за практически картонной дверью.
– Я за тебя… Беспокоюсь.
Это, по крайней мере, самая близкая правда из того водоворота чувств, что крутится внутри.
– Почему?
А это – вопрос, на который я сам пока не могу дать ответа.
– Просто, блять, это так и я не могу по-другому, – жестко рублю то, что чувствую сам, и снова вытягиваю руки, – я знаю, что после последней встречи ты можешь послать меня ко всем чертям и будешь права… Но мне не все равно. И я уже сам сто раз пожалел о сказанном. Так что просто дай мне привезти тебя в свою квартиру, влить порцию горячего терафлю, и уложить спать. А с утра разберемся со всеми проблемами.
Я не знаю, какая из этих срабатывает – но глаза Софы моментально увлажняются, и она поспешно слезает с продавленного дивана. Пошатываясь, бредет к чемодану. Доставая из него в сумку пару шмоток, затем в ванной хватает зубную щетку с девчачьими принадлежностями – и с готовностью поворачивается ко мне.
