Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 79
— С кем… С тобой, ясное дело… А с кем еще?
— Вов, а я кто? Вот кем я работаю в компании?
— Коммерческим директором, а че?
— Вова, Вовочка, включи, пожалуйста, остатки мозга, которые у тебя сохранились после посещения семейного сеанса с просмотром мультика «Шрек». Вова, бля, я не был в финале собрания. Я ушел десять минут спустя после начала второй части. Врубаешься? Я съебался, дезертировал, убежал или, как тебе еще объяснить, исчез, короче говоря. И ничего я не говорил ни про Питер, ни про Волгоград, ни про какой другой город. Понимаешь? МЕНЯ ВООБЩЕ ТАМ НЕ БЫЛО!
На том конце провода повисает неловкая пауза. Вова натужно дышит в трубку.
Я понимаю, что он сейчас принимает какое-то важное для себя решение. Собирается с духом, чтобы сказать мне что-то очень-очень важное.
— Слушай… — начинает он, — я спорить не буду… ну, может, ты ушел, конечно. Может, про Питер и кто другой говорил, я сам не очень помню. Но вот шеф просил тебе передать, что ты в среду должен в Питер отъехать. «Для претворения в свет озвученного». Вот прямо так и сказал. Цитирую, так сказать.
Теперь паузу уже беру я. Честно говоря, я даже и не знаю, как мне реагировать. С одной стороны, они все, безусловно, полные мудаки. Но сказать завтра в лицо генеральному директору представительства, что он все попутал… это как-то неразумно.
— Вова, — начинаю я, — а ты сейчас не пьян? Ну, я все понимаю, выходные там, друзья, туда-сюда.
— Я трезвый, что ты. У меня семья дома.
— А вот наркотиков не употреблял? А? Вов, ну ладно, ну скажи, нюхнул, да, кокосику, а? Ну, полез в тумбочку, часы положить или че там, а там конвертик, да? Случайно увидел? И главное, не ясно, кто положил, да? Разнюхался чутка, да? Хороший кокосик был, да? А? А-ха-ха, старый тусовщик. Нюхнул — и решил мне позвонить. Потащило, да? Кроет тебя, Вовчи-и-ик? Ну чего там, нормально. Я понимаю. Решил, так сказать, ускорить ход времени, правильно?
— Я… я… не нюхал никогда. То есть… ну один раз, по-моему, давно уже. У меня еще голова заболела сразу. А сейчас я даже пива не пил. Семья же дома. Жена там… Понимаешь?
Тут я начинаю свирепеть. Вова меня просто начинает раздражать. Я бы с удовольствием двинул ему по роже. По его тупой роже, с уже начинающим краснеть от бытового алкоголизма носом.
— Послушай, ты, тупой бюргер! Мне по хую твое пиво, твои семейные дела. Ты скажи, вы там все уже уработались, да? Вы уже не видите, кто и чего говорит? МЕНЯ НЕ БЫЛО ПОЧТИ ВСЮ ВТОРУЮ ЧАСТЬ СОБРАНИЯ, Я УШЕЛ С HEГО, ПОНЯТНО ТЕБЕ?
— …Понятно… чего уж там… только шеф просил тебе передать… что ты в среду в Питер едешь. Я уже на тебя и командировочные получил. Гостиницу заказал. Чего ты ругаешься? Ну не было тебя… Ну я-то при чем тут? Тебе жалко в Питер съездить? Скажи, жалко? Ты не поедешь и меня подставишь? А я вчера на работе весь день говорил, что ты клиентов проверяешь. Работу торговых представителей контролируешь. Я-то чем виноват?
— Я понял, Вован. Я все понял. Я поеду в Питер. Не переживай. Все. Пока. Целуй жену от меня.
Я сажусь на пол и закрываю лицо руками. Я сижу так пять, десять, двадцать минут. И тут у меня случается приступ смеха. Я валюсь на спину и гогочу во всю глотку. Я смеюсь так, что слезы брызжут. Я хватаю телефон и кидаю его в зеркало с диким хохотом. Я открываю платяной шкаф и начинаю выкидывать оттуда пиджаки, рубашки и галстуки. Исполняя все это, я продолжаю давиться смехом, напевая «Поезд на Ленинград». Я захожу в ванную и кидаю оттуда на пол в кучу вещей бритву, пену для бритья, дезодорант, зубную пасту и щетку, одеколон (который попадает в шкаф и разбивается). Меня просто колотит от смеха. Затем я начинаю бесцельно бродить по комнате. Так проходит еще полчаса. Я беру в руки пульт управления музыкальным центром и нажимаю на кнопку Power On.
«Мы обязательно встретимся, слышишь меня, прости. Там, куда я ухожу, весна»
поет из динамиков Дельфин.
В понедельник в офисе немноголюдно. Я (прибывший в одиннадцать часов) оказываюсь одним из немногих выживших после выходных. Стоит отметить, что рабочий день все-таки начинается в десять утра. Вероятно, служащие коммерческих организаций после бурно проведенных выходных борются с похмельем, недосыпом или последствиями приема стимуляторов.
Сам я нахожусь в состоянии дичайшего похмелья. Сивушный перегар, красные глаза, жажда, головная боль и изжога. Право же, не стоило мне вчера пить водку. С этим напитком, со времен студенческой жизни, у меня не связано ничего приятного. Собственно говоря, после окончания института я прекратил пить водку в принципе, изменяя этому правилу только в таких вот маргинальных тусовках.
Я сижу, уставившись в монитор, пытаюсь пить кофе, который вызывает горловые спазмы, и заставляю себя включить компьютер. Сначала «залипает» пусковая клавиша, затем гаснет монитор. С третьей попытки компьютер «заводится». Я даже не пытаюсь просмотреть почту и сразу иду на новостные порталы. Я читаю что-то про Ирак, про политические скандалы на Украине, про инициативы Грузии касательно вывода наших военных баз. Потом мой взгляд упирается в баннер, информирующий о том, что «Лимонов сомневается в режиме Путина и говорит о возможности гражданской войны». При совмещении слов «Лимонов» и «гражданской» меня начинает дико мутить. Я иду в туалет, и, даже не успев подумать о том, что шансы услышать мои эскапады в полупустом офисе велики, как никогда, я начинаю блевать. Такое впечатление, что сначала меня рвет водкой, затем желчью. Спазмы накатывают один за другим, и моему желудку уже нечего извергать, и уже кажется, что меня рвет воздухом. И когда я уже начинаю задыхаться, все утихает, и я, изрядно вспотевший, прислоняюсь спиной к стенке туалета и развязываю галстук.
После этого я долго полощу рот холодной водой, зачем-то развожу в стакане мыло, полощу этим отвратительным раствором полость рта, потом умываю лицо, смотрю на себя в зеркало, выдерживаю паузу и выхожу в коридор.
В офисе достаточно тихо. Не слышно разговоров бойцов с розницей, никто не слоняется с чашками в руках, даже телефоны не звонят. Я продолжаю путь к своему кабинету, на миг останавливаюсь и прислушиваюсь. Реально, очень тихо. Даже странно. Я набираю воздуха в легкие и отрывисто вскрикиваю: «О-о!» Сначала на мой глас никто не откликается, затем со стороны ресепшн выходит секретарша и спрашивает: «Что случилось?» Я говорю, что ничего страшного.
— А это вы кричали?
— Я не кричал, я концентрировал энергию. Горловое у-шу, знаешь такую методику?
— Нет, честно говоря.
Я вхожу обратно в свой кабинет, и уже моя секретарша спрашивает меня про крики в коридоре. Я отвечаю, что это в соседней комнате новых сотрудников посвящают в члены Дружной Команды Сейлс-Менеджеров.
— Это тренинг такой?
— Ага, что-то вроде.
Затем она дает мне кучу служебных записок на подпись, и я, сказав, что мне необходимо их изучить, выхожу из кабинета и спускаюсь этажом ниже, в отдел логистики. Я знаю, что в эти забытые чертоги остальной персонал спускается редко и там есть диван, на котором в тишине, под тихий шелест листов таможенных деклараций, я смогу поспать хотя бы час.
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 79
